Придя к власти, Гоминьдан заявил о стремлении проводить социально-экономическую политику в духе учения Сунь Ятсена. Однако выработать программу обоснованных экономических и социальных мероприятий, которая могла бы стать основой правительственной политики, Гоминьдану в эти годы так и не удалось, хотя подобные попытки и предпринимались. Политика правительства практически исходила не из концептуальной социально-экономической программы, а скорее прагматически складывалась под воздействием целого ряда разнородных факторов. И прежде всего это интересы укрепления гоминьдановского государства и его правящей группы — гоминьдановской военно-партийной верхушки и крупной шанхайской буржуазии. Вместе с тем большую роль играли и внешние по отношению к этой политике факторы: война за объединение, борьба с коммунистическим движением, агрессия японского империализма, мировой экономический кризис. При всем этом социально-экономическая политика правительства может быть охарактеризована в первую очередь как националистическая и как таковая она имела значительную поддержку в различных слоях китайского общества.

Главной особенностью этой политики была все возраставшая роль государства в экономическом строительстве. Объяснялось это, вероятно, совпадением многих причин. Прежде всего можно напомнить о традиционно большой роли китайского государства в регулировании социально-экономических процессов. Немалое значение имело влияние суньятсеновских представлений о решающей роли национального государства в обеспечении экономических преобразований. Наконец, межвоенные годы были временем повсеместного усиления регулирующей роли государства в хозяйственной жизни. Причем речь идет не только о решающей роли активной правительственной экономической политики в выходе из глубокой депрессии (например, США, Германия), но и о попытках некоторых слаборазвитых стран (например, Турции, Мексики) вырваться из отсталости. В какой-то мере эти этатистские тенденции стимулировались и советским опытом планового проведения форсированной индустриализации. Этатистская политика ощущалась как веление времени.

Активная этатистская экономическая политика гоминьдановского правительства имела значительную поддержку китайской общественности, что и позволило столь успешно провести восстановление таможенной автономии, а затем и радикально воздействовать, используя ее, на развитие внутреннего рынка: после введения нового таможенного тарифа в 1929 г. правительство еще четырежды существенно повышало ввозные пошлины, особенно на потребительские товары (фактически запретительные пошлины), стремясь надежно оградить «свой» рынок от иностранной конкуренции. Развитию национального рынка способствовало и решение правительства (17 мая 1930 г.) о ликвидации внутренних таможенных барьеров («лицзинь»).

Одним из наиболее значимых экономических мероприятий было создание государственной банковской системы. Начало ей положено основанием в 1928 г. Центрального банка Китая, созданного исключительно на правительственные средства, без участия частного национального или иностранного капитала. Одновременно превращены в смешанные путем внесения правительственного пая в капитал два старых банка — Банк Китая и Банк коммуникаций. Впоследствии правительство организовало Крестьянский банк. Эти банки стали важным правительственным рычагом воздействия на экономику страны, позволив прежде всего постепенно пойти по пути реформирования денежной системы. Проводя политику унификации денежного обращения, правительство в 1933 г. ввело государственную монополию на изготовление монеты и запретило хождение серебра в слитках (ляны). А 3 ноября 1935 г. после тщательной подготовки была объявлена радикальная валютная реформа — с этого времени единственным законным платежным средством становились банкноты правительственных банков, все остальные банки, включая и иностранные, теряли право денежной эмиссии и их банкноты обменивались на банкноты Центрального банка, а их наличное серебро в монетах и слитках также подлежало обмену. В целом по стране реформа была осуществлена за два года, хотя в Шанхае, главном экономическом центре страны, а также в нескольких провинциях, надежно контролировавшихся нанкинским правительством, ее удалось осуществить гораздо быстрее. Результатом денежной реформы было укрепление положения национальной валюты и общая стабилизация китайского денежного рынка, что благоприятно сказалось на всем развитии китайской экономики. Вместе с тем после ноября 1935 г. существенно возросли возможности воздействия гоминьдановского правительства на экономическую жизнь страны.

Так, правительство теперь сумело взять под свой контроль систему сберегательных банков и страховых обществ. В 1936 г. с учетом государственных вложений в частные банки правительство держало в своих руках уже 49% общего капитала банков современного типа и 61% их активов. В изменившейся ситуации в деятельности правительственных банков появляются новые тенденции: они предпринимают попытки включиться в промышленное предпринимательство, железнодорожное строительство, в создание пароходных компаний, привлечь частный капитал к совместной предпринимательской деятельности.

По мере укрепления власти нанкинского правительства увеличиваются его претензии на регулирование экономической жизни страны. И не только через банковско-финансовые рычаги, но и прямым административным путем. Постепенно в рамках нанкинского правительства складывается аппарат экономического контроля и регулирования, в недрах которого вызревают концепции планирования экономического развития. Делалось это в рамках суньятсеновской традиции и не без прямого воздействия опыта советских пятилеток. К определенному плановому регулированию подталкивали гоминьдановскую администрацию и серьезные экономические трудности, вызванные влиянием мирового экономического кризиса 1929—1933 гг. на Китай. Правительство проводит ряд мероприятий антикризисного регулирования в спичечной, цементной, сахарной, шерстоткацкой, угольной и некоторых других отраслях промышленности, наиболее пострадавших от кризиса. Направленные прежде всего на стимулирование национального капитала, все эти мероприятия вели в то же время к постепенному складыванию государственного сектора, к созданию довольно сильного механизма государственного вмешательства, к зарождению некоторых предпосылок монополизации важных отраслей производства.

Вмешательству правительственных банков и правительственного аппарата в экономическую деятельность сопутствовала и личная уния гоминьдановской верхушки и представителей крупного китайского капитала: с одной стороны, в состав руководства правительственных банков и экономических организаций вошли многие видные предприниматели, а с другой стороны, многие гоминьдановские чиновники стали руководителями частного бизнеса. Наибольшую активность в этом взаимопроникновении проявили семьи Сун Цзывэня и Кун Сянси — двух видных гоминьдановских и правительственных деятелей, вышедших из крупных финансовых кланов. Этот процесс сращивания бизнеса и партийно-правительственной администрации вел вместе с тем и к росту коррупции на всех уровнях государственного управления.

Политика гоминьдановского правительства по отношению к наиболее развитым секторам экономики может быть охарактеризована как эффективная. Достаточно сказать, что в «нанкинское десятилетие», когда промышленное производство в капиталистическом мире в лучшем случае топталось на месте, в Китае наблюдался заметный промышленный прогресс. Так, производство 15 основных отраслей выросло в 1936 г. по сравнению с 1926 г. на 86%, т.е. среднегодовой прирост промышленной продукции равнялся 6,4%. При этом важно подчеркнуть, что рост этот произошел в основном за счет деятельности национального капитала, вложения которого в промышленность выросли только за три предвоенных года на одну треть. В эти годы усиливается тенденция национального капитала к концентрации, увеличивается роль крупного национального капитала в промышленности, складываются первые промышленные группировки монополистического характера (текстильные предприятия группы Жун Цзунцзиня, химические компании «Цзюда» и «Юнли», цементная компания «Цисинь» и др.).