— Нет… Все нормально. Но лучше бы мы с группой поехали. Там местные рыбу прикармливают. Интереснее.

— А по мне — лучше народу поменьше, — пожал плечами Трошин. — А рыба везде есть. И вообще, я же тебе предлагал…

— Молчу, молчу. Погода хорошая, не так ли?

— Хорошая.

Они молчали, наблюдая за пенным следом двигателей яхты. Капитан высунулся из рубки и что-то крикнул на жуткой смеси арабского и корявого английского, который у него был, пожалуй, хуже, чем у Трошина. До сих пор они объяснялись в основном через переводчика, который в состав экспедиции к островам по вполне понятным причинам не вошел. Поскольку создавал бы ту самую толпу, от которой Александр пытался сбежать.

— Что он сказал, ты не расслышал?

— Сказал, что через полчаса будем на месте, — рассеянно ответил Дан, не сводя глаз с пустынного моря.

Саша замер. Он стоял позади своего прилипчивого товарища, и поэтому тот не мог видеть реакции Александра. А у Трошина в душе вдруг бешеным пламенем полыхнуло чувство опасности — до сих пор Дан не проявлял ни малейшего знания английского… Скрывал? Зачем?

Он внимательно посмотрел на своего попутчика. Многое в поведении Лигова теперь казалось странным, подозрительным. Группа не старалась держаться вместе, тем более в этом не было особой нужды. Каждый развлекался как мог, и только Дан ходил за Сашей и Леночкой словно привязанный. Вспоминая прошедшие дни, Трошин вдруг осознал, что оказывался без Лигова только, пожалуй, ночью. И то если купаться не ходил. Создавалось впечатление — и чем больше Саша думал об этом, тем более убеждался, — что Дан его самым натуральным образом пасет.

Может быть, стоило взять коротышку за грудки и задать пару вопросов? И что он услышит в ответ? Привычное: мне скучно, я один, не владею языком… Дан всегда при случае демонстрировал свою беспомощность, требовал поддержки чуть ли не в самых простых ситуациях, к примеру по полчаса втолковывая упрямо ничего не понимающему официанту, что он просит сока, а не минералки, не газированной воды, не чая, не кофе — именно сока. Саше приходилось оказывать помощь и здесь, и в других мелких происшествиях.

Может быть, его подозрительность вызвана тем, что Леночка поранила руку? Может, Дан изучил-таки английские числительные, просто угадал смысл фразы капитана?

Саша раздумывал бы над этим еще долго, но Дан вдруг напрягся, стиснув поручни. Трошин проследил его взгляд — их догоняла другая яхта, чуть поменьше, явно оснащенная более мощным двигателем. Пока она была достаточно далеко, но буквально летела над водой, приближаясь с каждой минутой.

— Послушай, Дан, мне кажется, тебя что-то беспокоит, — обронил он, доставая видеокамеру. На фоне синего неба и зеленоватого моря белоснежная яхта выглядела потрясающе.

— Не стоит, Александр, — невпопад ответил Лигов, всматриваясь в приближающееся судно. — Пока не стоит.

— Чего не стоит? Снимать?

Тот повернулся к Саше, пожал плечами.

— А, снимать… Да, красивая яхта. Да, да… конечно… — Он снова отвернулся. Саша видел, что коротышка напряжен и обеспокоен — таким он Лигова еще никогда не видел.

Пожалуй, преследователи двигались раза в полтора быстрее. Трошин спросил себя, почему он считает, что их именно преследуют, — кто знает, может быть, там такие же туристы, мечтающие отдохнуть подальше от суетной толпы? Однако он был отчего-то уверен, что за ними самая настоящая погоня — вполне вероятно, мысли эти возникли под влиянием преувеличенного беспокойства Лигова, прямо-таки рвущегося наружу.

Яхта была уже на расстоянии метров трехсот, заложила красивый вираж и вышла на параллельный курс. Кажется, скорость ее еще возросла.

— Может, сойдем вниз? — предложил Дан. — У них в баре попить есть что-нибудь?

— По-моему, и здесь хорошо, — пожал плечами Трошин. — А в кубрике душно. Хочешь, я принесу чего-нибудь?

Поведение Дана только усилило чувство тревоги. Что-то складывалось не так. Почему-то коротышку жутко беспокоила нагоняющая их яхта, и Саша никак не мог понять причину его волнения. Не мог до того самого момента, когда Дан вдруг прыгнул на него, ловко сбивая с ног:

— Ложись!

— В чем…

Уже в следующее мгновение Саша понял, в чем, собственно, дело. В борту яхты, буквально в десяти сантиметрах от его головы, образовалась аккуратная дырочка. Такие дырочки сами по себе не появляются. В них стреляли.

— Вниз! — рявкнул Дан. Его голос в одно мгновение изменился — теперь это был голос человека, который умеет отдавать приказания — и абсолютно уверен, что приказы его будут выполняться бегом и прыжками. Изменился даже тембр — резкий, жесткий…

К этому моменту и до капитана яхты дошло, что его лоханка стала объектом охоты. Парусник вильнул в сторону, уходя из-под обстрела, но мало что изменилось — преследователи были и быстрее, и маневреннее.

Обстрел продолжался. Пули то свистели над головой, то дырявили тоненькие борта судна, разнося вдребезги иллюминаторы. На корме пронзительно засвистел пробитый баллон с воздухом, предназначенный для погружения. Сквозь приоткрытую дверь каюты Саша видел, что один из матросов лежит, вжавшись в угол и закрыв голову руками. Мимо пролетел отбитый пулей кусок пенопластового спасательного круга. Второй матрос, подхватив уцелевший круг, сиганул вместе с ним за борт, справедливо решив, что ради него никто останавливаться не станет и он как-нибудь доберется до берега — в конце концов, кто-нибудь да проплывет мимо. Все же больше шансов выжить, чем под пулями.

Саша прикинул, что если сейчас полоснуть по яхте, с которой велась стрельба, лазером, то им там мало не покажется. Он потянулся к камере, но Дан положил на нее руку.

— Не надо, Александр, — жестко сказал он. — Это незаконно. К тому же ваши действия будут документально зафиксированы — спутник сейчас где-то над этим районом. У вас будут неприятности.

— А сейчас у меня что, маленькое недоразумение? — автоматически рыкнул в ответ Саша. — Ты… ты о чем, Дан?

— О твоем лазере, — спокойно ответил тот. — Высокие технологии в вашем мире контролируются. Нарушителей ждет наказание. Если спутник прошляпил изготовление боевого лазера, то его применение не может не заметить.