— Ты не можешь выселить Дэвида!

— Смотри внимательно, дорогая, и увидишь, что я могу.

«Живет художник молодой, судьбы своей не зная…» Это отчасти цитата, а отчасти мое сочинение. Когда Дэвид вернется в понедельник, его будет ожидать краткое уведомление. Кстати, ты не знаешь, он платит еженедельно, ежемесячно или ежеквартально?

Глаза Салли гневно блеснули.

— Ежеквартально. И боюсь, тебе не удастся его выселить. Шотландцы — народ предусмотрительный. Поэтому Дэвид попросил Полину подписать договор. — Сделав паузу, она добавила:

— И я тоже.

Уилфрид с упреком посмотрел на нее.

— Какой неженственный поступок! Шотландцы все одинаковы — приземленные люди, все мысли о деньгах. Ни один человек с душой истинного художника не стал бы беспокоиться о такой мелочи, как договор. Нужно постараться найти в нем лазейку. А сейчас оставим эту неприятную тему и устроим представление, которое заставит остальных позеленеть от зависти. «Танцуйте! Радость пусть границ не знает!»

Однако Клей и Мойра их перещеголяли. При всех своих недостатках танцевать Мойра умела, и Клей Мастерсон ей не уступал. Они даже не разговаривали — только летели , под музыку, словно несомые ветром. Мойра плыла, чуть откинув голову назад, светлые волосы развевались, а лицо ничего не выражало. Клей наклонился к ней и что-то произнес — она отозвалась, едва открыв рот.

К удивлению Салли, Дэвид пригласил ее на следующий танец, даже не взглянув в сторону Мойры Херн. Однако вся ее радость улетучилось, когда она поняла, что он собирается говорить с ней только о Мойре.

— Думаю, она будет хорошей моделью. Ты заметила, что Мойра умеет оставаться неподвижной? Большинство людей, особенно женщин, не в состоянии позировать не шевелясь. Если они не переминаются с ноги на ногу и не поправляют волосы, то начинают хлопать ресницами или шевелить губами. Как по-твоему, это нервное или они таким образом просто пытаются привлечь к себе внимание?

Салли невольно усмехнулась. Ей нравились серьезные рассуждения Дэвида.

— Не знаю, дорогой, — ответила она. — Если я шевелюсь, значит, мне этого хочется, или волосы растрепались и щекочут меня.

Дэвид нахмурился.

— Я уже просил не называть меня «дорогой»! Ты специально это делаешь, чтобы вывести меня из себя! Мы говорили о Мойре. Возможно, ты не обратила внимания, но она никогда не ерзает.

— Медузе и не полагается ерзать, — улыбнулась Салли. — Хотя она обращала в камень других, а не себя.

— Я понял, что она — Медуза, — задумчиво продолжал Дэвид, — как только увидел ее. Я наблюдал за ней…

— Это было трудно не заметить, — с горечью вставила Салли.

Дэвид словно не слышал ее слов:

— Сегодня я сделал пару эскизов. Но я хочу, чтобы она мне позировала. Я должен зафиксировать этот ледяной взгляд — ты знаешь, что я имею в виду.

Салли кивнула.

— Она всегда была такая: Я говорила тебе, что училась с ней в школе.

Ей хотелось добавить еще многое — например, что Мойра уже тогда была настоящей змеей, — но лучше пусть он убедиться в этом на собственном опыте.

— Понимаешь, — снова заговорил Дэвид, — Медуза ведь раньше была человеком, но потеряла человеческий облик и лишает его всякого, на кого посмотрит, не оставляя в нем ни капли тепла и сердечности. Только яд и сверкающий лед, — вот что я хочу изобразить, а не змей вместо волос.

— И ты сможешь это сделать?

— Думаю, что да. Если не потеряю это ощущение…

От слов, которые у нее вырвались в ответ, Салли не была в восторге.

— Представляю, как это понравится Мойре.

Дэвид посмотрел на нее из-под нахмуренных бровей.

— Мне наплевать, понравится ей или нет. Я хочу писать ее.

Было не больше девяти часов, когда Хьюберт Гэррет встал и направился к двери. Насколько могла судить мисс Силвер, он ни разу ни с кем не заговорил ни во время обеда, ни после того, как они перешли в гостиную и молодежь начала танцевать. Когда к нему обращались, он отвечал односложно и так тихо, что его с трудом можно было расслышать. Так как танцующим требовалось свободное пространство, ему волей-неволей пришлось занять место среди зрителей, собравшихся у камина. Мисс Брей сидела с вышиванием, мисс Силвер — с вязаньем, а мистер Гэррет забаррикадировался «Тайме». Уходя, он аккуратно сложил газету и оставил ее на подлокотнике кресла. Глядя ему вслед, мисс Силвер заметила, что мистер Гэррет плохо выглядит, и спросила, всегда ли он так молчалив. Ответ мисс Брей прозвучал не слишком уверенно — она упустила петлю и безуспешно пыталась подцепить ее иглой.

