«Это не тот город, и школа не та, — решил Луи. — Но я попытаю счастья еще раз». Он поднялся в воздух, отыскал другой городок и школу в нем, но все мальчишки и девчонки уже разбежались по домам.

«Ничего, я все равно его поищу», — не сдавался Луи. Ходить пешком по центральной улице он не отважился, опасаясь, как бы кто-нибудь его не подстрелил. Он взлетел и принялся кружить низко над домами, присматриваясь к каждому встречному мальчику. Спустя минут десять он заметил ранчо и домик; во дворе у кухонной двери какой-то черноволосый мальчуган колол дрова. Луи скользнул вниз.

«На этот раз повезло, — обрадовался он. — Это Сэм».

Сэм увидел лебедя, отложил топор и замер. Луи робко приблизился, вытянул шею и развязал шнурок на ботинке Сэма.

— Привет! — дружелюбно кивнул мальчик.

Луи попытался было ответить «ко-хо», но не смог издать ни звука.

— А я тебя знаю, — сказал Сэм. — Ведь это ты дергал меня за шнурки вместо того, чтобы поздороваться.

Луи кивнул.

— Рад тебя видеть. Чем могу помочь?

Луи стоял и молча смотрел на него.

— Ты хочешь есть? — спросил Сэм.

Луи потряс головой.

— Пить?

Тот же знак.

— Хочешь остаться у нас на ранчо переночевать?

Луи энергично закивал и даже несколько раз подпрыгнул.

— Ладно, — сказал Сэм, — места у нас достаточно. Только папу надо спросить.

Сэм поднял топор, поставил полено на колоду и расколол его на две равные половинки. Потом взглянул на Луи.

— У тебя ведь что-то с голосом, да?

Луи кивнул, старательно наклоняя шею. Он чувствовал, что Сэм его друг, хотя и не знал, что когда-то мальчик спас жизнь его матери.

Через несколько минут во двор въехал мистер Бивер на пони. Он спешился и привязал лошадку к изгороди.

— Что тут происходит? — осведомился он.

— Прилетел молодой лебедь-трубач, — ответил Сэм. — Ему всего несколько месяцев. Можно мне оставить его ненадолго?

— Вообще-то держать диких птиц в неволе противозаконно, — задумчиво произнес мистер Бивер. — Но я позвоню инспектору по охране природы. Посмотрим, что он скажет. Если он разрешит, ты сможешь оставить лебедя.

— Сообщи инспектору, что этому лебедю нужна помощь, — крикнул Сэм вдогонку отцу.

— А что с ним?

— Он не может говорить. У него горло не в порядке.

— Что ты плетешь? Разве лебеди могут говорить?

— Видишь ли, — объяснил Сэм, — это лебедь-трубач, который не может трубить. Он болен. Он не может произнести ни звука.

Мистер Бивер в недоумении взглянул на сына, не зная, верить ему или нет. Но все же он пошел в дом. Через несколько минут он вернулся.

— Инспектор разрешил тебе оставить лебедя на некоторое время у себя, если ты действительно можешь ему помочь. Но рано или поздно птицу придется вернуть на Скалистые озера. Инспектор сказал, что кому угодно он бы не разрешил держать такую птицу, но тебе он разрешает, потому что ты разбираешься в птицах и тебе можно доверять. Это серьезная похвала, сынок.

Мистер Бивер был польщен. Сэм же был просто счастлив. Луи вздохнул с облегчением. Вскоре все трое пошли на кухню ужинать. Миссис Бивер разрешила Луи постоять около стула Сэма. Молодого лебедя накормили кукурузными зернами и овсом. Было очень вкусно. Когда Сэм собрался спать, он хотел было взять Луи в свою комнату, но миссис Бивер воспротивилась.

— Он же перевернет все верх дном. Это тебе не канарейка — смотри, какой большущий. Отведи его в конюшню, пусть поспит в пустом стойле. Думаю, лошади не будут возражать.

На следующее утро Сэм взял Луи с собой в школу. Мальчик ехал верхом на пони, а Луи летел за ним следом. Все ребята с любопытством смотрели на огромную птицу с длинной шеей, ясными глазами и большими лапами. Сэм представил его миссис Хаммербутам, учительнице первого класса, маленькой толстой тетеньке. Сэм объяснил, что Луи хочет научиться читать и писать, потому что не может произнести ни единого звука.

Миссис Хаммербутам уставилась на Луи и покачала головой.

— Никаких птиц, — строго сказала она. — У меня и с детьми забот полон рот.

Сэм расстроился.

— Ну пожалуйста, миссис Хаммербутам, — взмолился он. — Пожалуйста, позвольте ему остаться в вашем классе и научиться читать и писать.

