Мальчик-слуга появился и сообщил:

— Господин приглашает мадам присоединиться к нему и его гостям в гостиной. Сюда, пожалуйста.

Его гостям? Так она еще и не вовремя!

— Могу ли я попросить мадам оставить чемодан и зонтик? — проговорил мальчик, будто просил оказать ему любезность. Она оставила и то и другое и направилась по устланному ковром коридору через анфиладу роскошно убранных комнат, в одной из которых находилась фигура, которая привлекла ее внимание. Это был кто-то высокий и крепкий, на вид очень сильный, одетый в обычный авескийский костюм — мешковатые брюки и свободную тунику — с повязанным на талии кушаком. Менее традиционным был большой капюшон, кожаная маска и кожаные перчатки, скрывающие все его индивидуальные особенности. Рост, объем и ширина плеч позволяли допустить, что это мужчина. Он стоял в темном углу, и Лизелл поразила его полная неподвижность, что-то в ней было особенное и тревожное. На секунду она засомневалась — живой это человек или манекен.

Видимо, ее сомнения отразились у нее на лице, и мальчик успокоил ее:

— Мадам не надо беспокоиться, это всего лишь один из людей Покоя моего господина.

Людей Покоя? Она промолчала. В следующую минуту она увидела еще одну такую же фигуру — задрапированная, безликая статуя в маске стояла в конце зала. Она постаралась не смотреть на нее.

Мальчик подвел ее к двустворчатой двери полированного эбенового дерева, инкрустированной многочисленными крошечными ромбиками из слоновой кости. Мальчик постучал, и раскатистый голос откликнулся по-вонарски, с легким местным акцентом, позволив ему войти. Открыв дверь, он доложил:

— Многоуважаемая мисс Дивер.

Лизелл вошла в богатую гостиную. Дверь за ней закрылась, и мальчик исчез, но она даже не заметила этого, поскольку все ее внимание было тут же захвачено присутствующими в гостиной. Трое мужчин поднялись со своих стульев, когда она вошла. Один из них — авескиец, высокий, импозантный, в великолепных шелковых одеждах красновато-синего цвета, отделанных золотой и черной вышивкой, — скорее всего, и был сам астромаг. Рядом с ним стояли Гирайз в'Ализанте и Каслер Сторнзоф. Вместе. Оба, по всей видимости, в полном здравии. И оба оказались здесь раньше нее. Как?

Да разве важно — как, главное, что они живы и здоровы. Господин маркиз избежал дорожных артелей. Каслер увернулся от отравленных ягарских стрел. Граничащая с болью благодарность судьбе наполнила ее.

Гирайз снова был самим собой — чист, хорошо выбрит и подстрижен, одет в хорошего покроя хаки, очень удобное для местного климата. Она почти забыла, как он выглядит по-настоящему, без неряшливой щетины и черных прядей, беспорядочно нависающих над бровями. Он улыбался — должно быть, его развеселило нескрываемое выражение неподдельного удивления на ее лице, а может быть, как и она, он чувствовал облегчение, видя ее живой и в полном здравии. И Каслер… его воздействие на нее оставалось таким же потрясающим. Она вновь удивилась, какой неповторимой голубизны у него глаза и какое в них непостижимое выражение отрешенности.

— Мисс Дивер, своим присутствием вы оказали честь моему дому, — церемонно нараспев произнес высокий авескиец, и в его интонациях она не уловила того подобострастия, которым грешили все авескийцы, с кем ей пришлось столкнуться за сегодняшний день. Было ясно, что перед ней не простой авескиец. Золотая эмблема на его поясе свидетельствовала о его принадлежности к престижной касте Крылатых. Он говорил как образованный человек, его манеры были безупречны, осанка — царственна. На вид ему было за шестьдесят, об этом говорили его седые волосы, множество морщин, бороздящих его высокий лоб и худощавые щеки, и пигментные пятна, выступающие на красивых руках с длинными пальцами. Но его глаза — необычно большие, глубоко посаженные, черные и блестящие — сияли молодостью. — Я ГишНури Крылатый. Думаю, мои гости вам хорошо знакомы.

