– Не лги мне!

В голосе Флор слышался жгучий упрек.

– Прости меня, – пробормотал Фидель.

– Просить прощения нужно не у меня, – молвила молодая женщина, – а у тех, кто умер из-за тебя. У всех одиннадцати. И у моей матери.

Со стыда он прикусил губу. Из глаз под очками хлынули слезы. Потрясало жуткое спокойствие Флор. А ведь это была правда, ее родители погибли из-за него.

– Я не хотел, – пролепетал он. – Клянусь.

– Я знаю, – серьезно сказала Флор.

Сердце Фиделя неистово колотилось. Почему Флор именно сейчас сказала ему об этом? Почему она отдалась ему, если знала? Эта мысль придала ему сил.

– Ты прощаешь меня? – робко спросил он.

– Я прощаю, – медленно проговорила Флор.

Тогда все хорошо. Мертвецы отходили в прошлое, в некую отвлеченную область. Фидель думал теперь лишь о теплом теле так нежно прильнувшей к нему Флор. Все же одна вещь его беспокоила.

– Но как ты узнала? – спросил он.

Флор грустно улыбнулась.

– Тебя предали. Предателей всегда предают.

Он вздрогнул, его вновь обуяла тревога.

– Этот принц, этот...

Флор как-то странно на него посмотрела.

– Тебя предал тот, кто дал тебе тридцать иудиных сребреников.

Фидель выпрямился.

– Барбер!

– Это я вместе с товарищами его похитила, – спокойно призналась Флор. – Мы знали, что среди нас есть предатель. Барбера пытали до тех пор, пока он не назвал твое имя. Держался он долго. Человек он мужественный.

Комок подступил к горлу Фиделя Кабреро. Он всегда подозревал, что Флор, так же как и ее родители, состоит в организации тупамарос. Но чтобы в такой степени! Вдруг он все понял.

– Так это ты убила другого американца в больнице!

– Да.

В ее голосе не было ни бахвальства, ни стыда.

– Когда все кончится, – добавила она, – я постригусь в монахини. Для раскаяния у меня останется целая жизнь.

Фидель снова застыл от страха. В животе у него появилась ужасная тяжесть.

– Но, Флор, мы должны...

Она строго на него взглянула.

– Фидель, я хотела, чтобы этим вечером ты был счастлив, я дала тебе все, чего ты от меня добивался. Я этого никогда не забуду. И я с радостью отдалась тебе, потому что ты меня любишь. Я знаю, что ты предал немного и из-за меня. Чтобы меня пленить. Теперь я прошу тебя об одной услуге.

– Я сделаю все, что ты пожелаешь, – воскликнул Фидель.

Его несказанно тронуло величие души его возлюбленной. Флор не сказала ему ни единого слова упрека. А ведь из-за него она осиротела.

– Ты ни разу не называл моего имени, когда передавал полиции свои сведения? Молодой человек вздрогнул.

– Никогда, ты что, с ума сошла! Флор кивнула.

– Это хорошо.

– Что ты собираешься делать?

– Делать будешь ты, – сказала она. – Это и есть та услуга, о которой я тебя прошу. Сейчас ты оденешься. Поедешь в Монтевидео на своем «порше». – Она на секунду замолкла. – Ты можешь ехать очень быстро, но до Монтевидео ты должен не доехать.

– Почему? – не понял он.

В глазах у Флор стояли слезы.

– Потому что дома тебя поджидают два наших товарища. У них приказ тебя убить. Если бы ты случайно спасся, тебе все равно пришлось бы покинуть Монтевидео, чтобы остаться в живых.

Кровь отхлынула от лица Фиделя.

– И кто дал им приказ?

– Я, – сказала Флор.

Последовало долгое молчание. Слова Флор не сразу дошли до сознания молодого человека. Флор смотрела на него печальным трогательным взглядом. Она погладила Фиделя по щеке.

– Фидель, – прошептала она, – ты должен умереть. Товарищи бы не поняли. Я даю тебе возможность поступить, как мужчине. Если ты погибнешь в пути, никто не будет знать, что ты предал. Кроме трех-четырех человек, которые будут держать язык за зубами. Тебе все равно не жить. Умоляю, оставь у меня хорошую память о себе. Не случись всего этого, думаю, я могла бы тебя полюбить. Ты такой несчастный.