— Зачем птице читать и писать? — возмутилась учительница. — Общение необходимо только людям.

— Это не совсем так, миссис Хаммербутам, — возразил Сэм, — простите, пожалуйста, что я спорю с вами. Я давно наблюдаю за зверями и птицами. Все звери и птицы разговаривают друг с другом, это им необходимо. Мамам надо разговаривать с детьми. Самцам надо разговаривать с самками, особенно весной, когда они влюбляются.

— Влюбляются? — оторопела миссис Хаммербутам, явно не ожидавшая от Сэма такого заявления. — Ты-то что знаешь о любви?

Сэм вспыхнул.

— А кто он такой? — спросила она.

— Он юный лебедь-трубач, — сказал Сэм. — Сейчас он серовато-бурого цвета, но через год превратится в самое прекрасное существо на свете — он станет белым-белым, с черным клювом и черными лапами. Он вылупился минувшей весной в Канаде и теперь живет на скалистых озерах, но не может сказать «ко-хо», как другие лебеди, и ему ужасно неловко.

— Почему же?

— А что же тут хорошего? — в свою очередь удивился Сэм. — Вот если бы вы захотели сказать «ко-хо» и не смогли вымолвить ни единого звука, каково бы вам было?

— А я и не хочу говорить «ко-хо», — обиделась Зрительница. — Я вообще не понимаю, что это значит. Знаешь что, Сэм, глупости все это. И с чего ты взял, что птица может выучиться читать и писать? Это невозможно.

— Но позвольте же ему хотя бы попробовать! — умолял Сэм. — Он очень воспитанный, он умный и у него действительно очень серьезный недостаток.

— Как его зовут?

— Не знаю…

— Ну, вот что, — решительно сказала миссис Хаммербутам, — если он будет учиться в моем классе, нужно, чтобы его как-нибудь звали. Может быть, нам удастся угадать его имя. — Она взглянула на лебедя. — Как тебя зовут? Джо?

Луи покачал головой.

— Джонатан?

Луи снова покачал головой.

— Дональд?

Тот же результат.

— Может, тебя зовут Луи? — спросила миссис Хаммербутам.

Луи энергично закивал, подпрыгнул и захлопал крыльями.

— Батюшки-светы! — воскликнула учительница. — Вы только взгляните на эти крылья! Что ж, его зовут Луи, это несомненно. Хорошо, Луи, можешь войти в мой класс. Встань здесь, у доски. В классе не балуйся! Если тебе вдруг понадобится выйти, подними крыло.

Луи кивнул. Первоклашки захихикали. Им понравился новенький, и всем не терпелось увидеть, что он умеет делать.

— Тихо, дети! — строго сказала миссис Хаммербутам. — Сегодня мы начнем с буквы А.

Она взяла мел и начертила на доске большую букву А.

— А теперь, Луи, попробуй ты начертить такую же!

Луи зажал в клюве кусочек мела и нарисовал красивую букву А чуть ниже той, что написала миссис Хаммербутам.

— Вот видите, — обрадовался Сэм, — он не такой, как другие птицы.

— Что же, — заметила миссис Хаммербутам, — написать букву А просто. Я дам ему задание потрудней. — И она написала на доске слово КАША. — Ну-ка, Луи, попробуй! Посмотрим, как ты справишься.

Луи написал КАША.

— Что ж, КАША это тоже просто, — пробормотала миссис Хаммербутам. — Это очень короткое слово. Дети, кто придумает нам что-нибудь подлиннее?

— КАТАСТРОФА, — предложил Чарли Нельсон с первой парты.

— Очень хорошо! — одобрила миссис Хаммербутам. — Это хорошее трудное слово. Все знают, что оно означает? Что такое катастрофа?

— Землетрясение, — сказала одна из девочек.

— Правильно, — кивнула учительница. — А еще?

— Война — тоже катастрофа, — сказал Чарли Нельсон.

— Верно, — согласилась миссис Хаммербутам. — А еще?

Маленькая рыжая девочка по имени Дженни подняла руку.

— Да, Дженни? Что ее можно назвать катастрофой?

И Дженни тихонько пропищала:

— Представляете, собираешься на пикник с мамой и папой, наготовишь сандвичей на арахисовом масле и рулетиков с вареньем, сложишь все это в ящик-термос, а еще возьмешь бананов, и яблок, и печенья с изюмом, и бумажных салфеток, и много-много банок с газировкой, и крутых яичек, и отнесешь все это в машину, и как только все усядутся, вдруг дождь ка-ак польет! И тогда мама и папа говорят, что, раз дождь, то ни на какой пикник мы не поедем. Вот где катастрофа…