— Этот предмет был найден экзоархеологами в одной из комнат катакомб, — спокойно пояснил Ктесий.

— Ах, вот в чем дело! — протянул я. — Что ж, по-моему, это лишнее доказательство того, что аборигены были волосатыми и тоже ели суп. Видите крупинки окаменелостей на волосках?

— Прекратите свои инсинуации, — попросил Лю сдавленным голосом. — Меня сейчас стошнит…

В отличие от меня, он не паясничал, и ему действительно было дурно.

Тумаду Исорци бросил на меня исподлобья злой взгляд, но промолчал, Леонора с трудом сдерживала себя, чтобы не взорваться, и только Ктесий улыбнулся.

— Спасибо, что разрядили обстановку, — сказал он. — Но теперь шутки в сторону — у нас серьезная проблема. Экзоархеологи, обнаружив артефакт, настаивают на закрытии катакомб для посещения туристами. Им нужно время для проведения археологических исследований.

— Даже так? — удивился я. — Тогда не понимаю, при чем здесь мое мнение? Я обычный планетолог и не имею полномочий решать подобные вопросы. Все мы прибыли сюда с несколько иной целью, и контракт для каждого из нас строго очерчивает служебные обязанности. Все, что выходит за рамки контракта, личное дело каждого, но непосредственная работа — прежде всего. Со своей стороны могу заверить присутствующего здесь представителя фирмы, — кивнул в сторону дизайнера, — что лично я постараюсь соблюдать все условия контракта.

Лю Джун, обрадовавшись перемене темы, посмотрел на меня с благодарностью.

— В том же контракте, — сварливо ввязалась в разговор Леонора, — нам предоставляется исключительное право заморозить работы по созданию туристического комплекса в случае обнаружения работающих установок марауканцев!

— Вы полагаете, — тихо спросил я, снова взяв в руки прозрачный кубик с артефактом, — что это и есть работающая установка?

— Дуру из меня делать не надо! — взорвалась Леонора. — Конечно, не установка! Но вы можете дать гарантию, что эта штука не является чем-то вроде точечного ретранслятора топологических возмущений?

— А вот когда вы это докажете, — устало заметил Ктесий, — тогда и примените право вето. — Видимо, он давно отбивал агрессивную атаку обоих экзоархеологов, и это ему настолько надоело, что он пригласил меня. — Вы предполагаете — ретранслятор, а я допускаю, что окаменевшие экскременты. Ни у вас, ни у меня нет доказательств.

— Координатор… — придушенно взмолился Лю Джун. — И вы туда же…

— Извините, Лю, — развел руками Ктесий, — глубоко сочувствую вашей обостренной брезгливости, но я защищаю интересы фирмы. — Он снова обратился к Мшински: — Пока вы мне не докажете, что этот… гм… представляет собой элемент чудо-техники вымершей цивилизации, я ваши требования не удовлетворю.

— Есть еще одна инстанция, — непримиримо заявила Мшински, — полномочный инспектор Галактического Союза!

— Можете жаловаться, — устало отмахнулся Ктесий. — Когда мы начнем строительство турбазы возле Мегаполиса, знаете, сколько артефактов вы там обнаружите? Не знаю, как насчет ретрансляторов, но окаменевшие экскременты там точно будут.

Лю Джун застонал.

Мне показалось, что координатор работ очень не хотел доводить спор до Уэля Аоруиноя, словно ему обязательно нужно было сохранить свободный доступ в катакомбы. Усилив сенсорное восприятие эмоционального фона, я попытаться уловить истоки желания Ктесия, но в этот момент один из биочипов подсказал, чем же на самом деле является найденный артефакт. Ктесий был очень близок к истине. Найденная экзоархеологами «спутанная проволока» была не чем иным, как жевательной губкой пищевого концентрата стапульцев. Видимо, кто-то из членов их экспедиции все-таки спускался в катакомбы, пробыл там достаточно долго, проголодался, подкрепился концентратом и, высосав наполнитель, губку выплюнул.

От улыбки я не удержался, но большего себе не позволил и обнародовать полученную информацию не стал. Откуда, спрашивается, рядовой панетолог мог знать тонкости стапульской кухни, деликатесы которой человеку употреблять не рекомендуется? Поэтому поступил по-другому.

— Погодите выносить сор из избы, — проговорил я. — Если говорить серьезно, то позвольте высказаться по этому вопросу планетологу. В отличие от историков, измеряющих время социальными формациями, наши временные мерки значительно длиннее. Геологические эпохи. Так вот, с этой точки зрения, данный артефакт, из какого бы материала он ни был сделан, не мог просуществовать миллион лет. Превратился бы в пыль. Рекомендую, прежде чем обращаться к полномочному инспектору, определить возраст артефакта.

