— Я что видел, то видел, — спокойно заявил Олни, глядя прямо в глаза шерифу. — И это правда, хотите вы ее знать или нет. Теперь, может, вы захотите меня выслушать? Или мне сказать вон тем людям, что вы знать не желаете ничего, что свидетельствовало бы против вашего богатенького дружка?

— Нет, Олни, я готов послушать твою версию случившегося, только у меня есть свои соображения, и им я доверяю больше, чем твоим словам. Хочу, чтобы ты об этом знал. Перед тем как начать свой рассказ, скажи мне только одно: ты можешь с достоверностью опознать человека, который гнался за тобой в ночь убийства?

— Откуда вы об этом знаете? — Хайд удивленно присвистнул.

— У меня свои источники. Ты ведь украл кобылу Бирмингема и убежал от убийцы, не так ли?

Лицо Олни вытянулось, но внезапное подозрение навело его на мысль, что чудом здесь и не пахнет.

— Вам это Бирмингем рассказал?

— В последний раз мы говорили об убийстве Нелл наутро после преступления. С тех пор я Бирмингема не допрашивал, — спокойно сообщил шериф и, скользнув взглядом по ботинкам визитера, усмехнулся: — Ты оставил следы в загоне у конюшни — это равносильно собственноручной подписи, если бы ты умел писать, Хайд. Никогда не замечал, что у тебя очень широкая нога и что ты слегка косолапишь?

— Ладно, допустим, — недоверчиво протянул Олни. — Но как вы узнали, что за мной гнались?

— Другая пара отпечатков была сделана ботинками поменьше и понаряднее, и эти следы шли следом за твоими, глубоко вдавленные в землю — так бывает, когда человек бежит. Ты остановился возле кобылы, сел на нее верхом, потом перемахнул через ограду и скрылся от преследователя. Тот, второй, вернулся в конюшню. Ты видел убийство Нелл, это верно, и сразу погнал лошадь прочь, так что только ветер в ушах свистел. Илайя следовал за тобой, пока ты ехал верхом, а потом какое-то время шел пешком. Судя по тому, как ты метался там, в лесу, можно понять, что тебе было очень больно. Очевидно, кобыла тебя покалечила, — добавил Рейс, поставив победную точку.

Явившись к шерифу, Олни считал, что он неуязвим, и поначалу пытался смотреть на представителя закона сверху вниз, но теперь их роли переменились.

— Да, — в недоумении тряхнув головой, признался Олни, — я взял кобылу. Она чуть было жизни меня не лишила, вывихнула руку и лягнула. Я уж думал, что вот-вот отдам концы. Потом я нашел Бирмингема у Рыжего Пита, он со своей миссис наслаждался там полным уединением. Я заставил его вправить мне плечо. Он пытался мне доказать, что не убивал Нелл, потому что ее три раза ножом пырнули, но я-то сам видел: один раз он ее ударил.

— Бирмингем не лгал тебе. Нелл и в самом деле ударили три раза.

— Тогда, наверное, он вернулся и прикончил ее, потому что я видел, как он один раз ткнул ее ножом.

— Если убийца и в самом деле вернулся в конюшню, чтобы прикончить жертву, тогда это случилось уже после того, как ты украл лошадь.

— Ну вот, и я о том же!

— Ты ясно видел лицо нападавшего?

— Ну да, он был одет в вечерний костюм и на голову выше меня.

— Так ты не видел его лица и клянешься, что можешь опознать его? — гнул свое шериф.

— Я его где хочешь узнаю — Бирмингем, собственной персоной! Он едва меня не прикончил. Если бы не та кобыла, некому было бы все это вам рассказывать. Никогда я не видел, чтобы человек так быстро бегал, а ведь он старше меня лет на десять.

— Говоришь, мужчина был очень высокий? — протянул Рейс, делая какие-то пометки в блокноте.

— Высокий, такой же как Бирмингем. То есть это он и был. Такой же, как вы и этот ваш богатенький дружок, что шьет женщинам платья. Наверное, он сам в них любит наряжаться, пока его никто не видит, не то с чего здоровому мужику ерундой заниматься!

— Предупреждаю тебя, парень, на случай, если тебе захочется еще что-то сказать про Фаррела Ива: он умеет не только платья шить, но и боксирует классно, да, кстати, и стрелок будь здоров. С шестидесяти шагов он тебе глаз выбьет и даже реснички не заденет.

