Данные, содержащиеся в записях, произведённых монитором Луго Тихальта, поступили в компьютер, который присовокупил их к уравнениям, описывавшим прежнее положение корабля, и отдал команду автопилоту.

Шло время. Жизнь внутри корабля вошла в определённую колею. Герсен с помощью Робина Рампольда охранял грузовой отсек. В течение первых нескольких дней Хильдемар Даске проявлял бесстыдную шутливость, чередовавшуюся с угрозами скорого отмщения от рук своего патрона, личность которого он с таким упорством отказывался раскрыть.

— Спросите Рампольда, о чем он думает, — говорил Даске, и злоба свернула в его ярко-голубых, лишённых век глазах. — Вы хотите, чтобы это произошло и с вами?

— Нет, — отвечал Герсен. — Я не думаю, что это может случиться.

Время от времени Даске начинал требовать, чтобы Герсен отвечал на его вопросы.

— Куда вы меня везёте? — часто спрашивал он. — Назад на Альфанор?

— Нет.

— А куда же?

— Увидишь.

— Отвечай мне или… — Даске нетерпеливо выругался,

— или я сделаю с тобой такое, что хуже не придумаешь!

— Мы все же решились на твою поимку, хотя моему другу хорошо известна твоя мстительность

— Мы? — тихо спросил Даске, — кто же это «мы»?

— Можно подумать, что ты не догадываешься?

— Почему же он сюда не заходит? Скажи ему, что я хотел бы с ним поговорить.

— Он может прийти сюда в любой момент, когда пожелает.

В этом месте Даске всегда замолкал. Никакие уколы, подстрекательства и уловки Герсена не могли заставить Даске произнести необходимое имя. Да и все три сотрудника. Университета находились в состоянии полного равнодушия по отношению к Даске. Что же касается Паллис Атроуд, то её отрешённость сначала была очень глубокой. Она часами сидела, глядя на мерцающие звезды. Ела она медленно, нерешительно, без всякого аппетита. Часами спала, свернувшись калачиком. Затем постепенно она стала воспринимать окружающее, и временами в ней проскальзывало что-то от прежней беззаботной Паллис.

Предельная перенаселённость корабля не давала Герсену переговорить с ней наедине, но это, по его мнению, вовсе не портило дела. Ситуация, когда в грузовом отсеке находился Даске, а в одной из передних кают Аттель Малагате, была и без того до крайности напряжённой.

А время все шло. Корабль пересекал новые районы Галактики, районы, где не бывал ещё ни один человек, кроме, пожалуй, Луго Тихальта. Куда ни кинь взгляд, повсюду висели тысячи, миллионы звёзд — струящихся, сверкающих, мерцающих, беззвучно перекрывающих одна другую, — ну большинства из них были планеты, населённые неизвестно кем. Каждая планета манила к себе, каждая была искушением, загадкой, каждая обещала невиданные прежде зрелища, неведомые доселе знания, немыслимые красоты.

И вот наконец корабль оказался в непосредственной близости от тёплой бело-золотой звезды. Огни на панели монитора замигали попеременно то зелёным, то красным цветом.

Автопилот резко снизил расход энергии, расщепление стало прекращаться. Корабль безмятежно скользил к звезде, как лодка в тихом пруду.

Три планеты обращались вокруг звезды. Одна была ближе других, маленькая, оранжевая, поверхность её оказалась покрытой дымящимся пеплом. Другая находилась на дальней орбите — суровое, страшное царство метана и аммиака. Третья, искрящаяся зеленью, голубизной и белизной, помещалась совсем рядом с кораблём.

Отбросив на время антагонизмы, Герсен, Уорвин, Деттерас и Келле теснились возле телескопа. Планета казалась прекрасной даже с высоты. У неё была плотная влажная атмосфера, обширные полноводные океаны, чётко выраженные материки.

Герсен первым оторвался от экрана. Именно теперь от него требовалась особая бдительность. Вторым рядом с ним стоял Уорвин.

— Я полностью удовлетворён. Планета бесподобна. Мистер Герсен не обманул нас.

Келле удивлённо посмотрел на него.

— Вы думаете, что нам нет необходимости совершать посадку?

— Совершенно верно. Но если вы желаете… — он пересёк салон и остановился рядом с полкой, под которой Сутиро прикрепил выключатель. Герсен напрягся. Значит, это Уорвин! Но почётный ректор постоял несколько мгновений, а затем прошёл и сел в одно из кресел.

Герсен испустил вздох разочарования. Конечно же, время ещё не пришло. Для того чтобы использовать газ, Малагате должен был каким-то образом обезопасить себя от его воздействия.

— Я абсолютно уверен, что нам следует приземлиться, — сказал Келле. — Чтобы, по меньшей мере, произвести биометрические испытания. Несмотря на всю свою привлекательность, планета может оказаться совершенно негостеприимной.

— Это не так просто, — с сомнением в голосе сказал Деттерас. — Не забывайте, что у нас на борту пленник, больная и пассажир. И чем скорее мы окажемся на Альфаноре, тем будет лучше!

Келле огрызнулся так резко, как ещё не приходилось слышать Герсену.

— Вы говорите, как болван! Проделать такой путь, чтобы показать задницу и вернуться домой? Мы обязательно должны приземлиться. Хотя бы для того, чтобы погулять минут пять по этой планете!

— Да, — уныло согласился Деттерас, — несомненно, вы правы!

— Очень хорошо, — вмешался в перепалку Уорвин, — значит, спускаемся.

Герсен молча переключил автопилот в режим автоматической посадки. Стали отчётливо видны зеленые мирные леса, гряды невысоких холмов, цепь озёр к северу, хребет покрытых снегом вершин к югу. Корабль опустился на поверхность, рёв двигателей смолк. Под опорами ракеты наконец-то была твёрдая земля. Вокруг стояла тишина, нарушаемая только тиканьем автоматического анализатора наружной сферы, на панели которого вскоре зажглись три зелёных огонька, что означало полный оптимум.

Давление выровнялось очень быстро. Герсен и трое спутников надели лёгкие комбинезоны, натёрли руки и лица антиаллергеном, приспособили ингаляторы, предотвращающие попадание в организм бактерий и спор.

Паллис Атроуд смотрела в иллюминатор с невинным интересом. Робин Рампольд стал бочком пробираться к хвостовому отсеку. Сейчас он походил на исхудавшую старую крысу, которая делала пробные движения, будто хотела выйти из норы, но никак не решалась.