Но я не собирался давать своему противнику использовать его преимущество. Находясь в Косэй-но Камаэ[47] – позиции наблюдения, я подождал, пока он подкрадется почти на дистанцию атаки. Моя левая рука козырьком от солнца над бровями, правый кулак прижат к боку, вес на передней ноге. Вид, особенно в трусах, дебильный совершенно. И в момент, когда китаец готов был атаковать, я вдруг обеими руками… сделал себе «восточные» глаза и мерзким тоном спросил:

– Цто, китаеза узкоглазая, дратися будес?

Кто бы знал, что его так зацепит! Глаза китайца раскрылись, насколько это позволяла его «узкопленочность», а потом он взвыл и мгновенно оказался рядом. Но прежде чем град ударов накрыл меня, я упал вперед и под себя, перевернувшись, как в кувырке… И моя пятка угодила китайцу точно в низ живота. Не в пах, нет! В мочевой пузырь…

Организм человека так устроен, что в этом самом пузыре всегда хоть немного, но есть. Понятно чего. И вот, если ударить по нисходящей и точно попасть – все, что есть, оказывается в штанах.

Китаец тонко взвизгнул. Я откатился, вскочил и, пока он осознавал свое «положение», взлетел ему на плечи. Он ухватил меня за ноги. Правильно! Держи крепче! Используя инерцию прыжка, я кувырнулся вперед, прямо с его плеч. А точнее, вместе с ними, потому как захват ногами не отпустил. Мы рухнули на татами. Я – через голову, а он затылком на мой живот. Вся беда в том, что во время этого броска[48] тело человека, к которому он применяется, не успевает за головой. В учебном варианте кувырок с плеч направлен вперед. Там есть время для разворота. Здесь его не было.

Что-то отчетливо хрустнуло. Шея китайца согнулась почти под девяносто градусов. Правда, в последний момент я чуть подтолкнул его ногами в живот. Поэтому он остался жив.

Вот так. Бедный ты Чемпион. Рукопашный бой ниндзя – подлая штука. Но ведь я совсем не обязан был становиться еще одним пунктом в списке твоих побед? Так? А ты бы меня покалечил с наслаждением. Такие штуки несложно почувствовать. И здесь не надо быть телепатом.

Я, уже привычно, проверил пульс. Жить будет. И ладно.

Уже поднимаясь по трапу, я неожиданно встретился взглядом с Игнатием Динозавровичем. И с изумлением увидел, что он мне улыбается и даже показывает большой палец. Ну, дела! Может, он ставил на меня?

Не знаю, что меня дернуло на обратном пути выйти из машины именно возле этого магазина. Пока ехал, думал, как позвоню Директору Танюшкиного казино и договорюсь об отдаче денег. До срока еще остается больше суток. Дело сделано!

Думал я и о сегодняшнем китайце. Странно, что он купился на такую детскую штуку. Хотя, может, его в школе дразнили, а он за это сворачивал всем носы. Ну и попался на рефлекс. То, что он полукровка, я разглядел еще на разминке. Глаза у него были светлые. А еще говорят – рецессивный ген!

Бой закончился очень быстро. Собственно, боя не было. Я должен был победить наверняка. А драка без правил – это не соревнование двух школ по принципу «чья лучше». Мне надо было получить деньги сегодня, и я их получил…

Тачка, бибикнув, укатила прочь. Я повернулся к дверям магазина, шагнул и остановился. Потому что у дверей, как-то странно ухмыляясь, стоял Кутузов собственной персоной. Некоторое время я молча смотрел на него, соображая… Ебтать! Это же Учитель!!! Дошло, блин… Китаец на татами был Знаком о совсем другом Китайце.