Ктесий с удивлением посмотрел на меня, затем кивнул.

— Вас устраивает такое решение? — спросил он, переводя взгляд с Мшински на Исорци.

— Пусть будет так, — недовольно пробасил Исорци и поднялся с места. Всю дискуссию он просидел молча, но всем своим видом поддерживал позицию Леоноры, и, наверное, это был редкий случай, когда представители антагонистических направлений в экзоархеологии оказались солидарны.

— После определения возраста артефакта вернемся к вашему вопросу, — подвел итог Ктесий. — Если понадобится.

— Можете не сомневаться, понадобится! — сварливо огрызнулась с порога Мшински, и экзоархеологи покинули зал.

Обостренное сенсорное восприятие не подвело, и я уловил, что координатор работ тоже знал об особенностях стапульской кухни, но почему-то не хотел этого афишировать.

— Можно вас на минуточку? — придержал я за локоть встающего из-за стола Лю Джуна.

Дизайнер вздрогнул, будто я собирался продолжить обсуждение темы спутанных волос в супе.

— Да? — фальцетом ответил он и опасливо присел в кресло.

— Я, собственно, не к координатору шел, вас разыскивал.

— Слушаю.

Подозрительность окончательно укоренилась в черных глазах дизайнера, все еще пребывающего в плену неудобоваримых гастрономических воспоминаний.

— Я только что вернулся с поверхности Марауканы. Прошелся вдоль разлома и километрах в двух от места строительства обнаружил пологий спуск из застывшей пеносиликатной пыли. Наклон около тридцати градусов, поверхность гладкая, скользкая. Еле удержался наверху, чуть в разлом не скатился.

— Ну и что?

Краем глаза я заметил, что Ктесий исподтишка настороженно наблюдает за разговором.

— Насколько понимаю, на турбазе, кроме маршрутов к районам археологических достопримечательностей, вы будете организовывать и какие-то увеселительные мероприятия, аттракционы?

— Само собой.

Лю Джун все еще не понимал, к чему я клоню.

— На таком склоне можно организовать прекрасную трассу для спуска на скейтбордах.

— Да?

Он покрутил головой. Былая невозмутимость вернулась к нему, Лю Джун приосанился, вскинул голову, в глазах появилась аристократическая поволока надменного взгляда сквозь собеседника.

— Спасибо за информацию, — произнес он таким тоном, будто облагодетельствовал меня. — У вас все?

— Почти. Если вы примете мое предложение, я бы не возражал против премии, — намекнул я.

— Мы обсудим этот вопрос, — высокомерно кивнул Лю, встал из-за стола и направился к выходу.

«Интересно, с кем же это ты будешь обсуждать?» — насмешливо подумал я, прекрасно понимая, что ни о какой премии мечтать не стоит. В жизни бы с таким начальником не согласился работать.

— Значит, у вас ко мне дел нет? — спросил Ктесий, когда дверь за Лю Джуном закрылась. От его настороженности и следа не осталось.

— Нет.

— И у меня нет.

Ктесий улыбнулся и широко развел руками. Выходит, я не зря старался, и он был доволен тем, что услышал. Настолько доволен, что забыл поинтересоваться результатами моей инспекции.

— Всего доброго, — сказал я, вставая.

— И вам того же.

Выйдя из зала, я не стал разыскивать в изменившемся коридоре путь к лифту в свой коттедж, а поднялся общим лифтом на верхний ярус платформы. Неужели здесь работают дилетанты, не догадавшиеся установить визуальное наблюдение за моими действиями на поверхности Марауканы? Ишь, как Ктесий обрадовался, что я не спускался в разлом… Похоже, в очередной раз версия отдела стратегических прогнозов оказалась несостоятельной, и я имею дело не с целенаправленным и хорошо подготовленным актом, а с деятельностью рядовых гробокопателей, рыщущих по Вселенной в поисках неучтенных археотехногенных ценностей. Что ж, не в первый раз такое происходит, и, собираясь в командировку, я предвидел подобный поворот расследования. Действия, грозящие вылиться в серьезные межэтнические конфликты, не совершаются на необитаемых планетах, и единственным фактором, способным повлиять на стабильность Галактического Союза, было наличие на Мараукане функционирующих установок исчезнувшей цивилизации, технологии которой могли оказаться в руках слаборазвитой, а потому весьма экспансивной расы.