Россия мою инициативу на государственном уровне не поддержит. Китайцы — постесняются, у них социализм со своей спецификой, опять же Хайди — это не Гонконг, отсюда много не возьмешь, а потерять можно немало. У Фиделя, окромя сахара, одни долги. Ким Чен Ир небось битву за урожай ведет, ему не до меня. Вьетнам, поскольку он постепенно в Россию переселяется, интереса не проявит. А вот янки — те обрадуются, хоть десант куда-то высадить можно, в бомбометании потренироваться. Обидно им ведь, готовились-готовились, а воевать не с кем. Квалификацию потерять можно.

Насчет того, чтоб, как Киска обещала, второй Вьетнам американцам устроить, я лично сомневался. Во Вьетнаме и народу побольше и джунгли погуще, и народ попроще. А здесь, как узнают, что американцы с долларами приехали, так мигом побросают автоматы и побегут на пристань — чемоданы подносить или развозить на такси по отелям…

Смех-смехом, но ведь деваться куда-то надо. То ли дело в прошлом году, когда мы в том же составе плюс покойный Вася Лопухин возвращались из афганской «командировки»: «Черный ящик», палец в колечко — фьють! — и в Эмиратах! Клево! Эх, был бы он сейчас здесь…

У меня аж сердце екнуло, когда вслед за этой мыслью сверкнула очень знакомая вспышка!

Грешным делом, надеялся, что, открыв глаза после вспышки, сразу перескочу в ЦТМО, может, даже прямо к Вике под бок. Она ведь нынче «Black Вох'ом» занимается. Но не угадал.

Мы с Валетом и Ваней по-прежнему находились поблизости от выхода из вентиляционной шахты, на заросшем джунглями склоне горы. А «черный ящик» стоял в траве в трех шагах от меня. Точно такой, каким я его помнил. Черный, блестящий, сделанный не то из камня, не то из металла, не то из пластмассы. И даже с кольцом на верхней торцевой грани. То есть вполне готовый к работе.

Некоторое время я протирал глаза, опасаясь, что это какой-нибудь оптический обман. Потом на несколько секунд подумал не является ли «ящик» плодом наведенной галлюцинации или видеоимитации, поставленной какими-нибудь обладателями ГВЭПов. После того как убедился в том, что не сплю и не нахожусь в искусственной реальности, посмотрел на Ваню и Валета. Им было все по фигу. Ну вспыхнуло, ну появилось. Мало ли чего бывает. Мы предыдущие задачи выполнили, команд на выполнение следующих не поступало. Эта хреновина, которая вспышки пускает, нам лично не мешает. Нет, на них надежда была плохая.

Когда я наконец окончательно уверился в том, что вижу натуральный «Black Box», а не картинку-обманку, то получил почву для серьезных раздумий.

То, что я уже знал об этой фигулине, заставляло меня относиться к ней весьма неоднозначно. Правда, реальных сведений о ней у меня было совсем немного. Большую часть того, что помнилось, представляло собой либо непроверенные рассказы других людей, либо дурацкие сны и кошмары, либо нечто, вроде бы и пережитое наяву, но настолько фантастичное, что поверить в это было очень трудно.

В связи с этим у меня к «ящику» было сложное отношение. Уж двойственное, во всяком случае. А может быть, и тройственное.

С одной стороны, я прекрасно помнил, как «ящик» за несколько секунд перекинул нас из Афгана в Эмираты. По снам Майка Атвуда я знал о способности «ящика» вытаскивать людей из затопленного подземелья, создавать из ничего шикарный автомобиль или бутылку виски, превращать вредную бабу в красивую собаку и, наконец, переносить людей из одного потока времени (хрен знает, что это такое) в другой, где все живы и все в порядке. Последнее я вроде бы и сам на своем опыте испытал, хотя до сих пор испытываю сомнения. Кроме того, по рассказу Стивена Смита, отставного американского морского летчика, я знал о том, как некий «буек» отпугнул от него акул. Так или иначе, но все эти полезные свойства «черного ящика» заставляли меня вожделенно посматривать на его торцевое кольцо.

