Рон рассеянно скользнул взглядом по лицам игроков; что-то привлекло его внимание, но мысль ускользнула из головы. Он сосредоточился на костях, пытаясь научиться управлять ими. Самый ближний к юноше игрок опять наклонился. А! Вот в чем дело! На его затылке что-то белело. Похожие метки были и у других рекрутов. Рона охватил зуд нетерпения. Немедленно требовалось проверить возникшую догадку.

Ну, наконец! Один из игроков, пробормотав извинения, поднялся и пошагал в сторону леса. Рон тихо встал и последовал за ним. Подождав, пока тот закончит свои дела, маг подошел к солдату сзади и тронул его за плечо. Каватс вздрогнул, обернулся, и немедленно попал под огонь глаз Рона.

– Застынь! Не кричи и не шевелись. – приказал юноша. Мужчина прерывисто вздохнул и замер. Рон обошел вокруг солдата и раздвинул волосы у него на затылке. Там была какая-то тряпка с цифрами и с буквами. Пальцы Рона нащупали под ней металлический диск. Так и есть! Вся армия – потенциальные зомби, которых в любой момент можно послать на смерть одним словом. Рон поежился.

– Давно у тебя эта штука? Отвечай!

– Нам наклеили ее еще до того, как взяли в армию. Сказали, что это необходимо.

– Вам что-нибудь говорили после этого? Собирали вас вместе?

– Да!

– И что говорили? – поинтересовался Рон.

– Я… забыл. Мне велели забыть.

Да, ему велели забыть, но гипноз Рона оказался сильнее, чем работа захолустного хленга. Каватсы принимали присягу, и она была куда действенней, чем в любой армии мира. Так… повиновение… инструкции на случай боя… пароли! 3 штуки. Ну как же без этого!

– Говори!

Каватс неожиданно закашлялся, рухнул на землю и начал задыхаться, беспомощно хрипя. Рон поспешно ослабил, почти снял ментальное давление и аннулировал приказ. Солдат сел, часто дыша и встряхивая головой.

«Они отлично поработали над тобой, парень» – подумал Рон. «Ну ладно, по крайней мере, ты снабдишь меня начальным капиталом.» Рон отобрал у рекрута половину его монет (медных, квадратных, с ликом очередного держателя) и отпустил с миром.

Теперь ему было на что играть (в кредит здесь не верили) и он мог присоединиться к игре – и к разговору.

С рекрутами маг не церемонился, обчистив их до нитки. Как бы невзначай он задал партнеру вопрос:

– Давно ты здесь?

Тот с легким удивлением поднял голову.

– Три месяца. А ты? Ты с нами еще ни разу не играл!

Рон недовольно крякнул. Возможность контрвопроса была очевидной, и теперь надо было срочно выпутываться. Но что-то ему подсказало, что надо делать, и волшебник сосредоточился на костях. Они на удивление послушно легли в нужную позицию, и получилась ничья.

– А, проклятье! – немедленно закричал Рон. – Ты доставляешь?

На кону было уже шестьдесят секьо, они остались вдвоем, Рон поставил еще крупную сумму, и накалившиеся страсти заставили игроков забыть о теме беседы. Вдруг Рон почувствовал чей-то взгляд. Он быстро стрельнул глазами. В пяти ярдах от их костра, облокотившись о камень полуразвалившейся стены сидел светлоглазый и светлокожий рослый человек и с каким-то острым интересом смотрел на Рона. Даже не на самого Рона, а на его голову. Человек был неплохо одет, явно не рекрут, но знаков отличия не имел. Его вьющиеся сероватые волосы свободно падали на лоб и на плечи, но не закрывали длинного шрама, который тянулся вверх по его щеке. В отблеске костра и шрам, и его хозяин выглядели зловеще.

«Мой диск! Ах, я идиот!» – мысленно застонал Рон. На его макушке поблескивал ничем не прикрытый диск зомби. Глаза юноши и незнакомца встретились, и Рон быстро отвел взгляд.

Это грозило обернуться катастрофой. Юноша попытался взять себя в руки. «Не надо подавать вида, авось он и решит, что ошибся в темноте. Скорее всего, он так и решит.» – успокаивал себя Рон. Не очень объективная мысль, но зато какая приятная! С трудом он заставил себя не поворачивать головы в сторону незнакомца и попытался расслабиться.

