— ГишНури Крылатый, я взываю к вашим рыцарским чувствам. Вы принадлежите к высокой и благородной касте, и, конечно, вы должны чувствовать жалость к женщине, попавшей в затруднительное положение — одинокой и беззащитной, беспомощной, потерявшейся в чужой стране, — пустилась Лизелл на бесстыдную лесть. Несколько слезинок не помешали бы, но она не смогла их выдавить. Но ей, однако, удалось добиться жалобного дрожания в голосе. — Помогите мне, ГишНури Крылатый, иначе я погибла.

Она видела, как Гирайз округлил глаза, но не могла позволить себе отвлекаться на него. Она сконцентрировала все свое внимание на хозяине дома, на лице которого, как ей показалось, появились признаки жалости.

— Вы тронули меня, мисс Дивер. Честно признаюсь, ваша мольба дошла до моего сердца, — ГишНури склонил голову и вздохнул. — Вы должны понять, что я не могу изменить своим жизненным принципам, чтобы удовлетворить ваши нужды. Но я всей душой желаю вам помочь и верю, что можно найти способ, как это сделать. Да — может быть, это и нарушит правило, но я думаю, я мог бы предложить выход из этой сложной ситуации.

— Я не сомневалась, что вы сможете найти выход, если захотите, ГишНури Крылатый.

— Вот мое решение, — с выражением миротворца произнес астромаг, — два моих паланкина и четырех людей Покоя вы берете оптом. Стоимость их услуг — три тысячи восемьсот новых рекко плюс тысяча четыреста пятьдесят грейсмарок.

Этот бандит живьем сдирает с нас кожу, подумала Лизелл. Но бандит оказывал ей не меньшую услугу, чем себе. Улыбнувшись с чарующей благодарностью, она ответила:

— Вы разом разрешили все трудности, ГишНури Крылатый.

— Я так не думаю, — мгновенно вмешался Гирайз. — Два паланкина не смогут вместить трех человек.

Самодовольство исчезло с его лица, удовлетворенно отметила Лизелл.

— Носилки вполне вместительные, господин в'Ализанте, — успокоил его ГишНури. — Несомненно, вы сможете разместиться и перетерпеть такой короткий промежуток времени, как сорок восемь часов.

— Ваше решение неприемлемо. Я предложил две тысячи новых рекко — довольно большую сумму — за отдельный паланкин и носильщиков.

— Этот вопрос вы решите сами между собой.

— Я путешествую один, — настаивал Гирайз.

— В таком случае, может быть господин в'Ализанте предпочитает один за все заплатить? — предложил астромаг.

У Лизелл перехватило дыхание. Она не думала о таком варианте. Если у него хватит наличных, то господин маркиз имеет возможность загнать в ловушку своих противников, заставив их просидеть бог знает сколько времени в Афа Хаале.

Гирайз ничего не ответил. Возможно, его карманы были все же не бездонны.

— Нет? Тогда я должен предположить, что трое моих гостей будут путешествовать все вместе, — астромаг благодушно кивнул. — Думаю, вы горите желанием отправиться прямо сейчас, и я приложу все свои скромные усилия, чтобы ускорить ваш отъезд. Пока мы беседовали, мои слуги подготовили паланкины. А сейчас я пойду и дам указания людям Покоя. Пока меня не будет, прошу вас, располагайтесь здесь как у себя дома. — Шелковые одежды царственно зашелестели, и ГишНури Крылатый широкими шагами вышел из гостиной.

— У нас есть причина чувствовать себя здесь как дома, — кисло заметил Гирайз. — Суммы, которую этот вымогатель выкрутил из нас, достаточно, чтобы купить весь этот дом. Он одурачил нас.

— Он восхитительный стратег, — поддержал его Каслер. — Он извлек из нашего соперничества максимальную пользу, и мы уловили его хитрость, когда было уже слишком поздно.

— Вы уловили ее, — подхватила Лизелл. — Вы пытались удержать торг в разумных пределах, не так ли?

— Мне это не удалось, — признался Каслер.

Потому что мы с Гирайзом как с цепи сорвались, подумала она. Но это он все начал. Она взглянула на Гирайза, пытаясь понять, насколько он злится на нее, но по его лицу ничего не смогла прочесть. Он даже не смотрел на нее.

— Как жаль, что я не одумалась вовремя, — обратилась она к Каслеру. — Если бы мы действовали сообща, мы могли бы сэкономить огромную сумму. Мне так жаль, я совсем потеряла голову. — Забавно, насколько легко ей было признать свою ошибку перед ним. Может быть, благодаря тому, что он никогда не считал ее глупой или незрелой, она могла сказать ему то, в чем никогда не призналась бы господину маркизу.

Возможно, та же мысль поразила и Гирайза, так как в этот момент он наконец посмотрел на нее — всего лишь короткая вспышка бесстрастных черных глаз — и тут же отвел взгляд.

