Кто-то взял его за руку и повел. Они шли около четверти часа. Потом была другая лестница, другие голоса.

Повязку сняли. Малко находился в голом подземном коридоре примерно десятиметровой длины с несколькими деревянными дверями. Рядом стояли трое людей в масках. Двое были с автоматами.

– Сейчас вы увидите Рона Барбера, – сказал один из них. – Вы можете с ним говорить, но исключительно о его здоровье. В противном случае вы подвергнете его жизнь опасности...

Он открыл одну из деревянных дверей. «Камера» была в метр шириной, а в высоту не достигала и двух.

Рон Барбер сидел на деревянной табуретке, обхватив лицо руками. Белый фарфоровый ночной горшок стоял у него под ногами. Когда дверь отворилась, он даже не шелохнулся.

– Почему вы держите его голым? – ужаснулся Малко.

– В полицейском управлении они с нашими товарищами поступают так же, – ответил самый высокий из боевиков.

Американец по-прежнему сидел неподвижно.

– Барбер! – позвал его Малко.

Человек из ЦРУ медленно, словно его напоили наркотиками, повернул голову. Его тусклый взгляд остановился на Малко, и он вымученно улыбнулся.

Один из боевиков взял Барбера за руку и вывел из камеры. Рон Барбер возвышался над ним сантиметров на двадцать.

– Как вы себя чувствуете? – по-английски спросил Малко.

Родной язык словно вернул Рона Барбера к жизни. Он посмотрел на Малко более внимательно.

– Они вас тоже схватили? – спросил он. – Кто вы? Голос его срывался, но в нем сквозило безразличие.

– Я пришел сюда по своей воле, – объяснил Малко. – Я добиваюсь вашего освобождения. Давид Уайз послал меня вам на выручку.

Рон Барбер явно сделал над собой отчаянное усилие.

– Давид Уайз? Но вы-то кто?

В его глазах зажегся огонек.

– Принц Малко Линге.

Барбер искренне удивился.

– Тупамарос согласились обменять вас на двоих боевиков, которые в настоящее время находятся в тюрьме, – объяснил Малко. – Я попытаюсь устроить им побег.

Рон Барбер покачал головой.

– У вас ничего не выйдет. Передайте Морин, что я все время о ней думаю. Спасибо, что пришли.

Словно испугавшись, что он скажет лишнее, один из людей в маске увел его обратно в камеру.

Прикрыв дверь, он подошел к Малко и завязал тому глаза.

Снова последовало долгое путешествие по канализационной системе. Поднимаясь на поверхность, Малко думал о визите, который он должен нанести Морин Барбер. Но что он ей скажет?

Стены в кабинете посла нельзя было пробить даже из базуки, что свидетельствовало о некоторой эволюции дипломатических нравов. Тем не менее Крис с Милтоном вздрагивали при малейшем шуме.

Для атаки на посольство потребовался бы батальон морской пехоты. Построенное по романтическому образцу посольства в Сайгоне – серый бетонный куб на сваях, начиненных электронными детекторами, – оно предусматривало защиту от самых злостных мятежников.

Флор Каталина, стоя у окна, глядела на фонари, горевшие на набережной. Не обращая внимания на двух телохранителей. Вдруг она обернулась.

– А вот и он.

Малко выходил из черно-желтого такси.

Флор подняла голову. В ее глазах зажглась почти безумная ненависть.

– При малейшей тревоге все будет затоплено, и сеньор Барбер утонет, как крыса.

– Как вы довели его до такого состояния? – спросил Малко.

– Мы делали только то, что он делал с нашими товарищами.

Девушка ходила взад-вперед по кабинету. Олицетворение ненависти. Страшной и жалкой. Вдруг она резко повернулась к Малко, словно угадав его мысли.

– Они убили мою мать, – тихо сказала она. – По ошибке. И моего отца, потому что он хотел, чтобы крестьяне не умирали с голоду, чтобы бразильцы со своей контрабандой нас не грабили... Убили по приказу Рона Барбера.

Малко промолчал. Кто тут прав, кто виноват?

– Расположение канализационной системы вы выучили назубок, – заметил он.