Через час Рон краем глаза заметил, что мужчина поднялся и ушел. К этому времени у мага оставался всего один партнер – кадровый военный. Игра шла на немалые ставки, и остальные, столпившись вокруг, наблюдали, шумно комментируя. Офицер присоединился к их компании четверть часа назад, и Рон, отметив его надменный вид, выправку и богатую одежду, которые сведетельствовали о том, что их обладатель – не последний в человек в армии, решил, что не выпустит его. Он то выигрывал, то проигрывал, стараясь раззадорить игрока, заставить его играть в долг, несмотря на правила, и, под конец, это ему удалось. 7! 8!

– Я выиграл! – неуверено сказал Рон. – Уже поздно, пора заканчивать. Вы ведь отдадите мне мой выигрыш, правда?

Воин с раздражением поморщился и встал.

– Неужели ты, ублюдок, думаешь, что кавари унизится до обмана грязного ойма? Идем ко мне в палатку, невоспитанная собака. Там получишь все и сполна.

Несмотря на недвухсмысленное предупреждение, Рон проворно поднялся. Именно это ему и было нужно.

Минут пять они шли, пробираясь между палатками, в которых жили профессионалы. Вокруг стояла тишина – за этим следили. Желающие кутить могли делать это в другом месте. (Впрочем, кое-где раздавался немелодичный храп.)

Воин нагнулся и пролез через узкую дыру в свою палатку. Рон задержался у входа. Это была двухместная палатка, как и у всех кавари, и если ее второй хозяин на месте – будут сложности. Офицер зажег походную лампу, в случае нужды превращавшуюся в фонарь, и посветил на вход.

– Ну, что встал? Заходи!

Он был один. Рон сделал шаг вперед и ударил мыслями по ничего не подозревавшему солдафону. Тот непонимающе моргнул и уставился на Рона.

– Сядь. Где твой напарник?

Ответа не последовало, и Рон усилил давление. Кавари, наконец сдвинулся с мертвой точки.

– Он на дежурстве, вернется в три утра.

– Отлично. – Рон запахнул полог. – Тогда поговорим здесь. Как тебя зовут?

– Римбон.

– Какого ты звания? Ты офицер? – Рон пока с трудом понимал знаки различия каватсов.

– Нет, я…, – Римбон произнес слово, по смыслу ближе всего подходившее к шефу команды из десяти человек в Мэгиене. Только под командой Римбона было не десять, а двадцать человек. Рон перевел это более адекватным словом на сиалоне – сержант.

– Мне нужны сведения об армии.

– А ты кто, шпион, что ли?

– Ты должен задавать мне только уточняющие вопросы. – недовольно сказал Рон. Его начала раздражать неподатливость этого самоуверенного каватса.

– Слушаюсь. – В голосе Римбона Рону почуялась ирония – парень оказался крепким орешком.

– Какие именно сведения?

– Какова численность вашей армии?

– Не знаю! – пожал плечами сержант.

– Ну, хотя бы примерно?

– Сейчас идет призыв…

– А до призыва?

– До призыва в армии было лишь незначительное число безмозглых, для тяжелых работ, и кадровые военные, гвардия в том числе.

– А число профессионалов увеличилось? – спросил Рон.

– Незначительно. Численность гвардии вообще не менялась.

– И сколько же у вас гвардии?

– 150 тысяч кавалерии и 200 тысяч пеших.

– А вас?

– Около полумиллиона.

– Ты знаешь, что у тебя на голове? – сменил тему Рон.

– Слышал. – усмехнулся Римбон. – Офицеров уведомляют об этом, да и простые посообразительней солдаты тоже, конечно, догадываются, что за штуку носят.

– А у гвардейцев тоже есть приемники?

– Приемники? А, да. Их, как и офицеров, официально предупреждают. Но мы подписываем клятву молчать об этом.

– Мы? – поднял брови Рон.

– Раньше я был в гвардии.

– Ты служил рядовым?

– Да. Меня якобы повысили. На самом деле я повздорил с офицером, и он избавился от меня. – с горечью сказал Римбон. Видно было, что он до сих пор не мог смириться с унижением, которому его подвергли. – Простое наказание его не удовлетворяло!

– Как ты думаешь, на сколько может увеличиться ваша армия в результате призыва?

– Откуда мне знать? – пожал плечами Римбон.