— Да, знакомы, и я рада видеть их в добром здравии. Рада приветствовать ГишНури Крылатого, самого прославленного и любезного астромага, — пропела Лизелл. — Его мудрость широко признана, и его магические способности считаются несравненными. Я пришла с надеждой, что он окажет помощь одинокой, беззащитной женщине в час, когда ее постигла беда. — Она заметила, как у Гирайза опустились уголки губ, а Каслер чуть прищурил глаза.

— Талант и знания, которыми я обладаю, в распоряжении мисс Дивер.

— ГишНури Крылатый очень щедр.

— Я не заслужил ваших похвал. Не желает ли мисс Дивер присесть?

— Спасибо, — она села, мужчины также опустились на стулья.

— Не хотите ли подкрепиться? Может быть, чаю?

— Вы очень любезны, но спасибо, нет, — конечно же, она выпила бы чаю, но она не хотела тратить время на ритуал гостеприимства.

— Понимаю, вы ограничены во времени, и у вас очень срочное дело, — отечески кивнул головой ГишНури. — Все посетители приходят ко мне в таком состоянии, как будто хотят обогнать саму судьбу. А вы трое — участники Великого Эллипса — хотите всего лишь обогнать друг друга, и именно в этом вам нужна моя помощь. Видите ли, мисс Дивер, ваши соперники, господин в'Ализанте и главнокомандующий Сторнзоф, уже объяснили мне суть дела.

— Очень кстати, — пробормотала Лизелл, гадая, как они оба оказались здесь раньше нее.

— Вам нужен транспорт, чтобы попасть в ЗуЛайсу, — продолжал ГишНури, — или, по крайней мере, как можно дальше на восток до деревни Джахул, где поезда уже ходят. И я могу обеспечить вам транспорт.

— Правда? — обрадовалась Лизелл. — Повозку? Экипаж? Фози?

— Из этого вам ничего не подойдет, — ответил ГишНури. — Ни одно обычное средство на колесах не перевезет вас через моря грязи, что преградили вам путь на восток. Здесь вам могут помочь только мои люди Покоя.

— Люди Покоя?

— Совершенно особые слуги, обладающие весьма необычными свойствами.

— Что это за необычные свойства?

— О, они довольно сложны и многообразны. Достаточно сказать, что мои слуги способны пронести паланкины через затопленные земли и доставить вас в Джахул, это путешествие займет сорок восемь часов.

— Сорок восемь часов? — Лизелл подняла брови, это удивляло и вселяло надежду. — Простите, ГишНури Крылатый, но я смотрела карту и не понимаю, как это можно сделать. Расстояние здесь довольно приличное, и если допустить, что движение ограничено дневными часами…

— Не существует никаких ограничений, — прервал ее астромаг. — Люди Покоя передвигаются и днем и ночью.

— Но им потребуется какое-то время на сон.

— Он им не нужен.

— А отдых? Пища?

— Не нужны.

— А как же маленькие ядовитые змейки?..

— Они не трогают моих людей Покоя.

— Понятно, — Лизелл хотелось знать, верят ли Гирайз и Каслер во все это. Украдкой она бросила взгляд в их сторону. Но их лица, обычно такие разные, сейчас были одинаково не проницаемы.

— Может быть, — предложила она, — вы могли бы пригласить сюда кого-нибудь из ваших людей Покоя, чтобы мы могли поговорить с ними?

— Это невозможно, мисс Дивер, — ГишНури покачал головой. — Они не говорят по-вонарски. Они вообще не разговаривают.

И не спят! И не едят! Безумие какое-то! Ей нужно как можно быстрее бежать отсюда, возвращаться в Афа Хаал и не тратить попусту время. А может, она не права? А вдруг предложение астромага очень разумно? Если так, то она не имеет права отказываться от него, в противном случае она позволит Гирайзу и Каслеру вырваться вперед. Ни один из них, она обратила внимание, не выказывают желания отказаться. Они знают что-то, чего не знает она? Лизелл нервно кусала губы.

— Простите меня, ГишНури Крылатый, но я не понимаю вас, — призналась она.

— А, рациональный западный ум требует свой любимый костыль — логику. Но вы — в Авескии, мисс Дивер, и те силы, которые действуют на этой земле, могут выходить за пределы вашего опыта. Я мог бы подробно описать природу моих людей Покоя, но, боюсь, это будет слишком серьезное испытание для ваших убеждений.