— Вижу, шериф, как вы защищаете своих друзей, — с ухмылкой заметил Олни. — А теперь хотелось бы знать, что вы намерены делать с Бирмингемом?

— Я подойду, — сказала Рейлин служанке, которая в этот момент купала на ночь Джека. — Продолжай заниматься своим делом.

— Слушаюсь, миссис.

Рейлин сначала подошла к окну и осторожно заглянула за занавеску, желая убедиться, что нет опасности. Увидев шерифа, она даже слегка растерялась.

— Рейс, какими судьбами? — Она распахнула дверь перед слугой закона и только тут заметила людей, стоявших на улице перед воротами, а среди них — Олни в наручниках. Внезапная догадка заставила ее побледнеть: Рейс пришел, чтобы арестовать ее мужа.

— Джеффри не делал этого, — заявила она с порога, не дожидаясь, пока шериф объяснит цель своего визита. Теперь Рейлин была твердо убеждена в том, что Джеффри не мог совершить подобного преступления, и готова была отстаивать свои убеждения перед кем угодно. — Я точно знаю.

— Я хотел бы поговорить с ним, — решительно заявил шериф. — Он здесь?

— Да, здесь, — неохотно призналась Рейлин и, распахнув дверь, отступила, давая пройти Рейсу. — У Джеффри пару часов назад снова разболелась голова, и я подмешала ему в пищу немного снотворного, так что он сейчас спит.

— И все же не могли бы вы сказать ему, что я здесь?

— Заходите и подождите в холле, — сказала Рейлин, всем видом давая понять, что приглашать шерифа в дом ей совсем не хочется.

— Спасибо. — Шериф решительно прошел в дом. — Кстати, кто-нибудь еще есть в доме?

— Только моя служанка и Джек. Элизабет и Фаррел сегодня поженились и ночь проведут в квартире Фаррела.

— Давно пора, — с широкой улыбкой сказал Рейс.

— Я пойду разбужу Джеффри. Вам придется немного подождать, пока он спустится: ему необходимо одеться.

— Можете не спешить, лично я никуда не тороплюсь.

К тому времени как Рейлин вошла в спальню, Джеффри уже поднялся и успел плеснуть в лицо водой, чтобы прогнать остатки сна.

— Что там за шум? — спросил он, показывая через плечо на улицу. Видимо, он уже успел заглянуть в окно и увидел толпу.

— Если бы ты присмотрелся получше, то увидел бы среди них Олни Хайда. Рейс ждет тебя внизу. Хоть он ничего не говорит, боюсь, это за тобой.

Джеффри взял в руки полотенце и вытер лицо.

— Пожалуй, пора одеваться, — со вздохом констатировал он.

Рейлин окинула взглядом обнаженный торс мужа, но на этот раз восхищенного огонька в ее глазах не было.

— Если Рейса твой вид не смущает, то подумай о бедняге Тиззи.

— Ты не попросишь ее приготовить мне кофе? У меня все еще голова какая-то тяжелая. Что-то я в последнее время много сплю…

— Лучше я сварю тебе кофе сама. Крепкого, такого, как ты любишь.

Уже через несколько минут Джеффри спускался вниз, одетый, как положено джентльмену. Мужчины успели обменяться приветствиями до того, как в дверях с подносом в руках показалась Рейлин. Муж поспешил ей навстречу и налил себе кофе из кофейника в крохотную тонкого фарфора чашку. Затем Рейлин подошла с подносом к шерифу.

— Не хотите ли кофе, Рейс? — вежливо предложила она. Рейс удовлетворенно кивнул и, пригубив напиток, опустился в кресло с чашкой в руках.

Джеффри сел на кушетку чуть поодаль, подложив под спину диванную подушку, Рейлин села рядом.

— Да, как раз такой кофе мне сейчас и нужен, — заметил шериф.

— Спасибо, — скромно поблагодарила Рейлин; ей трудно было изображать гостеприимную хозяйку перед человеком, который пришел арестовать ее мужа. — Элизабет научила меня, как его готовить.

Между тем Рейс, казалось, никакого дискомфорта не испытывал.

— Вот кого бы я пригласил к себе варить кофе, — беззаботно произнес он, — Элизабет, ну и вас, Рейлин. Кроме шуток, приходите как-нибудь обе к нам в гости и объясните моей жене, как это делается. На мой вкус, она варит не кофе, а так, жижицу. Это все ее шотландская кровь: известно, что этот народ знаменит своей скупостью.