Общенациональный патриотический подъем, рост стихийных выступлений против японской агрессии, развитие партизанского движения в японском тылу стали объективной основой той огромной работы по организации вооруженного сопротивления, которую вела КПК и ее вооруженные силы. С первых месяцев войны руководство КПК направило значительную часть своих вооруженных сил в тыл быстро наступавших японских войск. Особенно активно части 8-й армии действовали в Северном Китае, где и до войны Гоминьдан не имел прочных военно-политических позиций, а власть фактически принадлежала различным милитаристам. Так, часть 115-й дивизии (около 2 тыс. бойцов) во главе с Не Жунчжэнем была оставлена в горном массиве на стыке горных хребтов Тайханшань, Утайшань и Хэншань, где коммунистам удалось организовать массовое партизанское движение, на его основе значительно расширить части 115-й дивизии и создать большой освобожденный район на стыке провинций Шаньси—Чахар—Хэбэй с центром в г. Фупине. Части 129-й дивизии под командованием Лю Бочэна стали организаторами партизанского движения, базировавшегося прежде всего в горном районе Тайханшань, а затем распространившегося из юго-западной Шаньси в провинции Хэбэй, Шаньдун и Хэнань, где был пограничный освобожденный район. Части 120-й дивизии во главе с Хэ Луном в первые месяцы войны вели активные боевые действия против японских войск в северной Шаньси, а затем — после падения Тайюаня — стали действовать в японском тылу, развернув партизанское движение в северо-западной Шаньси, а также в центральной, западной и южной Суйюани, вплоть до Чахара. Местные организации КПК и отряды 8-й армии стали организаторами партизанского движения и создавали освобожденные районы и в других местах Северного Китая, в частности в центральной части Шаньдуна. Части Новой 4-й армии, образованные на основе сохранившихся в Центральном и Южном Китае отрядов Красной армии, в начале 1938 г., создали несколько освобожденных районов южнее Янцзы в провинциях Аньхуэй и Цзянсу.
По мере развития японского наступления росли и освобожденные районы, общая численность населения которых в 1940 г. составляла около 100 млн. человек. Однако усиление военных действий со стороны японской армии и армий марионеточного правительства привели к уменьшению освобожденных районов и сокращению их населения в 1942 г. вдвое. Этому же способствовало и обострение отношений внутри единого фронта, активизация антикоммунистических кампаний со стороны Гоминьдана. Однако в последние три года войны благодаря общему ослаблению японской военной машины коммунистам удалось добиться значительного расширения освобожденных районов. По данным КПК, на апрель 1945 г. в 19 освобожденных районах (Шэньси-Ганьсу—Нинся, шесть районов в Северном, десять — в Центральном, два — в Южном Китае) проживало 95,5 млн. человек.
Освобожденные районы прежде всего складывались вне сферы прямого военного контроля японских оккупантов и зачастую не были результатом непосредственных сражений с японскими войсками. Это были территории, на которых прошедший через них фронт боевых действий уничтожал, подрывал или, во всяком случае, ослаблял прежние органы гоминьдановской власти, а посланные сюда вооруженные силы КПК создавали уже принципиально новую политическую структуру. Вот как это, например, происходило в пограничном районе Шаньси—Чахар— Хэбэй, куда пришли части во главе с Не Жунчжэнем. Свою политическую работу они начали с повсеместного создания мобилизационных комитетов местного населения, в обязанности которых входили сбор брошенного гоминьдановскими частями оружия, создание местных отрядов самообороны для наведения порядка, подготовка условий для расширения войны сопротивления. Фактически это было создание новых органов местной власти под руководством коммунистов, стремившихся вытеснить старые гоминьдановские учреждения. Сотрудничество этих органов с вооруженными силами КПК, решительность в наведении порядка, активность в проведении некоторых социально-экономических мероприятий (снижение арендной платы и ссудного процента, урегулирование налогов и т.п.) создавали им реальный авторитет у населения. Эти комитеты стали базой для создания партизанских отрядов, массовых патриотических организаций и, по сути, для создания новой государственности. Однако в это время (конец 1937 г.) КПК стремилась создавать органы власти освобожденных районов в сотрудничестве с гоминьдановским правительством. В январе 1938 г. на съезде в г. Фупине 149 представителей воинских частей, мобилизационных комитетов, некоторых массовых организаций было создано временное правительство освобожденного района — Административный комитет, утвержденный гоминьдановским правительством. Реализация политики единого национального фронта позволила провести здесь в январе 1939 г. выборы в деревенские органы власти, летом следующего года избрать волостные, уездные и окружные народно-политические советы, а летом 1943 г. образовать НПС пограничного района.
