Затрубили рожки, и ударили тамтамы. Толпу это завело еще больше, и она пришла в неистовство. Ёрк подошел вплотную к Квентину и что-то крикнул толпе на своем гортанном наречии. Из толпы вышли два воина, они несли меч и лук со стрелами, которые принадлежали Квентину. Толпа всеобщим охом выразила свое отношение к оружию Квентина. Видимо, им была неизвестна глубокая обработка металлов, которой владели мастера мастера Гедара.

Ёрк вытащил из ножен сверкнувший на солнце меч Гедара. Толпа снова зашлась в изумленном вздохе. Ёрк размахнулся и с размаху вогнал меч в один из деревянных столбов, что стояли рядом с крыльцом.

– Ирг! – крикнул Ёрк, и к нему приблизился тот обезьяноподобный ублюдок, что первым заходил к Квентину. Ёрк что-то быстро сказал ему, тот согласно кивнул головой и подошел к Квентину. Но прежде чем он заговорил, Квентин отвернул голову, чтобы поменьше наслаждаться смрадным дыханием этого урода.

– Вот теперь настало время познакомиться поближе, – проговорил он на Древнем языке, тщательно подбирая слова. – Меня зовут Ирг, и я один из всей стаи владею Древним ангом. Ты, я вижу, происходишь из знатной семьи и поймешь меня без труда. Все благородные не могут обойтись без Анга.

– Ерк – вождь нашей стаи и жрец священной птицы. И прежде чем провести положенный ритуал, он хотел бы познакомиться с тобой. Всегда полезно знать с каким мясом имеешь дело! – Ирг снова разразился отвратительным смехом. – Он спрашивает, кто ты? Какой ты крови? Хотя, я думаю, мы это и так скоро узнаем…

Квентина охватила ярость. Этот урод издевался над ним, а он не мог ничего поделать. Скопище придурков, во главе с их идиотским вождем в перьях.

– Какая тебе разница, скотина, кто перед тобой! Или тебе не все равно, кем набить свою утробу – знатным или простолюдином?

Ирг опешил на мгновение, раздумывая то ли разозлиться ему, то ли рассмеяться. Но все-таки этот весельчак не удержался и снова захрюкал.

– Если ты думаешь, что нашел подходящее время для шуток с нашим вождем, то вскоре тебе придется пожалеть об этом. Вождь очень просит тебя сказать, кто ты? – Ирг смягчил тон.

– Скажи этому дураку в перьях, что перед ним Квентин из Монтании.

Ирг быстро пробурчал на своем языке. Вождь также быстро ему ответил. Бусинки-глаза Ирга забегали в надежде обнаружить в своей дебильной голове хоть какую-нибудь здравую мысль. Лицо же вождя, вывалянное в перьях, оставалось непроницаемым. Они все еще продолжали о чем-то совещаться, но Квентин заметил, что настроение толпы изменилось. Теперь уже многие люди что-то оживленно обсуждали.

– До нас донеслась весть, что Монтании больше не существует. Ее народ пытался противостоять великому правителю, и был уничтожен. Однако твое оружие, другие вещи, а также твое поведение выдают в тебе благородную кровь. Поэтому, Квентин, вождь спрашивает тебя еще раз, кто ты?

Квентину обрыдла вся эта болтовня. Уж если они решили приготовить его на обед или оставить на ужин, то, чтобы он не сказал, уже не сможет ни помочь, ни навредить ему.

– Скажи этому петуху, что я принц Монтании. Что моя страна восстала против Конаха, но мы потерпели поражение. Скажи, что я потерял все: родителей, дом и родину. Но я нашел путь, и он приведет меня к победе над Конахом.

Глупая улыбка сползла с лица Ирга, и они с вождем о чем-то долго совещались. Наконец Ирг снова обратился к Квентину:

– Знаешь ли, юноша, хоть ты молод и свеж на вид, но у тебя повреждена нога, а это может быть связано с каким-нибудь заболеванием. Мы не можем рисковать священным здоровьем божественной птицы и нашей стаи. Поэтому, поэтому… – он помолчал, подбирая слова. – Считай, у нас временно пропал аппетит. Хотя я могу тебя успокоить, – добавил он с улыбкой, сделавшей его обезьянью физиономию еще более отвратительной. – Он скоро вернется.

Вождь сделал круговой жест рукой, обращаясь к своему народу и призывая его к себе. Толпа сплотилась вокруг Квентина. Все о оживленно переговаривались и разглядывали принца Монтании. Вождь Ёрк застыл в величественной позе, сложив руки на груди, всем своим видом изображая глубокую задумчивость. «Мыслитель в перьях», – определил Квентин.