Она умолкла. Комок в горле душил Фиделя. Флор глядела на него, стиснув зубы. Фидель сосчитал про себя до десяти и с видом сомнамбулы встал.

Не говоря ни слова, он быстро оделся. Флор сидела, облокотившись головой о стену, и не спускала с него глаз. Сюда, вниз, по-прежнему доносились звуки музыки.

Когда он уже был готов, Флор поднялась, подошла к нему, обняла и прикоснулась губами к его губам. Они были ледяные. Почувствовав, что он хочет что-то сказать. Флор отстранилась.

– Ты уверена, что нет другого выхода?

Она покачала головой.

– Не осложняй мне мою задачу, Фидель.

Их взгляды встретились. Наконец молодой человек отошел. Все тело у него ныло, и он не мог больше говорить. Открыв дверь, он живо отвернулся, чтобы Флор не заметила его слез.

– Иди с Богом, Фидель, – донесся до него ее нежный, срывающийся от горя голос.

«Порш» стоял на том же месте, куда он его поставил. Фидель сел за руль, вставил ключ, повернул контакт. Мотор загудел. Слезы застилали Фиделю взор. Он включил первую скорость, и машина тронулась в путь. Все мысли у Фиделя были о Флор. Выбираясь на шоссе, он тихо ехал по аллеям сосновой рощи. Звуки фейерверка заставили его вздрогнуть.

Постепенно Фидель прибавлял газу. Через несколько минут он уже чувствовал себя лучше. Мотор завывал, спидометр показывал 165 километров в час. На дороге было пустынно. Он включил фары ближнего света, чтобы различать колдобины, обогнал тащившуюся впереди колымагу и разразился рыданиями.

Все было кончено.

Фидель мысленно просмотрел весь путь до Монтевидео, ища подходящее место, где сподручнее было бы выполнить просьбу Флор.

Много времени это не заняло: дорогу он знал наизусть. Ему оставалось минут десять до такого места, и Фидель прочитал про себя молитву, чтобы Бог придал ему храбрости совершить задуманное. Его нога все сильнее нажимала на газ. До упора повернув ручку радио, он услышал громовый голос диктора:

– "Радио-Ориенталь" желает вам счастливого Нового года.

Белые фары, буравя ночь, освещали деревья, поля.

Мотор работал, на пределе. Фидель с упоением взглянул на спидометр: двести пять километров в час. Никогда еще он не осмеливался включить такую скорость.

Сейчас это уже не имело значения. На какую-то долю секунды фары выхватили из темноты дорожный указатель: развилка, тут шла дорога 91 на Пан-де-Азукар. Фидель вцепился в руль. Не поворачивать, только не поворачивать.

Он закрыл глаза, в ушах у него стоял рев шестицилиндрового мотора.

Малко резко затормозил. Полицейский в форме подал ему знак замедлить ход. До Пунта-дель-Эсте оставалось полчаса езды.

У обочины стояло несколько машин, и среди них «скорая помощь». Уже минуя их, Малко заметил смятый зеленый каркас автомобиля, искромсанного, сплющившегося от столкновения с деревом. Страшно выругавшись, он нажал на тормоз и бегом помчался к месту происшествия.

Этого не могло быть – такое совпадение.

Двое полицейских с фонарем осматривали внутренность зеленого «порша». Малко подошел ближе. Передней части не было, руль находился сзади, сиденье было перепачкано в крови.

– Что тут случилось? – спросил он.

Один из полицейских пожал плечами.

– Ненормальный, захотел вписаться в поворот при скорости двести километров в час. Спидометр заклинило. Водитель наверняка был пьян в стельку. Эти сынки богатых родителей думают, что им все нипочем.

– Он погиб?

– Еще бы... Как вы хотите, чтобы он выжил после такого удара. Наверняка сразу и отмучился.

Малко отошел в тревоге и задумчивости. Диего Суарес, Деннис О'Харе и вот теперь Фидель Кабреро. Три мертвеца. Эти люди слишком близко столкнулись с таинственной организацией тупамарос. Невозможно было поверить, что Фидель погиб случайно.

Это было бы слишком удивительным совпадением...

Однако тут оставалась какая-то неясность.

Фидель Кабреро разбился, когда возвращался из Пунта-дель-Эсте. Значит, ехать им следовало туда. Ведь Малко звонил не Фидель.

Малко было не по себе, когда он усаживался в «опель».