— Вы, кажется, хотели мне что-то сказать, сэр? — спросил он, чтобы превозмочь неловкость.

— По правде говоря, ничего особенного, просто мне не хотелось ехать в обществе Гэйлорда. У вас озабоченный вид, господин Рюарк. Уж не мешает ли вам Шанна?

— Нет, сквайр, но я не привык к тому, чтобы женщина дремала на моем плече на глазах у своего отца.

— Успокойтесь, господин Рюарк. Пока дело не заходит слишком далеко, я разрешаю вам подставлять плечо моей дочери.

Питни надвинул на брови свою треуголку и посмотрел на молодого человека, что еще больше усилило смущение Рюарка. Он начал догадываться, что этот здоровяк знает о них больше, чем можно было предположить.

В полдень они остановились на обочине дороги и позавтракали тем, что приготовили для них на постоялом дворе, и почти сразу после этого продолжили путешествие.

Вечером кареты остановились на выезде из ущелья Рокфиш. Перед путешественниками открылась величественная панорама. На севере и юге поднимались горы. Долины в лучах предзакатного солнца были окрашены в цвета темной меди. Шанна в благоговейном восторге замерла перед этим великолепным зрелищем, в сравнении с которым меркли воспоминания о мягких, влажных вечерах в Париже или о буйной растительности английских полей.

— Возможно, дождем размыло низинные участки дороги, — обратился Рюарк к Траерну, снова поднявшемуся в карету. — Я поеду вперед и расставлю знаки для кучеров. Дорога пойдет главным образом под гору. Я либо вернусь к вам, либо буду ждать у въезда в поместье.

Приподняв шляпу, он ускакал, не дожидаясь ответа. Кучера тронули вожжи, и кареты снова двинулись по дороге. Сделав несколько крутых поворотов, они спустились с невысокой горы и у небольшой таверны свернули на широкий тракт, по которому направились на север вдоль горного кряжа. Лошади шли галопом. Слева по обе стороны дороги расстилались незасеянные поля. Внезапно рядом с каретой Шанны появилась лошадь Рюарка. Траерн выглянул в окно.

— Мы почти доехали до Бошанов, сэр, — обратился к нему Рюарк. — Я подумал, может быть, мадам Бошан захочет проехать остаток пути верхом?

Шанна уже натягивала перчатки. Рюарк помог ей сесть на Изабеллу, и всадники быстро обогнали караван.

— Молодая кровь играет, — вздохнул Траерн, глядя им вслед.

Широкая дорога мягко освещалась лучами предзакатного солнца. Шанна украдкой наблюдала за Рюарком. Он, казалось, был поглощен созерцанием сельской местности, по которой они проезжали. На лошади он сидел непринужденно и выглядел одновременно и как принц, и как охотник в своих замшевых бриджах и куртке, из-под которой виднелась белоснежная рубашка. Шанна любила его. И гордилась им.

Сложенный из красного кирпича громадный, высокий дом Бошанов вырос перед ними между могучими дубами. Шанне он показался самым большим и красивым из всех увиденных в этом краю. Не успели они остановиться, как до их слуха долетели радостные возгласы, затем открылась парадная дверь, и на крыльце появилась девушка.

— Мама, они приехали!

На этот крик сбежались все домочадцы. Пока Рюарк помогал Шанне слезть с лошади, Натаниэль спустился с лестницы, чтобы приветствовать прибывших.

На лужайке перед домом появились двое уже достаточно пожилых людей, за ними спешили высокая брюнетка и юноша, чье лицо сияло широкой улыбкой.

— Мои отец и мать, Джордж и Амелия Бошан, — представил их Натаниэль, подведя к ним Шанну.

Шанна сделала глубокий реверанс. Старик улыбнулся, разглядывая ее поверх очков.

— Вот, наконец, и Шанна, — проговорил он приятным протяжным голосом. — Прекрасная девушка. О, она вполне достойна фамилии Бошан.

Его жена проявила больше сдержанности. Она долго смотрела на Шанну, а потом перевела взгляд на своего старшего сына. Наконец она взяла молодую женщину за руку.

— Шанна. Какое милое имя.

Теперь Натаниэль остановился перед высокой брюнеткой.

— Моя жена Шарлотта. Позднее вы увидите наших детей.

Шарлотта протянула Шанне изящную руку.

— Боюсь, что «мадам Бошан» звучит слишком церемонно. Не позволите ли вы нам называть вас просто Шанной?

