Сделав глоток, мисс Силвер спросила:
— А кто такой Эдвард?
Кларисса стала рассказывать ей об Эдварде Рэндоме и о Гриннингзе, о двух завещаниях мистера Рэндома — обо всем и так добралась до своего нового места работы при мисс Оре Блейк. Правда, кое-что она изменила: Гриннингз стал Гринвейз, а Рэндомы — Риверсами, а остальных она называла только по имени, опуская фамилии.
— Понимаете, я была в доме, когда мистер Джеймс написал новое завещание, за неделю до своей смерти. Это не значит, что я была в комнате, меня там не было. Но за ночь до этого он позвал меня. Помню, когда я вошла, он сидел в кровати и говорил, что видел во сне Эдварда — это тот племянник, про которого думали, что он умер. Мистер Джеймс сказал, будто бы Эдвард приснился ему и объявил, что жив. «Нужно что-то делать с завещанием, — так сказал мистер Джеймс. — По нему все переходит к Арнольду, а если Эдвард жив, это неправильно». Ну, я его стала убеждать, что это только сон, а он твердил, что сны бывают иногда вещими. На следующий день он хорошо себя чувствовал, оделся и спустился в кабинет. У меня был выходной, а когда я вернулась, он мне сказал, что написал новое завещание и два садовника подписали его. «Ну вот, дело сделано. Я могу спокойно умереть». Он не сказал мне, куда положил завещание, а через неделю умер.
— И племянник вернулся?
— Спустя шесть месяцев. Я уезжала с больным в Канаду и не была здесь почти год. Все это случилось как раз после того, как я вас видела. Я ничего не слышала, пока не вернулась. Встретила друга Эдварда, он-то мне и сказал, что Эдвард нашелся и проходит какой-то курс по управлению имением, что он очень изменился, и никто не знает, где он был все это время и что делал. Он сказал, что Эдвард очень стеснен в средствах, потому что по завещанию его дядя Арнольд Рэн… Риверс получил все. Поэтому я подумала, что надо поехать в Гриннингз и все разузнать, и написала туда доктору, спросила, нет ли у него на примете работы.
Смена Гринвейз на Гриннингз не ускользнула от мисс Силвер. Она поняла, что это и есть истинное название — слово вырвалось так естественно. Ее внимание удвоилось, потому что о Гриннингзе она уже слышала. Дочь ее старой подруги недавно переехала в Гриннингз и приглашала ее к ним с мужем погостить.
— Ну и как?
Кларисса продолжала, поражаясь тому, как легко было разговаривать с этой старомодной маленькой женщиной, словно сошедшей с фотографии из семейного альбома. Она сообщила, как приехала в Гринвейз (и чуть было не сказала Гриннингз!) и узнала, что Эдвард вскоре тоже должен вернуться: ему предложили там работу.
— Конечно, я хотела поговорить с ним, в конце концов, это касается именно его. Но я никак не могу встретиться с ним наедине. Эта девчонка Сьюзен, я вам уже говорила, просто вцепилась в него! Разумеется, она в него влюблена, это сразу же бросается в глаза! Но мужчины никогда не замечают таких вещей. Эдвард ни о ком, кроме меня, и не помышляет, по крайней мере, не помышлял бы, если бы мне хоть раз представился случай.
Мисс Силвер предостерегающе кашлянула.
— Надеюсь, вы не требуете от меня совета, как добиться любви этого молодого человека?
Кларисса покраснела.
— Нет, разумеется, нет! В этом нет никакой необходимости. — Последовал приятный глуповатый смешок. — Просто эта Сьюзен вечно мешается под ногами! Недавно вечером мы с Эдвардом должны были пойти в кино — она напросилась с нами! И буквально не давала нам сказать друг другу ни одного слова, мне пришлось разговаривать с этим увальнем, докторским сыночком! Я, конечно, обязана все рассказать Эдварду, но прежде мне нужно определить свое положение.
— Он не знает о другом завещании?
— Даже не подозревает. — Кларисса замолчала и огляделась.
Было уже довольно поздно, и кафе опустело. Они сидели в одном из дальних углов, мисс Силвер лицом, а Кларисса спиной к залу. Столики по обеим сторонам были убраны, практически они были совсем одни, как если бы сидели в отдельном кабинете. Кларисса посмотрела на мисс Силвер.
— Именно поэтому я должна подумать, что же будет со мной. Он, конечно, поблагодарит меня и все такое, должен ведь, правильно? Усадьба, много денег. То есть я как бы дарю их ему. Но прежде чем что-нибудь предпринять, я должна разобраться. Девушкам приходится самим о себе думать. Сейчас и так все может пойти неплохо — у него новая работа. И дом есть хороший, правда, старый управляющий хочет оставить его за собой, так что не знаю.
Мисс Силвер присмотрелась к ней. Она привыкла ко всякого рода признаниям, иногда достаточно странным. Хорошенькая девушка, без семьи и поддержки, ей приходится самой пробивать себе дорогу в жизни. Эгоистичная и не слишком хорошо воспитанная. Она стремится выйти замуж и обзавестись своим очагом, хочет обеспечить свое будущее и для этого намерена самым выгодным образом использовать имеющиеся у нее сведения. Она серьезно спросила:
— Вы точно знаете, что дядя написал второе завещание?
— Да, он сам мне сказал об этом.
— И его не утвердили у поверенного?
— Нет, все получил его брат Арнольд.
— Он ничего не сделал для своего племянника?
— Ни вот столечко. Все говорят: ни стыда у него, ни совести!
— В таком случае, как мне кажется, вы просто обязаны пойти к поверенному этой семьи, все ему рассказать и назвать имена свидетелей. Кажется, вы сказали, что это были два садовника из усадьбы.
Кларисса изменилась в лице:
— В том-то и дело! Именно поэтому мне так хотелось поговорить с кем-нибудь! Один из них, Билли Стоке, ушел в море и утонул — его смыло за борт во время шторма.
— А другой?
Она не съела и половины пирожного. В данный же момент она рассматривала оставшуюся часть, ковыряя розовую и белую глазурь, и все больше хмурилась.
— Уильям — он еще жил там. Я говорила с ним о завещании. Он вспомнил, как подписывал его. Я сказала, чтобы он никому ничего не рассказывал, пока я не решу, что делать. Он был тогда трезвый, но обычно он пьет, то есть пил. Он сказал, что эти сведения могут принести нам обоим большие деньги. А я ему ответила: «Не делай глупостей!» Это было в прошлый четверг, а в субботу утром прибежала женщина, приходящая служанка, и сказала, его нашли мертвым: он утонул в протоке, сразу за деревней.
