За окном еще только-только начинало темнеть, но в комнате мисс Силвер уже были опущены голубые шторы, и сервированный чайный столик освещал электрический свет. Эмма Медоуз испекла свои пышные, легкие, как перышко, булочки и еще подала два вида бутербродов и торт, причудливо украшенный миндальной глазурью, — все в честь инспектора полиции Фрэнка Эбботта, который пришел на воскресный чай.

— Эмма тебя балует, — сказала мисс Силвер, с улыбкой посмотрев на него.

Фрэнк, лениво развалившийся в викторианском кресле, взял еще один бутерброд. Свет падал на его светлые, гладко зачесанные волосы, на красивую темно-синюю рубашку, неброский галстук в соответствии с последней модой, манжеты, носки и ботинки под стать узким, изящным ступням. Никто бы не принял его за полицейского. Он разнеженно произнес:

— Я становлюсь только лучше, когда меня балуют.

— Мой дорогой Фрэнк! — В голосе мисс Силвер слышался упрек.

— В детстве меня все время осаживали, — продолжал он. — Вы не знали мою бабушку, но видели ее портрет. Она была замечательная мастерица ставить на место, а если вам всего три года и ваша собственная бабушка вас третирует, у вас развивается комплекс, мания или что-нибудь в этом роде, что преследует вас всю жизнь.

Мисс Силвер хорошо помнила этот портрет. Он висел в доме полковника Эбботта, дяди Фрэнка, в Эбботтсли. Это была страшная женщина. Старая леди Эвелина Эбботт терроризировала три поколения и многим испортила жизнь. Фрэнк, которого она исключила из своего завещания, унаследовал от нее светлые волосы, холодные бледно-голубые глаза, длинное узкое лицо и налет надменности. К счастью для него самого, он обладал гораздо большим чувством юмора и добрым сердцем, хотя доброту свою тщательно скрывал. Мисс Силвер заметила, что сейчас вся беда в том, что многих недостаточно наказывали в детстве.

Он посмотрел на нее сквозь опущенные ресницы.

— Вы абсолютно правы! Впрочем, как и всегда! Розги пожалеешь — ребенка испортишь!

Мисс Силвер кашлянула.

— Я не сторонница телесных наказаний. Это всегда признание своей слабости. Если не умеешь обращаться с детьми, силой тоже ничего не добьешься.

Он выпрямился.

— Многоуважаемая наставница! Еще один бутерброд, и мне не одолеть торта. Эмма, наверное, отвернется от меня с отвращением, если я растолстею от ее бутербродов.

Мисс Силвер налила себе вторую чашку чая.

— Она очень обидится, если ты не попробуешь торт.

— Кажется, она превзошла саму себя. Если я утрачу свою стройность, виновата будет она. Мой портной сказал, что я прибавил в талии добрых два сантиметра. Возможно, это только начало метаморфоз. Мне придется провести следующий отпуск в одном из тех ужасных мест, где всю неделю дают только апельсиновый сок.

Мисс Силвер подождала, пока он расправится с куском торта, а потом сказала:

— У меня на душе очень неспокойно.

Он взял чашку.

— Почему?

— Вчера я прочитала сообщение в газете. Я хотела тебе позвонить, но ты все равно должен был прийти сегодня на чай. Молодую девушку по имени Кларисса Дин нашли утонувшей в протоке в местечке под названием Гриннингз.

— Да.

— Ты читал это сообщение?

— Да, видел. Самоубийство или несчастный случай.

— Полагаю, ни то ни другое.

— Вы что-нибудь знаете об этом деле?

— Я знаю возможный мотив убийства.

Он присвистнул.

— Знаете? И что вы предприняли?

— Пока ничего. Еще не успела. Думаю поехать в Гриннингз.

Сейчас светлые голубые глаза пристально смотрели на нее. Как обычно, когда что-то привлекало его внимание, на лице появилось отсутствующее выражение.

— О…

Она серьезно улыбнулась.

— Лучше рассказать тебе.

— Думаю, да.

Она поставила чашку на поднос, взяла сумку с вязаньем, которая всегда была под рукой, достала клубок розовой шерсти и четыре костяные спицы, на трех из них были нанизаны петли незаконченной бледно-розовой распашонки. Она взяла четвертую спицу и начала вязать, очень быстро, на иностранный манер, когда руки почти лежат на коленях. Распашонка была одной из целого комплекта, предназначенного для миссис Чарлз Форест, в девичестве Стаей Мейнвэринг — она ждала ребенка к весне. На данном этапе вязание не требовало особого внимания, мисс Силвер смотрела через стол на Фрэнка Эбботта и рассказывала ему о встрече с Клариссой Дин.

— Просто совпадение, но иногда так бывает, ей как-то показали меня.

— Кто?

— Тот молодой Виннингтон, который участвовал в расследовании дела Мирабель Монтегю. Некоторое время он был ее другом. Он меня ей показал и, боюсь, наговорил обо мне много лишнего.

Фрэнк смотрел очень мрачно.

— Пусть так. Про девушку и совпадение я понял. А что эта девушка говорила?

Она рассказала ему все с обычной своей дотошностью. Когда она закончила, он спросил:

— Она не видела этого второго завещания?

— Нет, во всей истории это самое ненадежное звено.

— Все это нужно проверить, — сухо произнес Фрэнк. — Тем более что она хотела выйти замуж за этого парня. В конце концов, к чему сводится ее история? Старик исключает племянника из своего завещания, потому что думает, будто тот умер. Он сам умирает, завещание утверждают, и имение переходит к его брату. Через полгода объявляется племянник. Еще через шесть месяцев эта сиделка возвращается из Канады, где она находилась с тех пор, как старик умер, и приезжает в Гриннингз. В Гриннингзе она встречает племянника, которому предложили там работу. Все остальное зависит только от ее показаний. По ее словам, старик проснулся посреди ночи и сказал ей, будто видел во сне племянника, он все-таки жив и надо составить другое завещание. Следующий день она проводит вне дома, а когда возвращается, то — и опять у нас только ее слова — узнает, что старик составил-таки новое завещание и два садовника его подписали. Один из них пропадает в море, а второй — объект того совпадения, которое отмечено в заголовках всех вчерашних газет. Он утонул в протоке в деревне Гриннингз ровно за неделю до того, как в ней утонула Кларисса. Как она сказала — опять это только ее слова, — она разговаривала с ним о завещании, тот помнил, как его подписывал, и замыслил шантаж. Он решил, что дядя Арнольд должен сделать свой взнос. Девушка сказала, что просила его ничего никому не говорить, и, вам показалось, сама раздумывала, на что она, Кларисса Дин, может рассчитывать в сложившихся обстоятельствах. Мы не знаем, как бы она поступила, потому что она утонула в протоке ровно через неделю после Джексона… — Он внезапно остановился. — Знаете, я начал с того, что не верю Клариссе Дин вместе с ее рассказами, но договорился до того, что, может, в них что-то есть. А ваше впечатление в тот момент, только честно? Интуиция — ваш конек. Итак, ваше впечатление? Кто она? Обманщица? Истеричка? Любительница хорошенько покрасоваться, которой выпала необыкновенная удача привлечь внимание знаменитой мисс Силвер?