Губы Рюарка тронула плотоядная улыбка.

— Вы слишком хорошо читаете мои мысли, мадам. Я часто представляю себе вас обнаженной, в моих объятиях.

— Вы отъявленный мерзавец! Похотливый негодяй! — воскликнула Шанна, и щеки ее залила горячая краска. — Неужели вы не понимаете, чем все это может кончиться?! Я могу забеременеть. А это была бы катастрофа.

— Только в том случае, если вы это допустите, любовь моя, — легко отозвался Рюарк.

— О, вы… — взорвалась гневом Шанна. — Обо мне вы подумали? Мне придется иметь дело с отцом. Что же до вас, то вы, несомненно, найдете способ уйти от ответственности.

Рюарк пристально посмотрел на Шанну.

— А есть признаки того, что вы забеременели? Может быть, просто задержка?

Шанна раздраженно покачала головой и, слегка растерявшись, отвернулась от его испытующего взгляда.

— Пока еще нет.

Рюарк тронул ее за плечо.

— Значит, скоро все определится, и вы успокоитесь, любовь моя.

Шанна отшатнулась от его мягкого прикосновения.

— Вам обязательно совать свой нос в мои дела? Неужели у меня не может быть никаких секретов от вас?

Под пальцами Рюарка выбился мягкий локон Шанны. Он поднес его к лицу и вдохнул исходивший от него тонкий аромат. И прошептал ей на ухо, поглаживая шелковистые волосы:

— От вашего мужа, любовь моя? Если это действительно произошло, нам останется только смириться с этим.

Разгневанная Шанна резко повернулась к нему, и Рюарк понял, что зашел слишком далеко.

— Правда? И что же вы будете делать, мой надменный царь, мой изящный лорд и повелитель, если у меня будет ребенок? — Она ухмыльнулась. — Примете его вместо акушерки и признаете своим?

— О, разумеется, мадам, — заверил ее Рюарк. — Но тут есть одна проблема. — Он задумчиво поскреб свой подбородок. — Как нам быть? Дать ему имя Джона Рюарка, признав себя любовниками, а затем пожениться? Или же имя Рюарка Бошана, что было бы совершенно правомерно, а потом исповедаться вашему отцу, сообщив о том, что мы давно состоим в браке, и попросить у него прощения?

Оскорбленная Шанна топнула ногой. Он смеялся над ней. О, как она его ненавидела!

— Вы грубиян! — обрушилась она на него, величественная в своем гневе. Глаза ее метали молнии. — Варвар самого худшего пошиба! Иронизируете над моей гордостью и топчете мою честь. Лишаете меня того, к чему я так стремилась: права самой выбрать мужа. — Она подняла руку, подчеркивая свои слова, резко опустила ее и взглянула на Рюарка. — И после всего этого я должна смиренно нянчить ваших бастардов?

Ее насторожило его холодное молчание, и сердце Шанны заколотилось от ужаса, когда Рюарк стал накручивать ее волосы на свои тонкие пальцы. Мускулы на его скулах напряглись, а холодные от гнева янтарные глаза впились в глаза Шанны.

— Они не будут бастардами, мадам. Вы — моя жена.

Шанна резко повела головой в знак протеста и попыталась освободиться от пальцев Рюарка. Она зажмурила глаза и сжала кулаки, как будто могла настоять на своем одним усилием воли.

— С нашей сделкой покончено! — задыхаясь, выдавила она. — И вы сами признали это!

— Но как быть с брачными узами? Не думаете ли вы, что их можно отбросить с такой же легкостью, с какой вы произнесли клятву в церкви? — Читая на ее лице упрямый отказ, Рюарк насмешливо продолжал: — Или вы придаете клятве перед алтарем меньшее значение, чем сделке в тюремной камере? Как вы докажете, что вы вдова, если я жив и даже вполне здоров, что вы сами можете подтвердить, убедившись в этом неоднократно? — Он произносил жестокие, оскорбительные слова. — Или вы обнаружили, мадам, что мои способности оставляют желать лучшего, и что какой-нибудь другой мужчина обеспечит вам более полное наслаждение?

Шанна посмотрела на него, ошеломленная, и он язвительно рассмеялся.

— Возможно, мадам. Все может быть. А может случиться и так, что вы выйдете замуж за какого-нибудь именитого лорда-импотента и проведете остаток своих ночей в тоске по настоящему мужчине. Или позовете меня, чтобы получить то, на что не будет способен ваш обаятельный лорд…

Яркая краска на щеках Шанны и ее пылающие глаза без слов свидетельствовали о впечатлении от речей Рюарка.