Флор издала сухой безрадостный смешок.

– Мы украли план в мэрии. Единственный экземпляр, какой у них был. Ну так как? – спросила она. – Что вы решили теперь, когда увиделись с Роном Барбером?

– Решение принимаю не я, – сказал Малко. – Мы ждем ответа из Вашингтона.

– Когда вы его получите?

– Самое позднее завтра.

– Прекрасно. Если вы надумаете, положите записку за зеркало женского туалета в ресторане «Агилар». До полуночи. А сейчас я ухожу.

Телохранителей так и подмывало двинуться к ней, но они благоразумно остались сидеть.

– Смотрите не вздумайте на меня донести. Если меня схватят, сеньора Барбера тут же казнят.

– У меня и в мыслях нет на вас доносить, – уверил ее Малко.

– И передайте Хуану Эчепаре, – добавила она, – что он не доживет до конца года. Он такой же преступник, как Барбер.

На этой змеиной ноте она захлопнула дверь.

– Пойти за ней? – предложил Крис.

Малко ответил беспомощной улыбкой.

– Если у вас есть волшебная палочка, чтобы превратиться в подземную крысу...

– Вы видели Барбера?

– Да, – сказал Малко, – он жив, но в весьма плачевном состоянии.

Как бы худо ни было, а Малко все же сумел затеять торг с тупамарос.

Возможно, он и совершил грубую ошибку, отпустив Флор, но он не чувствовал в себе достаточно отваги, чтобы ставить под угрозу жизнь Рона Барбера.

Американский посол пробежал глазами телекс с энтузиазмом налогоплательщика, изучающего извещение о сумме налогов. Он протянул телекс Малко без каких-либо комментариев. Сообщение было кратким:

«Невозможно вступать в переговоры с террористами. Сделайте, однако, все, даже невозможное, ходатайствуя перед уругвайскими властями о спасении Рона Барбера».

Малко поднял голову.

– Значит, пусть Барбера казнят?

Посол покачал головой. Радостный, как чирей, который вот-вот прорвется.

– Нет. Это официальный ответ Государственного департамента, который попадет в архивы и которым можно будет помахать перед носом у уругвайцев, если дело плохо кончится. Я разговаривал лично с Дэвидом Уайзом, и он дал вам зеленый свет на проведение этой операции. Полуофициально. В частном, так сказать, порядке.

– Ничего себе, – с легкой иронией сказал Малко. – Получается, что я пойду на штурм тюрьмы просто так, для своего удовольствия... Что еще?

– Это все, – с кислым видом ответил посол. – С этой минуты ваша официальная миссия может считаться законченной. Кроме того, я буду просить вас как можно реже являться в посольство. Я предупрежу полицейское управление, что в деле поисков Рона Барбера мы полностью полагаемся на них. Однако ничто не препятствует тому, чтобы вы остались в Монтевидео в качестве частного лица.

– Вы думаете, они клюнут на эту удочку? – спросил Малко.

– Это уж их забота, – сказал посол. – А я даже и знать не хочу, что вы собираетесь делать. Душой я с вами, но я буду решительно отрицать, что ЦРУ имеет какое-либо отношение к вашей акции. Даже если вам придется отсидеть годик-другой в уругвайской тюрьме.

Приятная перспектива, нечего сказать.

– Криса с Милтоном вы отошлете обратно?

Посол задумался.

– У меня нет никаких инструкций относительно ваших телохранителей. Думаю, они тоже могут остаться в качестве туристов.

– Они будут счастливы, – уверил Малко.

Посол встал. Он не любил подобных историй, от которых так и попахивает серой.

В зале «Агилара» было полно народу. В этом модном ресторане книзу от Пьяца Индепенденсиа подавали вполне приличную морскую живность, запеченную в тесте. Малко встал и направился к туалетам.

Дверь женского туалета была приоткрыта. Малко быстро заскочил туда, просунул белый конверт за зеркало умывальника и вышел вон.

Ресторан походил на вокзальный буфет с высокими потолками и старомодным убранством. Трое мужчин предавались мрачным мыслям. В своей записке Малко просил встречи с Флор. Без помощи тупамарос он обойтись не мог.