— Прокурор — глава мафии? — удивился я. — В «Спруте» хоть адвокат был, а тут уж совсем лихо…
— Нынче все бывает. Так вот, Иванцов переговорил с Черным и, узнав, каких денег стоит икона, решил ее прибрать. Дело в том, что Клык, когда сознавался, надеялся на то, что Черный каким-нибудь невероятным образом его вытащит из тюрьмы. Хотя бы для того, чтобы покарать за кражу. И Черный действительно собирался выкупить Клыка у Иванцова. Но тот не хотел делиться. Он подставил Черного под удар его главного конкурента — некоего Курбаши, и Вова со своей командой был расстрелян в упор. А Клыка Иванцов действительно вытащил из камеры смертников, спрятал у себя на даче, а кроме того, составил фиктивный акт о приведении приговора в исполнение. После этого он отправил Клыка под охраной трех вооруженных бойцов, служивших в охране фирмы «Русский вепрь», принадлежавшей жене прокурора, на так называемое Черное болото, где приговоренный закопал «дипломат» с иконой. Но Клык умудрился уложить этих трех бандитов и сбежать, захватив их оружие и свою, так сказать, «нычку».
— Ловок, должно быть…
— Так точно. В общем, Клыка долго ловили, но так и не поймали. К тому же Курбаши оказался его корешком по зоне, дал ему приют на пару недель. Потом Иванцов вычислил, где прячут Клыка, послал туда ОМОН. Курбаши в перестрелке погиб, но перед этим дал Клыку более-менее приличные документы и адресок некоего Цезаря, связанного, между прочим, с вашей чудо-юдовской конторой…
— Что-то не припомню такого… — засомневался я.
— А ты думаешь, что знал всех, с кем работал Чудо-юдо?
— Всех не всех, но многих… Ну а что с Клыком дальше было?
— Он сумел добраться до Москвы в обществе двух дам — Веры, своей нынешней жены, и ее приятельницы Нади. В столице они остановились у Вериной однокурсницы Инны. Но при этом по случайности встретили Гешу, еще одного бывшего студента, который в свое время отсидел срок за кражу икон, а на тот период возглавлял крупную банду, которая занималась и рэкетом, и грабежами, и подпольной торговлей антиквариатом. А тот как раз был предупрежден людьми Иванцова, что Клык с иконой может появиться в Москве. Когда Клык ушел по адресу, который ему дал Курбаши, на квартиру Инны произошел налет. Его совершили ребята Геши. Они задушили Надю и Инну, но Вера достала автомат Клыка и расстреляла всех, кто ворвался в квартиру. А потом собрала вещички и отправилась следом за Клыком. В общем, они встретились у Цезаря, и тот уже, зная, что за ними охотятся, в конце концов вывез их за границу. Во Францию.
— Та-ак… Все ближе к Куракину.
— Именно так. Куракин в то время очень сильно разбогател, и ему понадобилось немного сократить даже свои официальные доходы. Для этого ему потребовались подставные лица, к тому же слабо ориентирующиеся в бизнесе и плохо знающие (а лучше и вовсе не знающие) французский язык. Поэтому он с удовольствием принял нелегально въехавших во Францию Петю и Веру, оформил им французское гражданство в заморском департаменте Мартиника, где у него были отличные отношения с чиновниками.
— Так же, как до этого тебе…
— Не мне, а твоей любимой Хавронье, — уточнила Элен. — Куракин оформил им брак, как месье и мадам Князефф, а после чего попросту переписал на них «излишнюю» часть своей недвижимости в разных странах мира. Конечно, всем этим хозяйством продолжал распоряжаться он сам, а Клык только ставил подписи, где приказывали.
— Зиц-председатель Фунт, — припомнил я известный мне аналогичный случай.
— «Я сидел при Александре Освободителе, я сидел при Александре Миротворце, я сидел при Николае Кровавом…»
— Димочка, — строго произнесла Элен удивительно Хрюшкиным голосом, — перестань отвлекаться и ерничать! И не надо пялиться на мои коленки!
— А тебя это волнует?
— Да, волнует. Потому что спинной мозг у меня Ленкин… В общем, гляди куда-нибудь в другое место, а то по шее получишь.
— Мовчу, мовчу, мовчу! — с несколько утрированным испугом процитировал я деда Ничипора из самого любимого фильма моего детства — «Свадьбы в Малиновке».
— Ой, — вздохнула Элен, — как же с тобой трудно разговаривать! Надо много сказать, а времени в обрез. Хорошо еще, что с пересадкой что-то замедлилось…
— А может, как раз нехорошо? — спросил я, уже не хихикая.