— Хьюберт? Право, не знаю. Он не из тех, на кого обращаешь особое внимание. Вы сказали, он выглядит больным?

— Во всяком случае, нездоровым. Эта история явилась для него страшным потрясением.

Мисс Брей наконец подцепила петлю. Нитки вокруг натянулись, весь рисунок перекосился, но это, казалось, ее не беспокоило.

— В самом деле, — рассеянно промолвила она и заговорила о другом.

В дальнем конце комнаты, где зеленые парчовые занавеси прикрывали два окна, выходящих в парк, стояли Люшес Беллингдон и Аннабел Скотт, отдыхая после танца.

Заметив, что в комнате жарко, Люшес раздвинул портьеры и открыл окно, впустив прохладный воздух. На небе светила почти полная луна. Сад за окном, днем отливавший сотнями оттенков зеленого — благодаря траве, почкам и молодым листьям, — теперь словно потускнел, как бывает во сне. Электрический свет смешивался с серебристым сиянием луны.

— Арнолд вернулся, — заговорила Аннабел.

— Почему ты так думаешь? — после паузы осведомился Люшес.

— Я видела его.

— Где?

— Он выходил с перрона на вокзале в Ледлингтоне.

— Когда?

— Пару часов назад.

— А что ты делала пару часов назад в Ледлингтоне?

— Отвозила Минни Джоунс к поезду.

— Минни Джоунс?

— Да. Она тетя Артура.

— Знаю. Что ей здесь понадобилось?

— Спроси об этом мисс Силвер. Насколько я поняла, она обнаружила бедняжку Минни в парке, лежащей без сознания. Мисс Силвер не из болтливых — она ни за что не рассказала бы мне об этом, но Минни опаздывала на поезд, поэтому мисс Силвер попросила меня отвезти ее на вокзал.

Беллингдон нахмурился.

— И все-таки — зачем она сюда приехала?

— Минни Джоунс? Мне об этом известно не больше, чем тебе. Думаю, чтобы повидать Мойру.

— Какие у тебя основания так думать? — в его голосе чувствовалось что-то вроде угрозы.

Аннабел бросила на него быстрый взгляд. Лицо Люшеса было сердитым, но его гнев не внушал ей страха.

— Для догадок оснований не требуется, — ответила она. — Неужели ты не знаешь, что между Мойрой и Артуром что-то было?

Он презрительно усмехнулся.

— С его стороны — да; любой дурак мог это заметить.

Но я никогда не думал, что Мойра…

У Аннабел было что сказать на этот счет, ношена только спросила:

— Почему вернулся Арнолд? — спросила она, — Понятия не имею.

— Сколько ты ему дал в прошлый раз?

Беллингдон пожал плечами.

— Двадцать фунтов.

— По-твоему, он их уже истратил?

— Он сказал, что они ему нужны только для того, чтобы не пойти ко дну.

— Минни Джоунс узнала его, — помолчав, сообщила Аннабел.

— Она ведь никогда его раньше не видела!

— Ошибаешься. Она видела его в Лондоне с… — Аннабел голосом обозначила цитату, — «джентльменом, который разговаривал с мистером Пеглером в галерее».

— Кто это сказал? — встрепенулся Люшес Беллингдон.

— Мисс Силвер. Минни увидела Арнолда, выходящего с перрона, и воскликнула: «Этот человек был с джентльменом, которого узнал мистер Пеглер!» Мисс Силвер спросила ее, разговаривал ли Арнолд в галерее с мистером Пеглером, а Минни ответила: «Нет, это другой человек». Лучше спроси об этом мисс Силвер. Ни она, ни Минни не знали Арнолда по имени, пока я не сказала им, кто он, но Минни и мистер Пеглер видели его с тем мужчиной, которого разыскиваешь и ты и полиция. Мисс Силвер скрытная, как устрица, но на обратном пути, узнав, что ты рассказал мне, что мисс Пейн читала по губам, она объяснила мне это. Конечно, это может значить многое, а может и вовсе ничего не значить. Неудивительно, что у Арнолда имеются сомнительные связи. Человек из галереи может оказаться случайным знакомым. Как бы то ни было, Арнолд его знает, и я думаю, полиции следует выяснить, что еще ему известно.