Питни принес Шанне стакан такой холодной воды, что, когда она пила, зубы ломило. Ожидая, когда она заговорит, он уселся перед ней на перила крыльца. Допив воду, Шанна прямо приступила к делу.

— Рюарк Бошан жив и находится здесь, на острове. Он раб моего отца и носит имя Джон Рюарк.

Питни кивнул, повертев в руках пустой стакан.

— Да, мне это известно, — просто ответил он.

Шанна в недоумении уставилась на него.

— Я знал, что его не повесили. Мы похоронили другого человека, какого-то старика, — добавил Питни. — Я хотел сказать вам об этом сразу, но рядом крутился Ролстон. Позже я понял, что он вез на «Маргарет» рабов, купленных в тюрьме, а не на аукционе, как всегда говорил хозяину. Я сказал бы вам, если бы вокруг было поменьше народу, а так слух легко мог бы дойти и до вашего отца. Вы бы не узнали Рюарка, когда его привезли на судно, так жестоко он был избит. У него был виден всего один глаз, девочка. Просто удивительно, как ему удалось выжить после всего этого.

Шанна почувствовала, что ее план находится под угрозой и что ей следует изменить тактику.

— Вы можете сделать так, чтобы он уехал отсюда? — спросила она. — Можете заставить его покинуть остров, вернуться в колонии или куда ему будет угодно?

Питни долго созерцал окружавший их пейзаж, прежде чем взглянул прямо в глаза Шанне.

— Мадам Бошан, — медленно заговорил он, взвешивая каждое слово. — Я качал вас на своем колене, когда вы были еще крошкой, я видел, как вы превратились в красивую молодую женщину. У вас были трудности в отношениях с отцом, и я не всегда был с ним согласен. Я сопровождал вас в ваших путешествиях, поклявшись ему следить за вами и доставить невредимой домой. Я не уверен, что мне удалось первое, поскольку я потворствовал вашему браку против желаний Орлана, что же касается второго, то защищал вас до конца. Но теперь ничто не мучает меня больше, чем сознание того, что я добавил несчастий этому человеку, вовсе их не заслужившему.

— Не заслужившему?! — гневно воскликнула Шанна. — Убийца, приговоренный к повешению! Человек, убивший беременную женщину! Следующей будет, возможно, девушка из нашей деревни… может быть, я!

— Девочка, — Питни заговорил, обращаясь к ней более фамильярно, — не верьте всему, что доходит до ваших ушей. Мне кажется, что этот человек не убивал. И насколько я слышал, в это мало кто верит.

Шанна поднялась и раздраженно оправила свой костюм для верховой езды, не смея взглянуть в глаза Питни.

— Значит, вы мне не поможете?

— Нет, милая. — Хриплый голос его прозвучал твердо. — Я уже причинил достаточно горя этому человеку. И не смогу больше поднять на него руку без видимой на то причины.

— Но что же мне делать? — робко прошептала она.

Питни задумался, и на лице его появилась какая-то странная полуулыбка, когда он сказал:

— Поговорите с этим человеком, с Джоном Рюарком, как говорили с ним в тюрьме. Я расскажу вам, как до него добраться. Может быть, вы сможете убедить его уехать. И если он этого захочет, я ему помогу.

С болью в голосе Шанна спросила:

— Ему вы готовы помочь, а мне нет?

— Да, — кивнул Питни. — Для вас это всего лишь прихоть, а для него — вопрос жизни.

Ночь уже опускалась на землю, когда Шанна ехала верхом по деревне. Люди разошлись по домам после рабочего дня, и улицы опустели. Оставив Аттилу около лавочки, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, она пошла пешком по узким улочкам. Увидев жилище Рюарка, она в удивлении остановилась. Это была всего-навсего пристройка к задней стене какого-то склада. В щели между досками и через полуоткрытую дверь пробивался слабый свет от фонаря. Шанна осторожно подошла поближе и заглянула внутрь. Рюарк намыливал себе плечи и руки над небольшим тазом. Она тихо постучала, и от ее легкого прикосновения дверь широко распахнулась. Рюарк обернулся.

— Шанна! — Он быстро оправился от удивления, улыбнулся и взял ее за руку, чтобы ввести в свою единственную комнату. — Прошу прощения, любовь моя. Я никак не мог надеяться на такой неожиданный визит. Я бы подготовился к нему, — добавил он, проведя рукой по небритому подбородку.