Все мистично и психологично. Говоря эту фразу, полагается вместо «и» говорить «ы», а также тщательно произносить «г» на украинский манер. Однако мне хотело материться в голос и, вообще, оказаться где-то далеко-далеко. Ну что за подлость? Откуда его черти взяли именно здесь и сейчас? Хотя…

Какого пня? Я уже не двадцатилетний мальчишка. Прошло десять с лишним лет… Этот человек, стоящий передо мной, неоднократно пытался меня убить. Возможно, будет пытаться снова. Прямо сейчас. Но что я к нему чувствую? А ничего…

Что-то сгустилось вокруг. Вязкое, вибрирующее напряжение. Значит, мой бой на сегодня еще не окончен. Китаец как-то странно скособочился. Его левое плечо поплыло вниз, правое выдвинулось вперед. Левая нога чуть согнулась в колене, пальцы подобрались к ладоням. Я знал, что он собирается делать. Через столько лет Кутузов наконец добрался до меня. Добрался лично, чтобы завершить этот круг наверняка. Значит, он не оставил мысли меня прикончить. Ну что ж…

Я не боялся. Возможно, еще действовал адреналин, а скорее всего, я слишком изменился за эти годы. То, что сгущалось вокруг… Тьма! Тьма, несмотря на солнце, плывущее по небу. Люди шли рядом с нами, мимо нас, сквозь нас. Шли, не замечая. Они и не должны этого видеть.

Китаец чуть сдвинулся с места. Самую малость, но это та самая малость, которая позволяет…

Он не ударил. Мое тело среагировало раньше. Руки взлетели вперед и вверх, сомкнулись ладонями и, сжавшись в кулаки, нырнули к груди. Я почувствовал гул. Вибрацию. Низкий, басовитый рев. Что-то качнулось, повернулось и встало на место. Место за моим правым плечом. Это было мной. Я был этим. И мои Бичи Боли смотрели прямо в лицо серого человека.

Кутузов отшатнулся.

– Ты… – вздохом вырвалось у него. – Ты не мог…

«Мог! – прозвучало во мне. – Мог и сделал! Тьма – не мой враг! Она и я – одно! Без тьмы нет света. Без них обоих – нет тени… Убирайся, старый призрак! У тебя больше нет власти!»

Учитель отступил на шаг. Потом еще. Остановился. Прищурившись, осмотрел меня с ног до головы. Уделив особое внимание моему правому плечу. Над которым клубилась, плеща глянцевитыми остриями Бичей, Тьма.

Надо отдать ему должное. Он не испугался. Возможно, потому, что знал – я не ударю, если не начнет он. А он не начнет. Потому что против Лунного Волка у него нет силы.

Некоторое время Кутузов стоял неподвижно, потом кивнул, как бы говоря: «Ты изменился», повернулся и пошел прочь. Не пошел, покатился, как на роликах. Я смотрел ему вслед, не убирая Бичей.

«Ты-то не изменился, Учитель. Все тот же. Зато я – другой. Потому что принял себя со всем содержимым. И с Тьмой в том числе. Не знаю, откуда она, хотя и начинаю подозревать. Но зато я могу черпать ее Мощь. И ты понял это. Так что прощай! И лучше тебе больше не делать попыток…»

Подождав, пока он исчезнет в толпе, я отвернулся и толкнул дверь в магазин.

Шли дни. Они были заполнены делами, причем часть этих дел была необходимой, но не очень приятной. Зато я отдал деньги и уволил Танюшку из казино. Я вернул полторы штуки Ширшову. На радостях мы сходили с Татьяной в ресторан и провели великолепный вечер вдвоем. Потом накупили подарков ее маме. Потом накупили обнов ей самой. Хитро изворачиваясь, я умудрился под шумок втюхать ей вместе с нарядами хорошие кроссовки, рюкзачок и спортивный костюм. К этому прибавил альпийскую куртку и ботинки. Объяснив все тем, что скоро я отвезу ее в горы.

Сенсэй все так же проводил занятия. Я все так же на них присутствовал. Разве что он больше времени уделял работе с мечом… Неделя близилась к концу, когда я понял, что Знака не будет. Именно в этот день у меня был третий бой. Он же последний. Но до него оставалось одно дело. Долги надо закрывать. Причем все. Независимо от формы и того, кто кому должен. На этот раз задолжали мне.

Сергей Ткачев зарулил на площадку перед домом и остановил машину. «Паджеро» мягко качнулся и замер. Сергей привычным движением поставил машину на ручник, выдернул из гнезда ключ зажигания и устало откинулся на спинку сиденья. На улице – ужасающая жара. И хотя до подъезда двадцать шагов, выходить не хотелось. Ткачев вытер вспотевший лоб и уставился прямо перед собой. События последних недель поставили все с ног на голову. Он утратил доверие Хозяина. Потерял двух человек. Впустую потратил деньги. А теперь еще это!