— Сплюнь, накаркаешь. В общем, продолжаю. Самое занятное обстоятельство в этом деле: Чудо-юдо был в хороших отношениях с Цезарем, но понятия не имел о его контакте с Куракиным. Хотя прекрасно знал о том, что «Принс адорабль» не столько торгует фруктами, сколько наркотиками, и о том, что Куракин финансирует секретные научные работы, аналогичные тем, что ведутся в ЦТМО. А Цезарь, оказывается, создал в целях отмывки денег, вырученных от транзита наркотиков через Север России, торгово-закупочную фирму «Polar oranges». Опять-таки на подставное лицо, конечно. В Париже его деньгам было не очень спокойно, и тогда Куракин, который не без помощи Воронцова узнал о том, что Цезарь в хороших отношениях с Чудом-юдом, решил прибрать его к рукам. Как именно налаживались эти контакты, теперь не спросишь, но так или иначе Куракин предоставил Цезарю возможность хорошо отмыть и вложить свои наркобабки.
— Цезаря грохнули?
— Да, и судя по всему — совершенно случайно. Девушка Люба — кстати, первая и самая целомудренная любовь Клыка — стала работать на заказы. Как я когда-то, только на другую контору. Однажды она увидела человека, который ей много лет назад поломал жизнь. Она захотела отомстить, пошла за ним по пятам, но выстрелила нечаянно, споткнувшись о корень. Пуля полетела неприцельно и угодила в чемоданчик, который нес ее обидчик, встречавшийся по делам с Цезарем. А в чемоданчике был пластит. Это произошло весной 1996 года. Кое-кто тогда понял эту историю, как целенаправленную акцию Чуда-юда. Потому что некий Антон Борисович Соловьев постарался создать именно такое впечатление. И у Чуда-юда пошла полоса неудач. Началось с того, что эта самая Люба-киллер, которая поехала в Европу с заказом на Воронцоффа, угодила к Куракину. Как именно — не знаю. Пока. Потому что это осталось в памяти Ленки, которая теперь Вика. Но, насколько мне представляется, она сама сдалась. На это Петя намекал как-то раз. Тут роковую ошибку совершил Куракин. Он решил приставить ее в качестве соглядатайши к супругам Князефф.
— Надеялся, что она будет присматривать за ними? Чтоб не начали разбираться в своих правах на имущество?
— Да. А твою Ленку пристроили обучать их французскому. Рассчитывали, что они выучат его в пределах начальной школы. Но они его выучили гораздо лучше.
— Понятно… Ленка новую методику применила небось.
— Естественно. Но тут Куракин узнал о том, что ты нашелся на Гран-Кальмаро. Кроме того, с ним наладил контакты Сережа Сорокин и рассказал много интересного насчет иконы и фонда О'Брайенов. Что и как было после того, как ты «вышел на бис», наверно, лучше меня знаешь. Ну а теперь заключительный этап.
Чудо-юдо, вернув меня, уже знал, что икона лежит в сейфе у Куракина, и понимал, что тот водит его за нос, утверждая, будто ее ищет. Он просто хотел по ходу переговоров выманить у Чуда-юда побольше секретов. А заодно — заполучить в свои руки хотя бы дубликаты ключей, копию компьютерного досье с паролями и кодами банков и счетов фонда. И поэтому он решил не ждать милостей от природы. И пожертвовать такой пешкой, как я, ради мата Воронцову и Куракину, поскольку они должны были встретиться на вилле под Амьеном, формально принадлежавшей Пете и Вере. Дело в том, что Воронцов и Куракин уже столковались насчет совместного использования фонда. В общем, я должна была приехать туда и уничтожить обоих. Оружие и все прочее должен был передать оператор ГВЭПа, который, как я понимаю, получил приказ управлять мной на расстоянии и ставить имитации для охраны их сиятельств. Ему я должна была передать икону, после чего он парализовал бы мне дыхание или устроил инсульт.
— Его, случайно, не Богдан звали? — спросил я.
— Именно так. Я ничего не смогла бы сделать, если бы не случайность. Куракин решил, что пора убрать Князевых. И приказал это сделать Любе, которая числилась служанкой. А Люба его зарезала… Встреча сорвалась, Богдан с санкции Чуда-юда вернулся домой, а я, Клык, Вера с малышом и Люба вместе с иконой сели на личный самолет Куракина — он тоже числился принадлежащим Клыку — и улетели на Гваделупу.