— Вы настоящая скотина! — медленно процедила Шанна, поднимая плетку, словно в намерении хлестнуть Рюарка по лицу. — Вы распоряжаетесь мной, не оставляя права голоса. Вы позволяете себе фривольности, потому что вам нечего терять. С таким же успехом вы могли бы бежать, оставив меня с ребенком во чреве! Как все мужчины, вы свободны в удовлетворении любой своей прихоти.

— Свободен! — сардонически фыркнул Рюарк. — Нет, мадам, я раб, и, если хозяин пожелает меня продать, у меня не будет большого выбора. — Он наклонился ближе к Шанне и повысил голос, задетый ее словами: — Бежать? Чтобы потом всю жизнь скрываться? Уверяю вас, мадам, об этом не может быть и речи!

— Но вы и теперь, по существу, беглый, — бушевала Шанна. — это я потеряю все, а не вы.

— Потеряете все! О! — фыркнул он и, нагнувшись ниже, промычал ей в лицо: — А что терять мне, кроме собственной головы? И именно из-за вас я придаю ей некоторое значение.

Голос Шанны зазвенел на высокой ноте:

— Мне кажется, что вы напыщенный осел!

— А вы избалованный ребенок! — выкрикнул в ответ Рюарк. — Мне кажется, я должен сделать то, чего, к сожалению, не делал ваш отец: положить вас на колено и как следует отшлепать.

— Только попробуйте дотронуться до меня, господин Рюарк Бошан, и я сдеру шкуру с вашего грязного скелета!

Они стояли высоко над недостроенной установкой, лицом к лицу на узкой площадке, раскачивавшейся при каждом их движении, не обращая ни на что внимания. Небольшая грозовая туча вырвалась из-за холма и поплыла к ним через долину, увлекая за собой целую вереницу крошечных тучек.

— Вы нахал! — выкрикнула Шанна этим мерцавшим янтарем глазам. — Бесчувственный олух! Тупой болван!..

Почти над самыми их головами сверкнула молния. В следующую секунду их оглушил шипящим треском раскат грома. С расширившимися от страха глазами Шанна в ужасе прижалась к Рюарку, вцепившись в его руку дрожащими пальцами, глядя полными страха глазами. Словно догоняя затухающее грохотанье, воздух прорезала новая молния, и Шанна, бледная и трепещущая, съежилась, как испуганный ребенок. Рюарк подумал, что мало что на свете могло бы повергнуть ее в такой ужас. Ведь она проявляла такую храбрость в самых различных обстоятельствах! Его гнев мгновенно рассеялся, он обвил рукой плечи Шанны, прижал к себе и повел к лестнице. На них уже падали первые ледяные капли дождя, и слабо закрепленные доски скрипели у них под ногами от порывов сильного ветра.

— Осторожнее, Шанна, — предупредил Рюарк. — Мы высоко, а лестница крутая.

Ветер срывал с губ и уносил любую реплику Шанны, она с трудом ловила ртом воздух — дышать было невозможно. Шанна стала осторожно спускаться вслед за Рюарком. Когда они оказались на земле, он почти прокричал ей в самое ухо:

— В домик надсмотрщика! Эта лачуга там, на дороге. Бегом!

Он подтолкнул ее вперед, и Шанна, подобрав юбку, бросилась через площадку, вниз по ступенькам, по двору, к указанному Рюарком строению. Запыхавшись, она прислонилась спиной к двери. Через минуту рядом с ней оказался Рюарк. Склонившись над ней, чтобы как-то укрыть от усилившегося дождя, он возился со старым замком, пытаясь отпереть дверь.

Небо прочертил новый зигзаг молнии, и снова громыхнул гром. Шанна в страхе поежилась и прижалась к Рюарку, пряча лицо на его груди. Страх понемногу прошел, и Шанна, отодвинувшись, смотрела на него, не обращая внимания на потоки воды, которые стекали по ее лицу. Голова Рюарка медленно склонилась к ней, и губы приоткрылись, коснувшись ее рта. Дождь барабанил по его ничем не защищенной спине, но он не отрывался от губ Шанны. Он дернул веревку щеколды, и упрямая дверь легко открылась, словно приглашая их в защищенное от дождя пространство лачуги. Взяв Шанну на руки, Рюарк вошел и движением плеча захлопнул дверь.