Но было и то, что принуждало глядеть на ящик с опаской. Из тех же самых снов Майка Атвуда, но главное, по собственному опыту я знал, что «Black Box»

— это не прибор, не механизм, не компьютер, а некое разумное существо. Которое само решает, исполнить ему желание или нет, помочь человеку или заморочить ему голову, наслав на него всякие видения, напугав его появлением трехметровых безликих существ с ластами на ногах или полностью заменив реальную картину мира видеоимитацией, которая будет совершенно неотличима от правды. Наконец, я видел — и в одном из снов Атвуда, и сам лично, во время сибирской экспедиции в прежнем потоке времени, как «Black Box» трансформируется. Мне уже давно ясно, что собственно «ящик» — это только одна из защитных оболочек опасного «зеленого ежа», который лихо стреляется своими «иглами-молниями. Причем тот гигантский еж, которого породил „super Black Box“ с объекта „Котловина“, бабахал не хуже мощной артиллерийской батареи, в куски расшибал скалы. Наконец, по самым последним, хотя и неподтвержденным данным, „Black Box“ мог брать на себя управление какими-то биологическими процессами — в этом его подозревала Вика, — а также управлять людьми, заставляя их совершать какие-то не очень понятные действия. Мое появление на Хайди — пример последнего свойства „ящика“.

Вместе с тем мне было известно и много такого, что снижало легкую жуть, которую я испытывал, глядя на таинственный параллелепипед. Например, мне было известно, что он плохо воспринимает крестообразные фигуры, а от попадания пуль с распиленной в виде креста головной частью может даже потерять свою оболочку. Правда, к чему приводит обстрел такими пулями в конечном итоге, я имел очень слабое представление. И опять же из другого потока времени. То, что пули, которыми Сарториус палил по «super Black Box'y», уничтожили черную глыбу и заставили ее превратиться в «зеленого ежа», я помнил, а вот о том, что получилось после того, как я сам выстрелил в «ежа» «крещеной» пулей, — толком не знал. Однозначно лишь то, что из этой экспедиции в нынешний поток времени попал я один. По крайней мере, я еще не встречался с теми, кто прожил дважды период с октября 1996-го по январь 1997-го. Из этого я как-то подсознательно сделал вывод, что «черные ящики» выделяют меня из общей массы. Возможно, они даже относятся ко мне благожелательно.

И все же прямо сразу же хвататься за кольцо и требовать, мол, братан, по-скорому отправляй меня к Чуду-юду, а то я по бате соскучился, мне показалось преждевременным.

Самым главным обстоятельством, которое меня смутило, был сам факт появления «черного ящика». Я ведь его конкретно не просил. Просто вспомнил о той маленькой услуге, которую он в прошлом году оказал. А он — р-раз! И явился — не запылился.

Вспомнив о той старой советской военной истине (усвоенной мною еще при прохождении «Курса молодого бойца») о том, что военнослужащие «прибывают», а черти «являются», я как-то невольно поежился. Что-то насчет чертей у меня уже проскальзывало в прошлом. Конечно, с точки зрения возможностей, идущих вразрез с законами физики и биологии, ситуация очень напоминала сверхъестественную. Правда, марксистско-ленинская методология учила (во всяком случае, когда я в вузе ее проходил), что непознаваемого в природе не бывает, а есть только непознанное. С этой точки зрения ничего сверхъестественного не может быть, а может быть нечто, до чего человек по скудости ума и финансов до сих пор не докопался.

Но марксизм-ленинизм, как известно, забраковали. А раз так, то с возможностью появления нечистой силы надо было считаться.

Нечистая сила, как известно всей мировой демократической общественности, ничего так просто не делает, поскольку работает исключительно в рыночных условиях. Стало быть, за всякую услугу может потребовать предоплату; «Утром

— деньги, вечером — стулья» или, что более актуально: «Утром — душу, вечером

— хрен знает что». Насчет того, что душа, сущность или доминантное «я» имеет способность пересаживаться с одного носителя на другой и даже храниться на искусственном носителе, я знал по собственному опыту. А раз так, то ее можно купить и продать, хотя бы так, как продают компакт-диски на «Горбушке». Поэтому ничего невероятного в такой торговле я не видел. В конце концов, если души покупают, значит, это кому-то нужно.