Ответа не было, только медленное покачивание головы в накинутом шарфе.

— Что ты видела?

И снова шепот:

— Я… видела…

И вдруг движение, внезапное и стремительное, взмах руки и сильный удар. Фигура на краю протоки упала вперед. Фонарь коснулся воды и погас. В темноте Фрэнк боролся с кем-то костлявым и сильным. Он не ожидал такого сильного сопротивления. Он крикнул, подбежал полицейский в штатском. Бэри побежал с другой стороны протоки, поскользнулся на последнем камне и вымок до колен. Все трое долго боролись в темноте, пока наконец не удалось связать извивающиеся, выворачивающиеся руки. Безумная ярость противника вылилась в поток слов. Все это напоминало ночной кошмар, в котором время замедлилось и невозможное стало возможным. Хриплый голос визжал в темноте.

Фрэнк Эбботт отошел в сторону и позвал мисс Силвер по имени.

— Где вы? Что с вами? Бога ради!

Он ощупью искал на том месте, где она упала, и наконец раздалось знакомое приветливое покашливание.

— Я промокла. Не мог бы ты дать мне руку? Эта глина очень скользкая.

Он помог ей подняться на ноги и, обнимая ее и тяжело дыша, встал рядом.

— Я никогда себе этого не прощу!

Вода стекала с ее юбки, но голос был совершенно спокойным.

— Дорогой Фрэнк, не надо укорять себя. Я почувствовала, как она подняла руку, и решила, что лучше прыгнуть в воду. Я думаю, орудием убийства служил тяжелый фонарь, ты найдешь его где-нибудь поблизости, если он не укатился. Нам нужен свет. А, я вижу, у инспектора Бэри есть фонарь!

Он ответил:

— У меня тоже есть, но я так чертовски растерялся, что совсем про него забыл.

Он уже приготовился за свое «чертовски» получить, как всегда, упрек. Но этого не произошло. В ее обычном восклицании «Дорогой Фрэнк!» прозвучала только нежность.

Они вдвоем подошли туда, где фонарь инспектора Бэри освещал безобразную, истерзанную фигуру Милдред Блейк.