Все у Стаса вышло четко. Сжавшись как пружина, он молниеносно распрямился и одним махом перепрыгнул за дерево, стоявшее в паре метров от пня, — р-раз! А затем веретеном перекатился по траве за густую купу кустов — два! Бах! Бах!спохватившийся стрелок срезал пару веток, но Стаса не задел. А вот Стас в момент засек точку, где мигнула оранжевая вспышка, и тут же три раза подряд нажал спуск.

— Уй-я-а! — истошно взвыл тот, кого достал Стас, но телохранитель уже стремглав несся сквозь лес в сторону дороги.

Путь, который Вредлинский проковылял за пять минут. Стас проскочил меньше чем за десять секунд и левой рукой подцепил за локоть испуганно ойкнувшего драматурга.

— Это я! — выдохнул Стас. — Вы не ранены, Владиславович? Чего хромаете?

— Колено ушиб… — пожаловался тот. — Еле иду!

— А надо быстрее! — жестко сказал Стас. — Бегом бежать надо! Хватайтесь за шею!

Вредлинский немедленно выполнил это указание, Стас подхватил его под тощие коленки и легко взгромоздил на свою могучую хребтину. Хоть Вредлинский и имел астеническое телосложение, но дистрофиком не был и весил не менее шестидесяти кило. Однако Стас не только не уронил своего седока, а еще и припустил бегом во весь дух, яростно сопя и матерясь без конкретного адреса.

«Дает же бог людям силу!» — искренне позавидовал Эмиль Владиславович. Конечно, он, даже передвигаясь на чужих плечах, жутко боялся. Например, того, что Стас споткнется и он, Вредлинский, размозжит себе голову о какое-нибудь дерево. Или о том, что если сзади прилетит пуля, то непременно вонзится ему в спину.

Ничего подобного не случилось. Стас уже почти дотащил Вредлинского до оживленного шоссе, шум машин уже слышался совсем рядом, а в просветах между деревьями то и дело мелькал свет фар.

Стас выбежал на небольшую прогалину, с разгона пересек ее и вновь нырнул за деревья, Вредлинский пискнул — его больно хлестнуло по лбу веткой.

— Ничего, — подбодрил Стас, — добежим!

Однако откуда-то сзади отчетливо послышался треск кустов — кто-то явно догонял Стаса, бежавшего отнюдь не налегке. Стас, услышав нарастающий топот, сообразил, что выскочить к дороге не успеет. Он остановился, присел, свалил Вредлинского со спины и пропыхтел, отдуваясь:

— Уходите сами, тут метров тридцать осталось! Дуйте за шоссе, туда не полезут!

Вредлинский — колено у него уже прошло — неуклюже потрусил в сторону шоссе. Краем глаза он увидел, как из-за деревьев на оставшуюся позади прогалину выскочил человек с пистолетом и навскидку выстрелил. Ш-шить! — уже знакомый свистяще-шелестящий звук пули, прошедшей где-то в стороне, бросил Вредлинского на землю. Однако он не стал лежать неподвижно, а на карачках пополз к дороге.

Кусты затрещали еще в двух или трех местах. Стас понял, что связался с очень крутыми людьми, которые от своего не отступятся. Если они готовы шмалять в двух шагах от проезжей дороги, по которой и ДПС, и ГНР катаются,

— значит, не больно-то их боятся.

Тем не менее Стас, плюхнувшись за куст и резко откатившись за ближайшее дерево, решил взять «на психику»:

— Стоять! — заорал он зычным басом. — Бросай оружие! Стреляю на поражение! Первый предупредительный!

И пальнул в воздух. А тут, как по заказу, со стороны шоссе донеслось пиликанье милицейской сирены, и в промежутках между деревьями засверкали сполохи милицейской мигалки. Вообще-то, эта машина просто-напросто проехала мимо, но преследователи этого не знали.

— Менты! — завопил кто-то за кустами. — Валим отсюда! После чего послышался дружный топот нескольких пар ног, быстро бегущих прочь от шоссе.

Воспользовавшись этим, Стас, чтоб они еще шагу прибавили, несколько раз выстрелил вслед, благо в «глоке» было еще полно патронов. Затем он, укрываясь кустами и петляя, бросился к шоссе.

Уже совсем рядом с кюветом Стас неожиданно наткнулся на дерево, около которого обнаружился его подзащитный.

— Я же, блин, сказал: за дорогу перебегай! — прорычал Стас, забывая о субординации и обращении на «вы» к хозяину. — Тупой, что ли?!

