— Сэр, — обратился к нему Тадеуш. — Я опросил всех конюхов, но никто ничего не видел и не слышал.

— Так где же все-таки Ариадна?

— Мы оставили ее с вечера в загоне возле конюшен, но с тех пор она словно испарилась.

— Спарки, ты оставил ее на улице? Разве ты не знаешь — если она что-то почует, то легко перемахнет через любую ограду.

— Видели бы вы, как она брыкалась и фыркала у себя в стойле — мы думали, она всю конюшню по бревнышку разнесет. Вот и пришлось ее вывести, чтобы другим не мешала. Как только я открыл ворота, она выскочила так, что чуть меня с ног не сбила.

— Может, ты заметил кого-то рядом с ней в стойле?

— Я же сказал, она выскочила оттуда, словно джинн из бутылки. Как я успел схватить ее под уздцы, не знаю, и уж совсем не до того было, чтоб брать фонарь и светить по углам.

— Ты не помнишь, когда все это примерно происходило, Спарки?

Слуга задумчиво почесал подбородок:

— Может, часов в одиннадцать или даже позже.

— Обыщи как следует соседние стойла. Если где-то прятался чужак, то поведение Ариадны вполне объяснимо.

— Эта глупая кобыла снесла бы башку всякому, кто захотел бы спрятаться в ее стойле. Но раз еще один труп не нашли, значит, его там и не было.

Тадеуш, бросив взгляд в сторону накрытого простыней тела, печально покачал головой.

— Каким же надо быть негодяем, чтобы совершить такое, мистер Джеффри? Убить кормящую мать, оставив помирать младенца, — на такое способен только дьявол.

В этом Джеффри был абсолютно согласен со старым возницей. К несчастью, это преступление было совершено в его конюшне, и скорее всего Рейлин будет всего лишь первой из тех, кто станет подозревать его, Джеффри, в причастности к смерти девушки. Рейлин смотрела на него так, будто отказывалась узнавать в нем человека, с которым вместе жила вот уже несколько месяцев. В ее глазах он видел слезы отчаяния. Он должен как-то убедить ее в своей невиновности.

— Остальные лошади на месте?

— Да, сэр, — с готовностью ответил Спарки.

— Отправьте кого-нибудь разыскать Илайю, Сына Волка. Я хочу, чтобы он провел свое расследование.

— Слушаюсь, мистер Джеффри.

По возвращении в дом Джеффри сел проверять счета, чтобы как-то успокоиться перед приездом шерифа. Через час с небольшим в дверь постучали.

— Илайя прибыл, сэр.

— Проводите его ко мне.

Высокий худой мужчина, лет двадцати пяти на вид, вошел в комнату, сжимая в руках шляпу. Казалось, его только что подняли с постели и он еще не до конца проснулся. Одет он был в штаны из оленьей кожи, какие носят индейцы, и мокасины. Орлиный нос, резкие черты лица, прямые, черные как смоль волосы и оттенок кожи свидетельствовали о наличии в нем индейской крови. Говорили, что его мать, красивую рабыню-мулатку, в возрасте пятнадцати лет похитил у хозяина индейский вождь, позже сделав ее своей женой. Спустя два года, когда враждебное племя совершило набег на их лагерь, эта женщина, увидев, что муж ее мертв, забрала ребенка и бежала в лес. Позже она поселилась в маленькой хижине возле Чарлстона и жила там, зарабатывая себе и сыну на пропитание, почти десять лет, пока однажды зимой, когда мальчишке сравнялось двенадцать лет, не заболела пневмонией, сведшей ее в могилу.

— Посылали за мной? — раздался рядом низкий звучный голос.

— Да, Илайя, спасибо, что не заставил себя ждать. Тебе уже рассказали, что случилось?

— Спарки посвятил меня в подробности по дороге сюда, сэр.

— Убийство произошло в конюшне, в стойле одной из лошадей. Тело девушки все еще здесь. Хочу, чтобы ты попробовал что-то узнать. Проверь все отпечатки ног — если среди следов возле конюшни окажутся те, которые не принадлежат никому из моих людей, можешь считать, что это следы преступника. Проверь, куда они ведут. Когда найдешь колеи от колес, мы сможем утверждать, что преступник прибыл сюда в экипаже. Если ты нападешь на двойной след, один из которых принадлежит убитой, значит, Нелл и ее убийца прибыли сюда вместе. Впрочем, ты в этом разберешься лучше меня.