Но вот вождь ожил и, разглядев кого-то в толпе, громко выкрикнул его имя. Толпа пришла в движение, и из нее выбралась на редкость высокая и стройная для этого народа женщина. Длинные черные волосы у нее были распущены до плеч и на лбу стянуты тонким серебряным обручем. Ее длинное одеяние черного цвета без каких-либо украшений спадало до самой земли. Ничего уродливого и обезьяньего, присущего ее соплеменникам, в ней не было. В тонких пальцах, украшенных серебряными кольцами, она сжимала четырехлепестковый голубой цветок. Она изучающе смотрела на Квентина. Вождь о чем-то ее спрашивал, и она негромко отвечала низким грудным голосом. После короткого обмена фразами вождь пришел к выводу, что пора огласить решение. Он гордо поднял голову и, глядя поверх голов своего народа, произнес что-то длинное и распевное. Толпа вновь заволновалась. Квентин, как ему было ни тошно, все же расслышал в общем хоре и недовольные, ропщущие голоса. Вождь, видимо, тоже, и поэтому повторил то же самое еще раз, но более повелительным и строгим тоном.

– Дира позаботится о тебе, мой сладкий дружок, – с умилительно-притворной улыбкой объявил Ирг. – Пока мы окончательно не убедимся, что ты не опасен в качестве ужина.

Четыре гориллоподобных воина легко подняли щит с Квентином и, не развязывая его, понесли к дому Диры. Пока его несли по улицам деревни, и он с удивлением разглядывал маленькие домики с соломенными крышами, похожие на гнезда птиц. Двое воинов, вооруженных копьями, остались на страже перед входом в дом Диры, двое других удалились. Оконца домика, расположенные под потолком, были настолько малы, что в них не пролезла бы и кошка. Так что о побеге пленника можно было не беспокоиться.

Как только воины ушли, Дира сразу же освободила Квентина от его пут. В племени ее считали чужой, и вряд ли она опасалась, что кто-нибудь осудит ее за такое отношение к пленнику. Многие шептались, что она не почитает птицу Ру, и бросали вслед злобные взгляды, но никто не смел выступить против нее в открытую, – Дира слыла колдуньей. Даже Ёрк побаивался ее.

Она действительно не походила на остальных, была белой вороной в стае. Хотя ее предки вместе со всеми подверглись порче, на роду Диры это отразилось в меньшей степени: все они, также как их прадеды, сохранили прямую осанку и человеческую внешность. Ясно, без колдовства здесь не обошлось, поэтому соплеменники Диры относились к ней и ее роду с опаской и подозрением. Со временем люди стаи забыли речь, что досталась им от предков, и перешли на более легкий язык птиц. Из всего племени ангом владели лишь несколько человек, в том числе и Дира.

Был и еще один настораживающий момент в биографии Диры. Ее дочь Тана. Никто не знал, кто ее отец. Хотя это и было дело прошлого, но время от времени разговоры по этому поводу возникали. В стае было не принято жить женщине без мужа или с пришлым чужаком. Дира же жила вдвоем с дочерью и всякого, кто подкатывался к ней, мигом отшивала. И то, что таких находилось в избытке, злило особенно сильно. Ее дочь Тана так и осталась незаконорожденной, а значит, неполноценной, в чем-то обязательно ущемленной. Хотя народец был невелик и боролся за выживание, правило соблюдалось строго,

– чужим птенцам не место в стае. Уж как строго вождь и старейшины не допытывались, кто же является отцом маленькой Таны, выяснить ничего не удалось. Сама же Дира дерзко уклонилась от допроса, и это провело еще большую полосу отчуждения между Дирой и стаей.

Когда Дира осторожно освободился Квентина от пут, он с трудом смог пошевелить затекшими конечностями. Больная нога лежала бревном и ничего не чувствовала.

– Что у тебя с ногой? – спросила Дира.

– Упал с моста, когда переходил реку.

– По мосту уже давно не ходят. Ёрк рад этому обстоятельству. Даже если бы мост был исправен, он бы приказал его сломать, – Дира внимательно осматривала поврежденную ногу Квентина. – Река охраняет нас от вторжения чужаков, но не мешает свободно перемещаться птицам. На том берегу, с которого ты пришел, живут люди и гоблины, на этом птицы. Птицам угрожают и те, и другие, – она улыбнулась. – Так говорит вождь.