— Я не могу… — пролепетал Вредлинский. — У меня нет сил… Стас хотел обматерить этого плаксу пожилого возраста, но не успел. В потоке машин, постоянно проносившихся по шоссе, он каким-то шестым чувством учуял опасность. Точно! Знакомый «Форд-Эскорт» пролетел мимо них всего в нескольких метрах и прижался к кювету метрах в двадцати. Из него выпрыгнул парень в кожанке, одним махом перескочил через кювет и нырнул в лес.

— Ну, екалэмэнэ! — вырвалось у Стаса. Теперь перебегать шоссе было поздно — запросто могли бы срезать. Этим отморозкам, похоже, все по фигу! Если сейчас еще и те, что ментов напугались, вернутся — кранты!

А из машины уже выскочил второй вооруженный человек и тоже перепрыгнул кювет. Сейчас один будет прижимать огнем, а другой подберется сбоку и лупанет в упор… Ну и лопух же он был, когда согласился охранять этого старого козла! Во втравил в разборку, дедуля! И менты хороши — пальба рядом с шоссе, а им хоть бы хрен! Неужели и впрямь думают, будто это детишки с хлопушками балуют?!

Стас грубо свалил оторопелого Вредлинского на землю.

— Лежи и не рыпайся! Убьют!

Вскоре печальный прогноз Стаса начал сбываться. Те двое, что вылезли из иномарки, начали атаку. Один пальнул в сторону сосны, за которой укрылись Стас и Вредлинский, пуля прожужжала, словно запоздалый блудный шмель, где-то совсем рядом. Потом послышался глухой топот по жухлой траве и опавшим листьям чух-чух-чух! Потом снова — бах! Звук выстрела слышался сильнее, к тому же опытный Стас мог бы дать голову на отсечение, что стреляли из пистолета другой системы. А раз так, значит, два пистолета палили в их сторону. Один стреляет, другой перебегает, все по науке…

Еще раз вжикнула пуля, прошуршали, осыпаясь, ошметки коры, за шиворот свалились дождевые капли, сбитые с веток. Нет, если они так и будут лежать, то пропадут оба… А что, если рискнуть и дать пистолет этому недоделку? Пусть лежит и пуляет с закрытыми глазами в белый свет как в копеечку, а он, Стас тем временем попробует обойти этих гавриков…

Одной рукой он сжал плечо подопечного, а другой подал ему пистолет.

— Бери свой пугач, — приказал он Вредлинскому.

— С-стрелять? В-в людей? — в ужасе пролепетал тот. — Нет! Я не могу! Я не попаду!

И тут произошло то, чего Стас никак не ожидал. Вредлинский легко сбросил со своего плеча тяжелую руку Стаса — а еще врал, будто силы не имеет! — и рванул что было мочи куда-то назад, вдоль придорожного кювета. Тотчас грохнули два выстрела, но пули ударили в стволы деревьев.

Никогда еще Эмиль Владиславович не бегал так быстро. Стрельба за его спиной то возобновлялась, то затихала, он слышал не то шесть, не то восемь выстрелов. Когда он добежал почти до самого мостика-перехода, перекинутого через шоссе, то больше пальбы не слышал,

По инерции он направился к надземному переходу. А потом лишь плюнул в его сторону и, словно пацаненок, съехал на «пятой точке» в придорожный кювет. Ему не хотелось вползать внутрь этого гигантского уродливого червя, что вздыбился над шоссе прозрачным трубчатым чревом. Даже не потому, что боялся нарваться там на бандитов. Он и прежде жуть как не любил эти переходы, которые в последние годы расплодились по подмосковным дорогам, как выползни после ливня. То ему казалось, будто этот переход непрочный и слишком хрупкий для русской натуры, то ему казалось, будто он уподобляется чему-то неэстетичному и неаппетитному, ползущему по полупрозрачной кишке… Поэтому пользовался он этим новшеством только здесь, да и то под истеричным контролем сына и дочки. Те несколько раз видели из-за кустов, как он нарушает правила безопасности дорожного движения, а потом начинали донимать его упреками, что, мол, он пренебрегает собственной жизнью… Может быть, если б Вредлинский был убежден, что они искренне переживают за его судьбу, это не раздражало бы его так сильно. Но он хорошо знал: будь у них сейчас вдоволь денег, хорошие собственные квартиры и дачи, новые иномарки и прочее барахло — они б ему и напиться не подали… Еще драться и стрелять друг в друга будут, когда начнут делить наследство после его кончины! Просто он им еще нужен, как источник всяких там «дотаций» и «инвестиций» в их будущее счастье.