Илайя заметно оживился.

— Спарки сказал, что у вас тут шел дождь. Если вода не размыла след, я смогу его отыскать.

Джеффри одобрительно кивнул. Об Илайе в Каролине ходили легенды. Несколько лет назад у одного из фермеров потерялся ребенок. На каменистой, покрытой глинистой коркой земле почти не оставалось следов, но Илайя сумел привести мальчишку домой целым и невредимым. Джеффри был уверен в том, что от следопыта не укроется то, что проглядели другие.

— Постарайся, Илайя. Скоро сюда приедет шериф: если ты найдешь что-нибудь важное, то заметно облегчишь ему работу.

Илайя ушел, а Джеффри вернулся в дом и примялся ходить по комнате взад-вперед. Вспоминая искаженное ужасом „ лицо Рейлин, он испытывал непреодолимое желание как можно быстрее все уладить, чтобы отвести от себя подозрения, и в то же время был глубоко уязвлен тем, что жена отказалась его выслушать. Вначале она поверила Нелл, потом посчитала его способным на убийство. С другой стороны, обвинять Рейлин сейчас было равносильно безумию. Если бы при виде его она вновь бросилась в бегство, в этом не было бы ничего удивительного; вот почему стоило отложить объяснение до лучших времен, дать ей время успокоиться и поразмыслить. В конце концов, кто как не жена должна верить мужу, даже когда другие ему не верят?

Отхлебнув горячего кофе, который принес ему заботливый Кингстон, Джеффри посмотрел в окно. Кто мог знать, что вчерашний день, ознаменованный грандиозным балом в честь счастливого супружества, день, когда оба чувствовали себя на вершине блаженства, уже таил в себе все предпосылки к тому, чтобы следующее утро показалось им адом!

Шериф приехал в Оукли с первыми лучами солнца. Джеффри заметил его из окна и, когда Таунсенд вразвалочку направился к дому, вышел встречать его на крыльцо.

— Рад видеть тебя, Рейс.

— Твой человек сказал, что убита женщина. — Шериф последовал за хозяином в дом. — Какого черта здесь произошло, Джефф?

— Если не возражаешь, пройдем в мой кабинет, там и поговорим.

Рейс кивнул и, войдя в дом, плюхнулся в свое любимое кожаное кресло. Чуть позже в кабинет вошел Кингстон, неся поднос с кофе. Шериф благодарно улыбнулся дворецкому, принимая из его рук ароматный напиток.

— Боюсь, мне понадобится не одна чашка этого чудесного снадобья. Знаешь ли, кое-кто не считает зазорным продержать у себя гостя до полуночи, если не дольше, а потом поднять его с петухами, не дав ему и часу поспать.

— Да, таков уж нрав у нашего хозяина! — Смущенно пожав плечами, дворецкий ушел, а шериф одним махом проглотил содержимое чашки.

Выйдя из-за стола, Джеффри подошел ближе к шерифу и без обиняков поведал ему о случившемся:

— Я как раз засыпал, когда услышал женский крик. Было это в час ночи. Когда я понял, что кричали в стороне конюшен, то зажег фонарь и пошел посмотреть, что происходит. Нелл с ребенком я нашел в стойле, девушка еще дышала, но жизнь в ней едва теплилась. Она умоляла меня вынуть нож, и я сделал это, надеясь, что смогу остановить кровь. Но рана оказалась слишком глубокой. Нелл угасала на глазах. Она попросила обнять ее и прижать к себе, если она мне и в самом деле небезразлична. Я сделал, как она просила, и несчастная умерла у меня на руках. Представить не могу, что за чудовище оказалось способным па это убийство. Нелл было от силы лет шестнадцать.

— Она ничего особенного тебе не сказала? Ну может, назвала убийцу или сделала какое-нибудь признание?

— Нет, она говорила только о ребенке, просила, чтобы я нашел ему кормилицу.

— Значит, она понимала, что умирает?

— Наверное. Нелл потеряла много крови и очень ослабла.

— И тем не менее она даже не попыталась назвать имя убийцы!

— Никакого намека. Мне показалось, она была благодарна судьбе за то, что я оказался рядом, и больше ни о чем не хотела думать, — мрачно сообщил Джеффри.

— После того как она перестала дышать, что вы сделали? Джеффри колебался, не зная, стоит ли говорить шерифу о подозрениях, родившихся у Рейлин, но скрывать что-либо он тоже не мог.