2

31

4

5

6

7

8

9

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

![CDATA[ (function(w, d, n, s, t) { w[n] = w[n] []; w[n].push(function() { Ya.Direct.insertInto(74518, "yandex_ad", { site_charset: "windows-1251", ad_format: "direct", type: "728x90", border_type: "block", header_position: "bottom", site_bg_color: "FFFFFF", header_bg_color: "CC9966", border_color: "CC9966", title_color: "996600", url_color: "996600", all_color: "000000", text_color: "000000", hover_color: "CC9966", favicon: true }); }); t = d.documentElement.firstChild; s = d.createElement("script"); s.type = "text/javascript"; s.src = "http://an.yandex.ru/system/context.js"; s.setAttribute("async", "true"); t.insertBefore(s, t.firstChild); })(window, document, "yandex_context_callbacks"); ]]

10

11

Литература

Заслонюсь рукой от века

ВПЕРВЫЕ В «ЛГ»

Строки стихов Светланы Осеевой остры и порой кровоточат. И теплится боль – за себя, за близких, за всех нас в её строках, потому что всё  гордое и талантливое может попираться и порой попирается чёрной силой.

Каждая строка у Осеевой напряжена как нерв, она прожита и пережита, и стихи Светланы попросту меняют энергетику читателя – после чтения понимаешь, что поэтический мир автора неповторим и печален, со своими претензиями к окружающему её миру и, я бы сказал, требованием – стать чище и лучше.

Светлана своей поэзией призывает заглянуть за горизонт невидимого:

А потом остаётся немного,

чуть-чуть:

научиться прощать и прощаться…

Поймёт ли мир призыв поэтессы? Прислушается ли он к ней?

Евгений МИНИН

Светлана ОСЕЕВА

ПЕШКА

Нам знать не положено,

думать – нельзя.

Такими, как мы,

прикрывают ферзя.

На шахматном поле

вселенской тюрьмы

размен совершают

такими, как мы.

А сколько нас,

тихо лежащих в пыли, –

об этом

молчанье хранят короли.

НАСВИСТЫВАЯ ДЖОПЛИН…

Нищета, и суп башмачный,

и кисель из топора.

Я большая неудачни-

ца бумаги и пера.

В горьком небе мои корни –

головою вниз расту

и брожу как беспризорни-

ца по чёрному мосту.

***

В тревожной стране,

Где я живу,

Где можно в грязи

Найти алмаз,

Где лучники целятся

Сквозь листву

И стрелы летят

Не в бровь,

А в глаз, –

Мне снится

Вместо скитаний дом,

И колесá Фортуны штурвал,

Но жмётся к осенней земле

Трава.

Дрожит на ветру

Лепестком ладонь…

ГЛАГОЛЫ

Господи, слышишь мой голос?

Сквозь мёртвые зимы и голод

Шагают шеренги глаголов

В холодных шинелях потёртых.

Небесные лязгают цитры

В чугунных когтях суицида.

И мечутся эритроциты

В шершавых застенках аорты.

***

...я заслонюсь рукой от века

сквозь рваных мыслей вороньё

увидев в звере человека

и в человечестве зверьё

и снова задыхаясь в беге

отрину древнее родство

увижу  Бога  в человеке

и в человеке  божество…

***

Охотничий сезон открыт.

Когда в раскормленных угодьях

Смерть, насмехаясь над Любовью,

свою добычу сторожит,

крадётся, семенит, ласкаясь,

из нежной ночи в злую ночь,

саднит, чуть рукава касаясь,

летит сквозь вязкий город прочь,

прервав размеренную речь

печальным криком Мельпомены,

чтоб тишину во мне наречь

недобрым именем –

слова

вдруг повисают вне пространства

душой,

         охрипшей от мольбы,

бумажным скомканным паяцем

на тонкой веточке Судьбы.

***

Устав от войн,

мы всех давно простили

и поселились в государстве снов,

как обитатели погибших островов –

так, рассчитавшись

с вероломным миром,

ломает дудочку

надменный крысолов.

Мы – статуи, не знающие боли.

И как свидетели окаменевших эр,

молчат античные

космические сферы.

В тени застывших чёрных колоколен

кружится инь, перетекая в  янь.

Но белый ангел с именем Любовь

к тебе стучится путником ночным,

в необратимость бытия ломая веру,

и оживают наши изваянья,

распахивая двери перед ним.

ОСЕНЬ В РАЮ

Август…

Уже вечереет.

Днищами в блёклое небо

качаются светлые лодки

на потемневшей воде.

Осень в раю.

Холодает.

Ангелы падают с неба,

тихо в пути превращаясь

в сухие скорлупки листвы.

...МОЙ БУБЕНЧИК ЛЕДЯНОЙ...

...я хочу как млечный дым

плыть над чёрною рекою

тенью медленного сома

сонным шёпотом для рыб

стать дыханием твоим

в белом облаке покоя

двадцать первой хромосомой

звонким кубиком игры

я хочу быть богом грёз

неприкаянных влюблённых

оправданием для горьких

и упрёком для своих

застывая ядом слёз

таять камешком солёным

быть голодным хлебной коркой

серебром во рту змеи

я хочу долги раздать

как целебное плацебо

петь протуберанцем света

нищих потчевать вином

расцвести во всех садах

и пешком уйти на небо

где звенит на райской ветке

мой бубенчик ледяной...

Статья опубликована :

№38 (6339) (2011-09-28) 1