Мисс Силвер размышляла, насколько вероятно, чтобы здоровая молодая женщина утонула в протоке глубиной не более двух футов. Если только ей кто-нибудь не помог. Она рассеянно кашлянула и поинтересовалась:

— А раньше таких случаев не было?

Руфь живо откликнулась:

— Был! Но давно, в девятнадцатом веке. Человек по имени Кристофер Хэйл, на кладбище стоит ему памятник, на нем очень странные стихи. Если хотите, я покажу вам.

Мисс Силвер ответила, что очень хочет. Но в этот момент вошел викарий, прибывший к чаю.

Случилось так, что мисс Силвер самой пришлось искать могилу Кристофера Хэйла. Чай подали в четыре часа. После дня, проведенного в закрытом помещении, хотелось прогуляться. Руфь Болл уходила по делам воскресной школы, поэтому, выяснив, где находится могила, мисс Силвер отправилась одна. Интересно пройтись по старому деревенскому кладбищу. Прошедшие века отяготили мертвых тоннами мрамора. Могильные плиты хранят память о сотнях человеческих трагедий. Бахвальство выставляется на обозрение: «Здесь покоится Алиса Джейн Мастерc, жена Томаса Генри Мастерса. Пусть эта могила будет достойна той, которая была для нас и хозяйкой и хозяином. 1665 год».

Могила Кристофера Хэйла находилась в дальнем конце кладбища, за церковью. Этот кусок земли был заросшим, и, может быть, поэтому слова на высоком надгробии почти не стерлись от дождей и ветра. Впрочем, надгробие было своего рода местной достопримечательностью и, наверное, надпись исправно обновляли. В неярком вечернем свете ясно различались слова:

В память о Кристофере Хэйле

Родился 10 марта 1800г. Утонул 11 марта 1839г.

От жены Кезии.

Во тьме ночной коварный план

Лелеет зло и ждет:

Жизнь попадется на обман,

И праведник падет.

Но отвечать придут к судье,

На суд, и стар и млад!

Уж лучше кончить жизнь в реке,

Преступника ждет ад!

Мисс Силвер прочитала надпись несколько раз. Она показалась ей загадочной. Кто лежал под этим камнем: человек, который замыслил грех против праведника, или он сам был тем праведником, против которого «во тьме ночной коварный план лелеет зло»?

Внезапно ощутив, что рядом кто-то есть, мисс Силвер обернулась и даже испугалась, увидев Анни Джексон так близко от себя. Та была с непокрытой головой, в темном домашнем платье, ноги в тонких домашних туфлях неслышно ступали по траве. Она выглядела бледной и какой-то странной.

— Этот памятник поставила его жена. — Она протянула руку и указала на могилу. — Он стоит здесь, чтобы все прочитали. Это она, Кезия, поставила его. И стихи написала она.

— Вы знаете, что она хотела сказать этими стихами, миссис Джексон?

Анни Джексон была так бледна, что, казалось, больше было невозможно, однако она побледнела еще сильнее. Так могло показаться из-за тусклого света, но мисс Силвер подумала, что свет здесь ни при чем.

Анни понизила голос и сказала:

— Не называйте меня так. Он утонул, я уже не замужняя женщина. Опять на службе, как при мисс Вейн. Опять Анни Паркер, вот кто я.

Она повернулась, сделала несколько шагов и подошла снова.

— Я не буду ставить памятник Уильяму, — сказала она. — Он был плохим мужем. Пил, гулял с другими женщинами. Не надо было выходить за него. Все так говорили, но я никого не слушала.

Солнце почти зашло. Отсюда, с церковного двора, который был обращен на запад, они видели золотой шар, зависший между двух облаков у самого горизонта. Облака отливали пурпуром. Последние лучи осветили Анни, стоявшую у самой могилы. Когда она обернулась к мисс Силвер, луч упал ей на лоб и висок. Ветер откинул волосы, и на лбу четко стал виден темный синяк. В доме, когда она была чем-то занята, он был незаметен.

Мисс Силвер посмотрела на нее с состраданием и подошла ближе.

— Я не могу вспомнить о нем ничего хорошего и говорить о нем по-хорошему. Но убийство — это же совсем другое! Кристофер Хэйл тоже был пропащим, как Уильям. А Кезия до конца своих дней говорила, что его убили, даже называла имя убийцы. Хотела написать его на камне, но викарий не разрешил. Викарий был дедом мисс Вейн. А после него отец мисс Вейн стал викарием. У мисс Люси хранились все бумаги. Убийство — это тяжкий грех, недозволенное дело. Убивать нельзя, никого. — По ее телу пробежала дрожь. Ее тон изменился. — Пожалуйста, простите, что я так говорю. Я слышала, миссис Болл рассказывала, что вы умеете узнавать правду. И много раз узнавали то, что не могли узнать другие. Поэтому я и сказала так, простите. Не говорите никому об этом — ни миссис Болл, ни кому другому. А то начнут болтать.

— Я не скажу об этом миссис Болл, Анни, — пообещала мисс Силвер.

Анни Джексон повернулась и бесшумно пошла прочь. Солнце зашло, и начало быстро смеркаться.

Стало серо и холодно.

Но прошло еще некоторое время, прежде чем мисс Силвер направилась к дому викария.