Тетрагоны уже ждали. Со всех концов просторного вольера неслись щёлкающие звуки проголодавшихся за ночь существ. Самые нетерпеливые и молодые плавали в воздухе под верхней сеткой взад и вперёд. Взрослые оставались на своих местах. Маленькие кишмя кишели около входа.

Вайлит вывела из гаража садовый трактор, посмотрела на табло у входа, какие поля намечены на сегодня, и открыла дверь вольера. Маленькие немедленно выпорхнули и застыли неподвижной стайкой над трактором, старики неторопливо выплыли из вольера и устроились на прицепе. Несмотря на то, что она наблюдала эту картину очень часто: раз в неделю ей обязательно выпадала работа с ними, Вайлит каждый раз с интересом смотрела, как тетрагоны неторопливо устраивались на узких продольных досках, обшитых мягким материалом, свешивая по сторонам все четыре перепончатые лапы Летательные бугры опали, Вайлит предусмотрительно держалась с наветреной стороны, — запах газа, обеспечивавшего тетрагонам возможность держаться в воздухе, никак нельзя было отнести к ароматам, — ив сотый раз удивилась тому, как быстро они поменяли свой цвет. Теперь они слились с материалом, покрывавшим доски.

Теперь и молодые спикировали на оставшиеся места. Эти устраивались не так степенно и неторопливо, как старики. Толкались, прищёлкивали, в одном месте даже вспыхнуло нечто вроде потасовки. Но стоило кому-то из вожаков сердито щёлкнуть — и все успокоилось. Вайлит села на сиденье и повезла свой живой груз с поле.

За всю дорогу она ни разу не оглянулась: знала, что тетрагоны не двинутся с места, пока трактор не остановится. Несмотря на многолетнюю привычку, она недолюбливала этих представителей класса пресмыкающихся, их гладкая кожа вызывала у неё неприятное чувство.

«А ведь есть люди, которым они нравятся, — думала она, — Эстелла даже позволяет им ездить у неё —на плече. И дома держит нескольких. Конечно, они ей очень помогают, но лично я предпочитаю хорошего робота!»

Как только трактор остановился у назначенного на сегодня поля, вся стая дружно взмыла вверх. Сразу же полностью наполнились летательные бугры, и тетрагоны стали похожи на многолапых зверей: четыре перепончатые лапы неторопливо разгребали воздух, а шесть бугров торчали вверх как дополнительные конечности. За те четыре дня, что тетрагоны работали на других полях, здесь уже накопилось достаточно насекомых. Прищёлкивая языком, чтобы они плыли за нею, Вайлит двинулась вдоль поля. Тетрагоны неторопливо подплывали к очередному растению, и их длинные языки слизывали и взрослых насекомых, и личинок, и яйца.

Эту картину Вайлит любила. Вот громадный жук, почуяв опасность, взлетел вверх, вслед ему метнулся полутораметровый язык, и жук навсегда скрылся в пасти прожорливого существа. Вот маленький, наверное двухнедельный, тетрагончик сосредоточенно извлекает своим ещё сравнительно коротким язычком личинку, забившуюся в пазуху листа…

Так, медленно передвигаясь, Вайлит и её стадо обошли все поле и перед самым полуднем вернулись к трактору. Тетрагоны раздулись от съеденной пищи. Их бугры теперь торчали вертикально вверх: они стали тяжелее, и нужно было гораздо больше газа, чтобы держать в воздухе это объёмное тело. С лёгким шипеньем устраивались они в прицепе. Теперь уже не было ни толкотни, ни потасовок: сытые, они теряли половину подвижности, даже самые маленькие.

И в вольер они вплывали также неторопливо и степенно, укладывались на своих местах. Вайлит закрыла вольер, переключила табло указателя полей и удалилась; теперь до завтрашнего утра тетрагоны будут переваривать съеденное, и сдвинуть с места их не смогут никакие силы.

