— Не в этом дело! — горестно воскликнул дон Фелипе. — В них попадали и не раз, но пули не причиняют им видимого вреда. Даже если пуля попадает в бронежилет, она обычно наносит солдату сильный удар, сбивает с ног. А от ваших боевиков пули просто отскакивают, причем даже тогда, когда попадают в открытые участки тела!
— Не может такого быть… — произнес я, хотя и не очень уверенно. Я прекрасно помнил, как Валет еще там, в России, когда мы орудовали на даче Кири, прикрыл меня от выстрелов равалпиндевцев и получил ранение в плечо. Он, правда, очень быстро его залечил и уже к вечеру вроде бы был почти ни в одном глазу, но все-таки ему и перевязку пришлось накладывать, и боеспособность он на какое-то время потерял. Да и совсем недавно змея его в руку укусила, зубы не сломала… А уж пуля и подавно должна была продырявить!
— Подлетаем, — доложил пилот, указывая на несколько дымных столбов, поднимавшихся в небо по правому борту. А прямо по курсу уже совсем недалеко маячили небоскребы Сан-Исидро. И алое знамя «Кока-колы» развевалось над самым высоким из них, создавая обманчивое впечатление, будто красные уже в городе.
Вертолет слегка накренился и стал описывать дугу, которая неизбежно должна была привести нас туда, где что-то дымилось.
Но тут из динамика захрипел басистый, но невероятно перепуганный голос, оравший в эфир с полным пренебрежением ко всем правилам радиообмена и этикета:
— Сеньор президент! Это Гарсиа! База оставлена! Идите на площадку дворца на Пласа дель Армас! Они уже в городе!
Тем не менее, мы все-таки пролетели над базой «тигров». В принципе, конечно, можно было и сесть, потому что Ваня и Валет были уже в нескольких километрах отсюда, на окраине столицы. Но дон Фелипе, если б глянул на картину побоища с близкого расстояния, мог бы выпасть в осадок и заполучить инфаркт от ужаса, а мне и с высоты ста метров общая картина была вполне ясна.
Бронетранспортер, на котором Ваня и Валет преследовали отступающих коммандос, «тигры» все-таки подбили на шоссе, в полусотне метров от блок-поста. Он и сейчас там стоял, коптился. После этого суперсолдаты, однако, ничуть не пострадали. А вот блок-посту не поздоровилось. Его разнесли вдрызг, и смятые фигурки в камуфляже, валявшиеся вокруг разметанных укреплений из мешков с песком, свидетельствовали о том, что бойцы повергли «тигров» в жуткую панику. Большая часть их — человек восемь, не меньше! — просто-напросто драпанули, напуганные неуязвимостью противника и гибелью товарищей. А Ваня с Валетом, как в тире, перестреляли всех, кто не успел добежать до ворот базы.
Перед воротами горели еще два «М-113». Их, видимо, выставили в качестве заслона — два БТРа, посередине, прямо перед воротами, — старый легкий танк «шеридан». Но ни фига из этого не вышло. Ваня с Валетом пожгли — из чего, спрашивается?! — бронетранспортеры, а танк захватили, так сказать, живьем, после чего начали куролесить на территории базы, расстреливая все, что движется, давя и круша все неподвижное. Танк у них, правда, тоже подбили, но только непосредственно перед зданием штаба батальона — оно сейчас очень жарко горело. Однако суперсолдаты опять ничуть не пострадали, захватили другой танк и расстреляли склады с горючим и боеприпасами. После этого от базы практически ничего не осталось, а все ее несчастные защитники кто пешком, а кто бегом дунули в направлении Сан-Исидро. Если выражаться языком Совинформбюро, «бросая технику, вооружение и неся огромные потери».
