Впрочем, богатые клиенты обходили «Круиз-Люкс» стороной. Это только последние «совки» искренне верят, что раз офис не блещет крутой кожаной мебелью, мраморными полами и нет в нем длинноногих девочек-операторов, значит, и цены поскромнее. Ну, цены, возможно, и поскромнее, зато шуточки со «ста метрами до пляжа» в таких заведениях случаются куда чаще. Так что, если вам предлагают «незабываемый отдых», всегда стоит уточнить, а есть ли, допустим, в номере кондиционер? Поскольку пару недель на сорокаградусной жаре без кондиционера и в самом деле не забыть никогда.

Буквально за полгода работы на фирме Максим научился совершенно точно определять с первого взгляда, пришел ли клиент по делу или так, на проспекты поглазеть, готов ли он платить или для принятия решения ему требуется чуть ли не полгода, и вообще — стоит ли изображать радушие или надо сухо послать клиента на три всему миру известные буквы короткой фразой «простите, но сейчас у нас обед».

Четверо людей, вошедшие в крошечный офис агентства, состоящий из трех комнат переоборудованной для этих целей квартиры, не просто не понравились Максиму. Он почувствовал, как по спине пробежали холодные мурашки, а руки вдруг вспотели настолько, что протянуть мокрую, ладонь для рукопожатия было бы верхом неприличия.

— Прошу прощения, мы сегодня не работаем, — подал он голос, не вставая с места. Секретарша шефа — немолодая клуша, пившая уже третий с утра кофе, — бросила на Макса короткий недоумевающий взгляд, но тут же потупилась, не издав ни звука и уткнувшись в чашку с грубо намалеванными на ней яркими, вульгарными пальмами. В отсутствие шефа рулил всем именно Макс — она это знала и встревать не в свое дело не собиралась. За что ее, кстати, шеф и ценил.

Гости — внешне до странности похожие мужчины, все на вид лет тридцати пяти — коротко переглянулись. Затем один из них встал у двери, а второй двинулся к столу.

— Я же говорю — мы сегодня не работаем, — предпринял Макс еще одну отчаянную попытку. — Там на двери объявление висело. Или опять мальчишки сорвали?

Наличие или отсутствие мифического объявления, похоже, ничуть не волновало гостей. Вздохнув и изо всех сил попытавшись отогнать дурные предчувствия, Макс оглядел четверку оценивающе, как потенциальных клиентов. И волнение захлестнуло его с новой силой — было очевидно, что никто из них не собирался заказывать зарубежную поездку.

— Ладно, я вас слушаю, — тоном оторванного от чрезвычайно важного занятия человека спросил Макс, когда хмырь в черной коже остановился прямо перед ним.

— Александр Трошин, — произнес тот без всяких интонаций.

— Очень приятно, — изобразил улыбку Макс, не обративший внимания, что навязчивый мужик назвал имя и фамилию его бывшего одноклассника. — А меня зовут…

— Как тебя зовут — не важно, — все так же монотонно произнес мужик в черном. — Александр Трошин. Он был здесь. Где он.

В последней фразе напрочь отсутствовали вопросительные нотки, и все же это был именно вопрос. До Макса постепенно начало доходить, что эти «близнецы» ищут Сашку. Конечно, разглашать информацию о клиентах было нельзя, но… Но Сашка наверняка не захочет оплатить поломанную мебель и выбитые окна — почему-то Максим подозревал, что дело вполне может этим закончиться, если он откажется «давать показания». Но попытаться соблюсти приличия он все-таки должен.

— Простите, но мы не имеем права предоставлять такую информацию.

«Черный» молча извлек из кармана вороненый пистолет — небольшой, напоминающий обычную игрушку — и, не говоря ни слова, выстрелил в Эмму Сергеевну. Женщину отбросило на прибитые к стене полочки с цветами — предмет ее гордости и неустанной заботы. Вниз посыпались горшки, блюдца, и среди всего этого разгрома, чуть подергавшись, замерла женщина с пробитой навылет головой.

Затем убийца неторопливо повернулся к вжавшемуся в кресло Максу, побелевшему, с вытаращенными глазами и прилипшим к внезапно пересохшему нёбу языком.

— Александр Трошин. Где. Отвечай:

Губы дрожали, язык никак не хотел правильно издавать звуки, но постепенно способность говорить вернулась. Максим, заикаясь и путаясь, ответил на все заданные вопросы — куда и когда улетел Трошин, в каком отеле остановился, когда и каким рейсом будет возвращаться. Он просто горел желанием выложить все, любые подробности, любые детали в слабой надежде, что его оставят в живых.

Только когда бандиты собрались уходить, Макс взглянул в дуло направленного ему в голову пистолета и пожалел о своей словоохотливости. Он понял, что крупно подставил Сашку и его жену. И даже мысленно попросил у них прощения. Еще он пожалел, что не взял отпуск, хотя шеф предлагал и Эмма советовала не тянуть резину — все равно летом не дадут.

А больше он ни о чем подумать не успел…

С утра все начиналось вроде бы как обычно. Солнце традиционно жарило, ветер если и дул, то где-то далеко от Хургады. Благодатный край — по крайней мере, для туристов. Это вам не Европа, где две недели поездки вполне могут обернуться двумя неделями дождей, а то и потопом. В последние годы погода вообще перестала уважать людей, обрушивая на них одно стихийное бедствие за другим. Но только не здесь. В Хургаде, по статистике, на год приходится 3-4 дождливых дня, но статистика — на то и наука, чтобы нагло врать с честным выражением лица. Глядя на эту жару, на море, для которого выражение «вода — как парное молоко» было слишком мягким, Саша вообще сомневался, что здесь могут идти дожди.

Только вчера они вернулись из поездки в Каир. Ночи оказалось достаточно, чтобы вернуть себе хорошее настроение, порядком подпорченное экскурсией. Дорога была довольно тяжелой: десять часов в автобусе, пусть и оборудованном кондиционером, — удовольствие ниже среднего. И сам Каир не произвел того впечатления, какое ожидалось— пирамиды, сфинкс, руины… К тому же сфинкс был забран в леса и выглядел как-то слишком уж заурядно. Ну, а отель, в который их поселили на ночлег, оказался самым натуральным пятнадцатиэтажным сараем — с драным постельным бельем, нищей кухней и откормленными тараканами размером с кошку, один вид которых наводил ужас.