— Мы участвуем в гонках, мы должны стремиться обогнать друг друга, — ответил Каслер. — Обычно мы не пытаемся действовать сообща и объединять усилия, это просто не приходит нам в голову.

— Да, однажды вы говорили мне о чем-то подобном, — она поймала его взгляд, — помните?

— Очень хорошо.

Краем глаза она наблюдала за лицом Гирайза. Оно нисколько не изменилось. Казалось, он вообще не слушает. Она испытала что-то похожее на разочарование.

— Я потеряла ваш след после этого, — продолжала она без паузы. — По моим расчетам, вы должны были уехать из Ксо-Ксо раньше меня, я думала, не съели ли вас живьем дикари из Блаженных племен — в буквальном смысле.

— Я выжил в лесах Орекса и добрался до Юмо Тауна целым и здоровым. Оттуда я ехал верхом до Дасанвиля, а потом на грейслендском грузовом судне «Победоносный» — до Авескии. На полпути что-то случилось с паровым двигателем, мы встали, чтобы устранить неполадку, и в результате я прибыл в Авескию с опозданием на двадцать четыре часа. В Уль Фуде я отправился на речной причал Кхад-джи и там столкнулся с маркизом. До Афа Хаала вверх по Золотой Мандиджуур мы плыли на барже уже вместе.

— Вы, получается, оба раньше меня прибыли в Афа Хаал, — заключила Лизелл. Она все еще не могла понять, как это могло случиться. Повернувшись к Гирайзу, она, чувствуя неловкость, спросила: — А вы что делали после того, как… мы виделись в последний раз?

— Взял лошадь напрокат рано утром, как только конюшня открылась, — коротко ответил он, — и галопом вперед, прибыл в Дасанвиль как раз вовремя, чтобы успеть на последний пароход, идущий на восток.

— Тот, на который я не успела. Теперь все ясно. Кроме… — Лизелл нахмурилась — Вы всю ночь ехали по Юмо-Дасунскому тракту?

— Нет, я остановился в гостинице «На полпути».

— Но я тоже там останавливалась! Вы хотите сказать, что мы ночевали в одной гостинице и даже не знали об этом?

— Я знал, — он пожал плечами. — Я видел вас в гостиной. Вы были замотаны с ног до головы в якторский траурный наряд.

— Вы видели меня? Вы знали, что я там, и даже не подошли?

— Я не хотел разоблачать вашу маскировку, — ответил он холодно.

— Понятно, — он хотел наказать ее, но она не хотела льстить ему своими упреками. Она изобразила в ответ дежурную улыбку. — Вы поступили тактично.

Повернувшись к Каслеру, она попросила его рассказать о своих приключениях в лесах Орекса. Он повиновался, и тут она впервые узнала, что его не было на борту несчастной «Водяной феи». Однако он знал о гибели Поба Джила Лиджилла, об их похищении Блаженными племенами и последовавшим за этим путешествием на руках леса, поскольку Гирайз подробно рассказал об этом, пока они плыли на барже по Золотой Мандиджуур.

Рассказал ли Гирайз также и об ужасном, унизительном столкновении с юмо-таунскими констеблями? Она бросила в его сторону вопросительный взгляд, но он сделал вид, что не заметил его. Каслер ничего не спросил у нее о Юмо Тауне, и она не выразила желания сама упоминать о нем, заговорив вместо этого о йахдини и их неприятной эксцентричности. Во время ее рассказа появился хозяин дома.

— Все готово, — провозгласил ГишНури, — паланкины ждут. Ваш багаж погружен, а также вода и еда, и люди Покоя получили указания. — Он сделал паузу.

Деньги перешли в его руки. Кошельки стали тоньше.

— Ну что ж, пойдем.

Они вышли вслед за ним из гостиной, прошли по коридору, затем по короткому крытому переходу, соединяющему дом с небольшой дворовой постройкой — авескийским вариантом каретного сарая. Но в Авескии редко пользовались экипажами западного типа. Здесь стояли два изящных фози, одна крепкая повозка, тачка и два больших паланкина, которые тут же приковали к себе оценивающий взгляд Лизелл. Деревянные, на вид очень прочные конструкции, крепкие ручки, свежезаконопаченные и просмоленные. С обеих сторон окна, закрытые ставнями. Хорошо. Рядом с каждым паланкином неподвижно застыли две пары людей Покоя, на каждом капюшон, перчатки, маска, на ногах какие-то невообразимые сандалии с широкими подошвами, и поверх одежды — водонепроницаемые плащи. Она с любопытством изучала неподвижные фигуры. Она могла немногое рассмотреть — одежда и маски скрывали лица и тела — и поэтому едва ли сама смогла бы объяснить то чувство чужеродности, которое они ей внушали. Она могла лишь предположить, что это каким-то образом связано с их противоестественной неподвижностью. Никто из них даже не шевелился, и она не смогла уловить никаких признаков дыхания.