Во многом по аналогичной схеме складывалась новая власть и в других освобожденных районах. Правда, обострение отношений с Гоминьданом привело к тому, что КПК создавала органы власти уже без санкции гоминьдановского правительства. Однако и в этих условиях КПК при создании новых органов власти стремилась к объединению всех патриотических сил на платформе антияпонской борьбы. Опыт создания новых органов власти был обобщен в решении ЦК КПК в марте 1940 г., которое предусматривало, что члены КПК должны занимать только одну треть мест в органах власти, а остальные места должны быть отданы представителям прогрессивных и промежуточных сил. Политика «трех третей» была рассчитана на приглушение обвинений КПК в монополизации власти и на мобилизацию под руководством КПК всех патриотически настроенных социально-политических групп освобожденных районов.
Проведение политики единого национального фронта не означало, однако, отказа КПК от безраздельного руководства всей политической жизнью освобожденных районов. Все некоммунистические организации, группы или деятели могли участвовать в органах власти и вообще в политической жизни только в той мере, в которой они поддерживали политический курс КПК. Всякая оппозиционная активность исключалась. Попытки проведения нелегальной деятельности гоминьдановскими организациями решительно пресекались. Объединяющей и руководящей силой складывавшейся новой государственности освобожденных районов была КПК. При отсутствии каких-либо административных органов, которые могли бы связать воедино все освобожденные районы, разбросанные на огромной территории от Маньчжурии до о. Хайнань, именно руководство со стороны КПК являлось той объединяющей силой, которая превращала эти географически оторванные друг от друга освобожденные районы в своеобразное «государство в государстве». В сентябре 1942 г. политбюро ЦК КПК принимает специальное постановление «О едином партийном руководстве в антияпонских опорных базах и об урегулировании отношений между различными организациями», направленное именно на усиление руководящей роли КПК в строительстве новой государственности.
Постепенно в наиболее стабильных освобожденных районах (особенно в Северном Китае) складывается довольно развитый политический механизм, позволяющий КПК осуществлять свою руководящую роль через различные законодательные, исполнительные и юридические органы, действовавшие на основе создававшегося законодательства. Одна из особенностей этой новой государственности заключалась в том, что формально она исходила из признания суверенитета Национального (гоминьдановского) правительства, в своих нормативных актах она указывала на связь с общенациональным (гоминьдановским) законодательством и во многом пользовалась его терминологией. Политическая же реальность функционирования этой власти была принципиально новой. Особенно эхо хорошо видно на примере безраздельной руководящей роли КПК. Своеобразно эта реальность проявлялась и в проведении социально-экономических преобразований и прежде всего в аграрной сфере.
Аграрная политика КПК в годы антияпонской войны складывалась и развивалась как составная часть политики единого национального фронта, одной из предпосылок создания которого был отказ КПК от политики радикальной ломки традиционных аграрных отношений, от политики конфискации земель местных богачей. При всех различиях нормативных актов по аграрному вопросу, принимавшихся властями освобожденных районов, они совпадали в некоторых основных положениях: они исходили (декларируя это или нет) из Аграрного закона гоминьдановского правительства 30-х гг., требовали снижения арендной платы на одну четверть (она не должна превышать 37,5% урожая), снижения ссудного процента (он не должен превышать 10% годовых), проведения рациональной и справедливой налоговой политики. Эта политика исходила из признания права частной собственности на землю со всеми вытекающими из этого последствиями (право купли-продажи, сдачи в аренду, заклада и т.п.), но, вместе с тем, эти положения не имели обратной силы и полученная крестьянами до начала антияпонской войны в районе Шэньси— Ганьсу—Нинся земля за ними сохранялась.
