Нужно прибавить, что сведения, которые нам сообщались, всегда сводились к массовым победам, преувеличенным различным данным, к полному победному движению и к угрозам к находящимся в России лицам. Причем указанные данные не подтверждались, что, безусловно, приводило в недоумение и внушало недоверие к членам организации.

С. Денисов

5/Х – 1919 года

Для более ясного понятия о моем участии в деле организации Народной армии я считаю нужным разъяснить некоторые пункты, которые из первоначального допроса не совсем ясны. Дело в том, что мое участие в организации захватывает лишь промежуток времени от июня до 2–3 августа, после чего я уехал в Петроград и прервал всякую связь с работой. За все свое пребывание я имел дело лишь с В. Д. Жуковым, при котором я состоял лицом связи с некоторыми членами организации его группы. Из допроса я понял, что вслед за мною уехал и Жуков, о чем я тоже не был осведомлен, но, очевидно, с его отъездом были произведены изменения в группировке, а также были предприняты новые решения и приводились к окончанию ранее намеченные. Все указанные пункты для меня неизвестны, и естественно, что на многие вопросы я лишен возможности дать ответы.

Полагаю нужным прибавить к моим показаниям о Миллере следующее: познакомившись с Миллером и введя его в организацию, связавши его по распоряжению Жукова с Иваном Николаевичем, я получил представление, что Миллер имеет у себя группу лиц, с которыми он предполагал работать, а потому дать показания о его работе для меня не представляется возможным ввиду его самостоятельной работы и прекращения моей связи с ним. Одним из указаний, которое было передано мною от Жукова, – необходимо послать в распоряжение Константина Константиновича[327] одного человека для получения указаний по разведке железнодорожных сетей.

Что касается связи с Константином Константиновичем, она ограничивалась лишь передачей незначительных распоряжений, и по большей части все переговоры с ним вел сам Жуков.

По вопросу установления через меня связи с ведающим броневой частью Зверевым могу сказать лишь очень немного, так как об этом решении узнал от Жукова в конце июля и [оно] состоялось за несколько дней до моего отъезда случайно, столкнувшись с ним в кабинете Жукова.

Связь моя с автомобильной частью не состоялась и осталась непосредственно за Жуковым; думаю, что причиною этому была особенная конспиративность лица, стоящего у этого дела, до сего времени оставшегося мне неизвестным.

По вопросам взрывов на жел. дорогах могу сказать следующие дополнительные указания: незадолго до моего отъезда в Петроград я получил приказание переговорить с Ив. Ив. Федоровым по вопросу взрыва в районе Пензы – Рузаевки и просить дать ему заключение о наиболее выгодном для этой цели пункте. На указанный вопрос Ив. Ив. дал заключение, что наилучшим районом для указанной цели является Пенза.

Передавши это соображение Жукову, я получил от него указание переговорить с Миллером о возможности сформировать для этой цели команду. Во время этих переговоров я впервые и единственный раз видел Подгорецкого, да и то он участия при разговоре не принимал, и, состоял ли он членом организации, мне не известно, так как его участие в этой цели ограничилось тем, что он меня провел на квартиру Миллера, с которым я впервые встретился после июня месяца. До сего времени моя связь с Миллером была прервана. Ввиду же моего отъезда все дальнейшие переговоры относительно партии должны были вестись с Жуковым, и в результате их, а также о приведении в исполнение указанного плана я не в курсе.

Для полного разъяснения считаю нужным дополнить, что, будучи членом организации Народной армии, то есть чисто военной организации, имеющей целью лишь восстановление Великой России, никакими другими политическими организациями я не интересовался и этот вопрос для меня, человека, никогда не занимающегося политикой, мог представлять лишь случайный интерес. Почему и не задавал себе вопроса, состоит ли то или иное лицо в гражданской организации. Таким образом, дать определенный ответ о причастности Ив. Ив. Федорова к другим организациям является затруднительным.

Денисов

7/Х – 1919 года

Зверев предложил мне работать в Московской организации штаба Добровольческой армии в начале или середине августа.

Зверев познакомил меня с Дмитрием Яковлевичем (высокий, седой). Алферова фамилию слышал. Зверев посылал мне несколько раз Георгия Тихоновича для извещения о приходе к Касьяну Константиновичу. Георгий Тихонович был курсантом Военно-педагогических курсов.

Мое участие было в подыскании людей для организации. Со мной был мой брат. Деньги я получал от Зверева – 300 рублей в месяц, брат получал столько же.

Еще был один офицер, Тарасевич Валентин – курсовой офицер пулеметной школы в Кремле. На Тарасевича мне указал Зверев, который хорошо его знал как однополчанина. Тарасевич звонил мне через день – через два по телефону.

Он просил Тарасевича навести справки, когда курсанты пулеметной школы ходят на занятия (часы выхода в поле).

Георгий Тихонович говорил, что при выступлении необходимо занять Кремль, для чего нужно знать распорядок жизни Кремля и местонахождение оружия. Обследование Кремля (расположение постов, порядок несения караульной службы и проч.) было поручено Тарасевичу.

Недели две назад Георгий Тихонович вызвал Тарасевича и обещал свести с двумя офицерами или курсантами из Кремля.

Моему брату Рафаилу Зверев хотел дать какую-то задачу как пулеметчику, эту же задачу должен был исполнить и Тарасевич.

Иногда я рассказывал Звереву содержание сводок, иногда ― Георгию Тихоновичу.

По-видимому, Зверев и Г. Т. имели лучшую информацию о фронте, чем мог я иметь. Например, о Мамонтове.

У Зверева видел двух офицеров (один молоденький – развязный, по моему предположению, служит в оперативном отделе[328]), так как говорит очень подробно о положении на фронтах, о занятии Кластерной]. Орел не занят, отряды Мамонтова двинулись на Мценск. Занят узел под Воронежем, сведения эти мне по службе не были известны.

Другой, по-видимому, довольно видная фигура, потому что Зверев к нему адресовался. По-видимому, штабной. Поразило меня удивительно спокойное выражение лица и спокойный, ровный голос.

Георгий Тихонович заходил иногда на службу ко мне. Предлагал использовать офицеров, приезжающих из Украины.

По-видимому, они хотели меня использовать для того, чтобы устраивать в Москве лиц, которые им нужны.

Зверев интересовался, каковы бывшие офицеры в штабе, особенно Новиков.

Однажды просил дать сведения: какие части находятся в Москве? Я сведения дал через командное отделение штаба округа; за последнее время (месяца два) переводов из одной части в другую было очень мало (два-три случая).

А. Житников

30/IX – 1919 года

Родился в Москве, 65 лет, на курсах траншейной артиллерии Высшей стрелковой школы состоял пом. заведующего учебной частью, окончил юридический и историко-филологический факультеты в Московском университете, гимназию Кринина; сын купца, оставившего 100 000 рублей после себя; окончил Александровское военное училище в чине прапорщика в августе 1917 года.

1) К партиям не принадлежал, но сочувствовал меньшевикам ввиду мирного и постепенного проведения их программы.

2) На фронте никогда не был.

3) Привлечение в организацию состоялось приблизительно в марте, где я служил тогда с Миллером. Привлек меня Миллер.

4) Ввиду моего отказа принимать участие в активных действиях Миллер предложил мне оказывать содействие в той или иной форме.

5) Приблизительно в конце мая Миллер предложил мне организовать группу в стрелковой школе, привлекая новых членов.