В слабом свете фонаря глаза его слегка блестели. Он шагнул к ней и положил руку на талию. Она вздрогнула. Рука Рюарка едва касалась ее, но и это казалось ей невыносимым. Она начала жалеть о том, что явилась сюда в одиночестве. В нос бил запах мыла и уксуса. Угол комнаты занимала узкая кровать с двумя ветхими, но чистыми простынями на соломенном матрасе. В другом углу стоял заваленный чертежами столик с чернильницей и пером. Обстановку довершали колченогий стул, подвязанный веревкой, да этажерка, на которой были какие-то коробки, ломоть хлеба, кусок сыра, бутылка вина и разрозненные тарелки. Рюарк улыбнулся:

— Конечно, неподходящее место для свидания, но это все, что я могу предложить. К тому же жилище мне стоит только того, что я по ночам охраняю склад. Я никак не думал, что вы придете так скоро, чтобы выполнить условие нашей сделки.

— Я пришла не для того, чтобы провести с вами ночь, — возразила Шанна.

— Увы, — вздохнул он, — стало быть, вы будете продолжать меня мучить. Знаете ли вы, что сознание того, что вы так близко, и что я лишен возможности даже прикоснуться к вам, заставляет меня жестоко страдать? Уж не колдунья ли вы, явившаяся, чтобы постоянно соблазнять меня и никогда мне не отдаться? Будьте доброй, Шанна, будьте женщиной, будьте моей.

Он нагнулся к ней ниже, и его рот оказался в опасной близости к ее губам.

— Рюарк! — резко одернула его отпрянувшая Шанна. — Ведите себя прилично!

— Стараюсь. Но ведь я мужчина. А вы женщина. Как тут можно вести себя прилично?

Он попытался заключить ее в объятия.

— Не давите так! — вырвалась Шанна из его рук. — Хоть раз будьте джентльменом.

Он решил играть простака:

— Джентльменом? Но как, любовь коя? Я всего лишь неотесанный колонист, не обученный манерам, принятым при дворе. Я исповедую лишь честность, верность данному слову, уважение к заключенной сделке. Мне невозможно видеть вас и не пытаться до вас дотронуться.

Она старалась держать его на расстоянии, играя стеком в вытянутой вперед руке.

— Значит… — Шанна отступила еще на шаг и продолжала отступать, по мере того как он приближался, — значит, мы должны ограничить наши встречи. Прекратите искать расположения моего отца, воздержитесь от визитов в наш дом, это будет совсем нетрудно.

Она оттолкнула его руку, когда он попытался погладить ее волосы, но он успел распустить их, и локоны хлынули ей на спину. Она тщетно пыталась привести прическу в порядок.

— Вы можете стать серьезным хоть на минуту? Контролируйте свои порывы. Я пришла сюда не для того, чтобы предаваться с вами любви. Я взываю к вашей чести. Оставьте меня! — Она повысила голос и угрожающе высоко подняла стек. — Вам больше не придется лапать меня, как случилось однажды.

Рюарк оперся рядом с ней о стену.

— Ах, Шанна! Любовь моя, — печально проговорил он. — Должен ли я понимать вас так, что вы не намерены выполнять своих обязательств?

— Мои обязательства! — раздраженно вскричала она. — Вы, сэр, самый…

— Тсс! — прошептал он, приложив палец к губам. — Этак вы разбудите всю деревню. — Лицо его было в тени, но глаза горели и смеялись, смеялись над ней. Он потянулся к полке, взял бутылку вина и наполнил кружку. — Выпейте немного хереса, чтобы успокоить нервы, Шанна.

— Нервы! Лучше приведите в порядок свои, сэр. — Шанна взяла протянутую ей кружку, отпила, наморщив нос, и с презрением встретила его горячий взгляд. — Не сомневаюсь, дорогой Рюарк, что без этого напитка вам не обойтись.

— Вы оскорбляете меня, мадам. — Его рука потянулась к локонам Шанны, но замерла перед вновь поднявшимся для удара стеком. Он пожал плечами. — Я знаю, что мне нужно, и стараюсь удовлетворять свои желания.

— Дорогой Рюарк, — ядовито отозвалась она, — если я отдамся какому-нибудь мужчине, то это будет только в браке, и со всей силой любви, на которую я способна.