Вертолет уже вынес нас на окраину города. Там стояли наросшие за последние годы особнячки далеко не нищей публики. Трущобы-«мышатники» времен Лопеса, обитатели которых, должно быть, с ликованием встречали Кискину революционную армию в 1983 году, более не существовали. Поэтому господа, населявшие уютные окраинные поселочки с двух-трехэтажными коттеджами, вовсе никакого восторга не выказывали. Им, конечно, было что терять, кроме золотых цепей. Однако похватать оружие и выйти на баррикады против террористов, у них особой жажды не было. Вместо этого владельцы особнячков и коттеджей посидали в свои авто и резко сделали ноги, уповая на то, что застраховали свою недвижимость от всех возможных и невозможных чрезвычайных ситуаций, вплоть до Великого Оледенения. Эти ребята помнили, что после Кискиной заварухи хорошо жили те, кто хранил деньги и ценности в банках. Но не в трехлитровых, а в закордонных, которых враз не реквизируешь. В общем, лавина автомобилей хлынула в направлении аэро— и морских портов, несмотря на то, что ни радио, ни телевидение еще не успели толком передать, что же случилось конкретно. Конечно, все слухи на небольшом острове распространялись очень быстро, паника охватила и средний класс, и туристов, и вообще всех здешних обывателей. Само собой, что все мелкие и крупные, грузовые и пассажирские суда, яхты и моторные лодки ринулись прочь от острова, а частные самолеты и вертолеты начали один за другим взлетать со всех аэродромов и площадок.
Все эти транспортные потоки были хорошо видны с воздуха. Морено истово молился и крестился. Гребешок, сидевший за моей спиной и видевший в свой иллюминатор автомобильные пробки на многорядных шоссе, пробормотал:
— Ни фига себе! Во дают духу, а?
Вертолет был уже над Пласа дель Армас. Центр города был оцеплен войсками, все улицы, ведущие к президентскому дворцу, срочно перегораживались реквизированными автобусами, тяжелыми трейлерами и бетонными блоками. Позади баррикад пристраивались танки и бронетранспортеры. На крышах высоток оборудовались снайперские позиции. Вертолеты ВВС стрекотали на разных высотах. Было полное ощущение, что на остров высадился не иначе как целый корпус морской пехоты с тяжелым вооружением, который при поддержке авиации вот-вот начнет решающий штурм. На самом деле вся эта мощная оборона готовилась против всего двух бойцов!
Самое интересное состояло в том, что никакого видимого рубежа наступления Вани и Валета видно не было. Несмотря на то, что мы вроде бы летели точно по направлению возможного движения суперсолдат, я их просто не заметил. Куда ж они подевались-то? Столько народу в панику привели, сна и покоя лишили, а сами и не показываются…
Мне даже подумалось еще раз, а не разыграна ли вся эта широкомасштабная постановка доном Фелипе? Конечно, может, и дороговато, но иначе бы ни Чудо-юдо, ни Сарториус, ни даже я не поверили бы.
Поэтому, когда вертолет стал приземляться во внутреннем дворе президентского дворца — там, где четырнадцать лет назад садились вертолеты Кискиных ВВС, на которых она привезла меня в Сан-Исидро, — я на всякий случай сказал по-русски, обращаясь к Гребешку и Лузе:
— Ну, мужики, ежели что — держись.
— Будь спок, хрестный, не провороним, — ответил Гребешок.
— В натуре так, — пробасил Луза.
Вертолет сел мягко, почти не встряхнув наши бренные тела. Я ожидал, что, как в прошлый раз, когда мы тут с Киской высаживались, со всех сторон подвалят встречающие, охранники, секретари и прочий околопрезидентский люд. Однако фиг я угадал. Никто, похоже, главу государства и не приметил. Правда, у парадного входа, там, куда три года назад я подъезжал на «Кадиллаке», принадлежавшем «Rodriguez AnSo incorporated», когда мне организовали официальную встречу с тогдашним здешним президентом доном Хосе Соррильей, стояли как столбы двухметровые президентские гвардейцы в канареечно-попугайских мундирах с многочисленными блестяшками типа блях, медалей, орденов, висюлек и аксельбантов. Однако, окромя их, ни одной живой души не наблюдалось. Да и внешний вид двора наводил на мысль, что не все нормально в Республике Хайдийской… Правда, до такого бардака, который царил тут после Кискиной революции, когда весь двор был засыпан рваной и жженой бумагой, битыми бутылками и патронными гильзами, дело еще не дошло, но мусору было много.
— Сбежали! — перепуганно вскричал Морено. — Моя администрация сбежала!
Клянусь, голос у него был такой, что впору было подумать, будто сбежала его супертолстуха Мануэла. Или хотя бы счесть подобно небезызвестному деду Щукарю, будто дон Фелипе имел с этой самой администрацией интимные отношения, затратил на нее кучу денег, а она, зараза, сбежала от него с проезжим коммивояжером (так красиво и по-французски в старину именовали «челноков»).