— Естественно, — ответила Шанна, покоренная таким доброжелательством.

Натаниэль указал на улыбавшегося юношу.

— Джереми Бошан, мой младший брат. Ему семнадцать лет, и он только начинает оценивать по достоинству прекрасный пол. Не удивляйтесь, если он покажется вам чересчур робким.

Юноша покраснел, но улыбка не покинула его лица. Как и отец, он был высокого роста, но глаза у него были карие, а волосы черные, как у матери.

— А вот моя сестра Габриэла, — сказал Натаниэль, ущипнув за подбородок девочку, которая первой выскочила на крыльцо. И добавил: — Скоро вы увидите и ее сестру-близнеца, Гэрленд.

— Я поражена вашей несравненной красотой! — воскликнула Габриэла. — Это правда, что вы бывали в Париже? Гэрленд говорит, что это не слишком хорошее место. А как у вас держится такая прическа? У меня волосы всегда в беспорядке.

— Габриэла! — окликнула ее Амелия. — Дайте Шанне перевести дух.

— Наш сын плохо выполняет свои обязанности. Он должен был давно привезти вас, — сказал Джордж.

Наконец подъехали и обе кареты. Лошади, чувствуя окончание путешествия и возвращение к своим лугам, намного опередили тяжелую повозку с вещами. Траерн с трудом выбрался из кареты. Его встречал Натаниэль. За сквайром последовал представившийся хозяину Питни, и, наконец, к ним присоединился сэр Гэйлорд.

— Гэйлорд Биллингсхэм, — произнес он, протягивая руку. — Рыцарь королевства, приближенный ко двору. Я писал вам несколько месяцев назад, когда узнал о намерении сквайра Траерна посетить вашу страну.

— Да, я помню, — ответил Натаниэль, — давайте поговорим обо всем попозже.

Завязавшимся разговорам положила конец Амелия.

— Дамы и господа! — воскликнула она. — Не будем задерживаться здесь, на холоде, когда нас ждет теплый дом. — И пригласила их войти.

В ожидании обеда мужчинам подали бренди. В бокале Шанны искрился легкий херес. Она издали улыбалась Рюарку, оставшемуся стоять у двери.

Габриэла подбежала к Натаниэлю с вопросом:

— Кто это?

— Это? А, да, разумеется. Это… — смешался Натаниэль. — Это… ах… это Джон Рюарк, один из людей Траерна.

— О, так он раб! — простодушно воскликнула Габриэла. — Он будет жить в доме?

У Шанны перехватило дыхание: неужели Бошаны допустят такое унижение Рюарка? Раньше она как-то об этом не подумала. В разговор не преминул вмешаться Гэйлорд.

— Эта очаровательная девочка тонко чувствует классовые различия. Она далеко пошла бы при дворе.

Он перехватил холодный взгляд Шанны и высокомерно улыбнулся.

— Помолчи, Габриэла, — жестко оборвана ее Амелия Бошан.

Шанна посмотрела на Рюарка, ответившего ей взглядом из-под нахмуренных бровей, в котором нетрудно было прочесть намек на его горячие чувства. Габриэла громко, во весь голос опять обратилась с вопросом к Натаниэлю:

— Можно ли быть таким глупым, чтобы продаться за деньги?

Как обычно, у Гэйлорда было готово объяснение.

— Люди низшего класса, моя юная леди, не отличаются благородством мыслей и поступков!

Его заявление было встречено всеобщим молчанием. Потом старшая мадам Бошан сделала девочке замечание:

— Габриэла! Хватит болтать! Господин Рюарк не виноват в том, что с ним случилось.

Габриэла презрительно наморщила нос.

— Ни за что не хотела бы, чтобы моим мужем стал раб.

— Габи! — мягко, но не допускавшим возражений тоном проговорил Джордж. — Слушайся маму. Смеяться над обездоленными не по-христиански.

— Да, папочка, — смиренно согласилась Габриэла.

Шанна перехватила мимолетный взгляд Питни, чему-то усмехавшемуся, и в негодовании подумала, что дядя не слишком-то умен. Он туповато потягивал свое пиво и подсмеивался над тем, как они издевались над Рюарком.

Посмотрев на мужа, она удивилась его спокойствию. Он вовсе не сердился на Габи, более того, когда девушка повернулась к нему и с невинным видом наградила его одной из своих самых очаровательных улыбок, глаза его сузились в ответной улыбке.