В доме Эстеллы Вайлит встретил многоголосый детский крик: семейное торжество оказалось днём рождения одного из многочисленных сыновей Эстеллы. На лужайке перед домом происходила охота на медведя. Сам виновник торжества и его сверстники, вооружившись палками, подступали к кустам, из которых доносилось страшное рычание: медведя изображал муж Эстеллы — Большой Билл. На Вайлит ни охотники, ни сам медведь не обратили никакого внимания.

Но вот со страшным рёвом медведь выскочил из кустов, охотники побросали свои палки и кинулись хватать медведя руками, чтобы связать его и отвести в зоопарк. В мгновенье ока все смешалось в одну визжащую, смеющуюся и катающуюся по траве кучу.

Прислонившись к притолоке двери, Эстелла с улыбкой наблюдала за этой картиной. Вайлит остановилась около неё. Наконец вся куча распалась на отдельных, визжащих и плачущих от хохота ребятишек. У них уже не оставалось никаких сил бороться с медведем. Да и сам медведь, вытирая с лица крупные капли пота, хохотал довольным басом.

— Ещё! Ещё! — закричал кто-то из ребятишек. Его поддержали, но не очень дружно — все уже устали.

— Поиграйте пока сами в спокойные игры, — сказала Эстелла. — Билл! Ты мне нужен, иди помоги Медж.

Поздоровавшись с Вайлит, Билл скрылся в доме.

— Медж затеяла какой-то пирог и не хочет со мной советоваться, только с папой, — пожаловалась на дочь Эстелла.

— Пускай её, — ответила Вайлит. — Она и сама у тебя готовит неплохо. Да и Билл разбирается в этом.

— А я что! — с гордостью произнесла Эстелла. — Конечно, пусть старается. А как тебе эти? — она указала на детей, сидевших кружком на траве.

— Растут ребята, — неопределённо заметила Вайлит. — А как твоя малышка?

— У нас уже есть зубки! Мы уже умеем кусаться, — пропела Эстелла. — Пойдём, ей уже пора просыпаться.

В спальне Эстелла перепеленала младшую дочь.

— Ну, не правда ли: мы красавицы? Посмотри, тётя Вайлит, какие мы красавицы!

Из кухни высунулся Билл и позвал её: что-то они там с Медж не могли прийти к согласию и им требовался третейский судья. Эстелла сунула малышку Вайлит и скрылась в дверях.

Когда через несколько минут она снова появилась в спальне, Вайлит бережно покачивала на руках девочку, что-то ласково ей говорила, а та радостно гулькала ей в ответ. Эстелла подошла и обняла за плечи младшую подругу:

— Ну вот, я всегда говорила, что тебе пора уже и своих иметь. Ведь прелесть, правда же?

— Конечно, прелесть, — ответила Вайлит. — И своих мне пора иметь, знаю я все это. Знаю! — почти закричала она. — Надоело мне все это. Туда ни ступи, это не съешь, с тем не ходи, у него генетический код не тот! Ух, эта мне Система! И зачем её только выдумали?

— Но, Вайлит…

— Не надо! Не надо меня уговаривать! Я, как и все наши женщины, — врач, понимаю, зачем все это… Умом понимаю… Понимаешь? Умом, а не сердцем…

Эстелла издала какой-то неопределённый звук: она не могла никак найти слова, чтобы успокоить подругу, и молча положила ей на плечо руку. Вайлит неожиданно расплакалась:

— Ты прости меня, это все пройдёт…

— Какая же ты глупая, — говорила Эстелла, нежно поглаживая её волосы и плечи. — Престо тебе действительно пора замуж…

— Конечно, пора, — согласилась Вайлит. — Только нет его… Того, единственного, которого сразу видишь, — это — мой!

— Ну жди-жди… Тебе специально с Земли пришлют принца…

— А может и пришлют… — сквозь слезы улыбнулась Вайлит.