В шикарном лимузине у полицейского участка их ждал радостно улыбающийся толстый усатый турок.

Рядом стояла еще одна машина, из нее, опираясь на трость, медленно выползал длинный худой человек. Федя посмотрел на адвоката с ухмылкой, его так и подмывало показать противному адвокату кое-какую интернациональную неприличность, он уже было поднял руку, но не перехватил ее резко у локтя, а просто показал два пальца. Указательный и большой, чтобы адвокат понял, что он не упивается победой – то есть викторией, а просто напоминает, что ему нужны были два человека. Два!

Через полчаса приятной поездки – Ева с жадностью разглядывала улицы и дома чужого города – они подъехали к шикарному особняку с колоннами. Ворота, охрана.

– А ничего себе посольство! – успела удивиться Ева, прежде чем ей предложили ванну, массаж и хороший обед.

Казимир решил посмотреть на самый дорогой публичный дом и увидел подъехавшего на огромном автомобиле Федю. Не могло быть и речи о том, чтобы просто прогуливаться рядом или подойти поближе к этому дворцу. Поэтому Казимир побродил по узким и грязным улочкам, пока не набрел на лавку подержанных вещей.

Пытаясь извлечь из своего плохого английского хоть немного пользы, он помогал себе руками и мимикой, вдыхая пыльный запах уснувших в полумраке предметов, пока хозяин лавки не понял, что именно ему надо.

Разглядывая древний бинокль, Казимир почувствовал восторг ребенка. Хозяин возился с микроскопом, устанавливая его на подставку около большой стеклянной колбы с заспиртованными лягушками.

Казимир расплатился, повесил бинокль на шею и вышел в каменный коридор улицы. Он шел, задрав голову и разглядывая вьющиеся растения на крошечном балкончике вверху. С ним столкнулся унылый сгорбленный старик. Отлетевший в сторону Казимир уцепился руками в бинокль, спасая его. Он ударился плечом о стену и поэтому не упал.

– Прошу пана, – пробормотал старик, не оглядываясь.

Казимир начал было отряхивать пиджак, но застыл и вгляделся в уходящего горбуна.

– Зика! – закричал он неуверенно, а потом громко и радостно, когда горбун словно спотыкнулся и застыл на месте. – Зигизмунд, это же ты!

– А, это ты, – проронил Зика бесцветно, когда радостный Казимир подошел поближе. – Все еще молодой и такой же дурень, как был!

Казимир обнял сутулые плечи.

– Почему это я дурень? – спросил он, стараясь не выдать голосом тоску по давно прошедшим дням в давно забытой стране.

– А какой умный будет лазить в этом вонючем месте, да еще нацепив на шею дурацкий бинокль? – Зика сглатывал, пряча горлом подступившие слезы.

Они ощупали друг друга. Вдохнули запахи друг друга. Зигизмунд уважительно вытер под носом рукой, учуяв дорогой одеколонный запах достатка и денег. На Казимира пахнуло нищетой и дешевым вином.

К вечеру Казимир со своим другом детства и юности пили дорогой коньяк в крошечной квартирке над хлебопекарней. Хозяин хлебопекарни удивился просьбе старого горбуна-поляка сдать ему на неделю комнату, но, увидев друга горбуна, согласился, потребовав деньги вперед.

Открытое окно этой комнаты выходило на спокойную полоску залива, над заливом огромным балконом выступал белый особняк.

Казимир сразу опробовал бинокль и увидел, как скучный Федя кормит чаек. Казимир заулыбался, разглядывая лицо Феди. Еще на балконе стояла худая старая женщина, ее хорошо рассмотрел Зика, попросив бинокль.

– Так я и думал, – сказал он, продолжая разглядывать женщину. – Все дело в бабе!

Внизу под окном сидела на каменном бордюре Далила и ела только что купленный в пекарне горячий хлеб, запивая его молоком из бутылки. Она слышала русскую речь вверху, улыбалась, только не могла понять, что именно там делают двое стариков. Она от самого аэропорта не отходила от Казимира ни на шаг и ночевала в том же грязном отеле, что и он.

Доев, Далила сладко потянулась и обнаружила, что собрала возле себя с дюжину детишек. Самый старший, уже не ребенок, но и не юноша, кудрявый, худой до такой степени, что можно было изучать на нем строение скелета, задумчиво ковырял в носу. Самая маленькая девочка, убрав с лица копну волос, осмелилась, подошла и потрогала тяжелые желтые волосы Далилы. Далила отошла от стены дома, закрылась ладонью от солнца и посмотрела в окно на втором этаже. Горбун Зика убрал бинокль и заметил высокую крепкотелую девушку в джинсах и безрукавке на голое тело, рассматривающую его в окне.

– Казик, – спросил он задумчиво, – тобой может интересоваться красивая блондинка метра два ростом?

– Навряд ли, – Казимир загрустил после рюмки коньяка.

– Это очень странно, Казик, но я видел ее и там, возле лавки, где мы встретились… Ее трудно не заметить.

Далила вошла в пекарню, поднялась по лестнице вверх и постучала в дверь.

– Слушай, это она. Я удивился еще тогда, когда ее увидел. Потом я увидел тебя, все сходится, мне пора собираться в путь, – сказал горбун и испуганно посмотрел на дверь.

– Прекрати. Какого черта делать красивым блондинкам у нас с тобой? – возразил Казимир, даже не пошевелившись.

– Привет, мальчики! – воскликнула Далила, не дождавшись ответа и открыв дверь.

– Ты пришла, – покорно отозвался Зигизмунд и встал на колени, – ты прекрасна, как и подобает смерти!

– Прекрати, Зика, что ты, ей-богу, какой смерти? Ты посмотри на нее, она сейчас лопнет от жизни! – Казимир встал, одернул светлый пиджак и слегка поклонился. – Не обращайте внимания, это только эффект хорошего спиртного на пустой желудок, ну еще чуть-чуть несправедливости и горя, еще немного старости и… Проходите, садитесь. Я вас знаю. Я вас видел в самолете. Отдыхаете здесь?

– Нет. Я бездарный и ленивый сыщик, я ищу Еву. Я хожу за вами уже два дня, страшно устала, и тайный агент из меня никудышный… Мне показалось, что вы сможете мне помочь. Но если вы сейчас скажете, что я ошибаюсь, я просто уйду, и все.

Казимир смотрел на Далилу напряженно, как глухонемой, боясь пропустить малейшее движение на ее лице. Далила замолчала. Снизу поднимался душный и знакомый запах горячего хлеба. Ничего не понимающий горбун, приоткрыв рот, смотрел то на Казимира, то на большую блондинку. Эти двое словно играли в неизвестную игру, забыв объяснить ему правила.

Казимир вздохнул, снял с Зики бинокль и поманил Далилу рукой к окну.

Далила осмотрела балкон большого особняка. Непонимающе глянула на Казимира.

– Это мой единственный след, – сказал Казимир. – Если он ошибочен, значит, все к смарке, так?

– К чертям собачьим, – уточнила Далила.

– Но если повезет!.. Этот человек, прилетевший вместе с нами в самолете, это он заказывал кражу Евы. Он и найдет ее быстрее. Если вы с нами, можно будет поделить дежурства. Один сидит здесь и смотрит в бинокль, другой должен быть недалеко от центральных ворот, чтобы просматривать приезжающих. Третий отдыхает, чтобы подменить.

– Что это за дом? – Далила сняла небольшой рюкзак и скинула туфли.

– Эй, что это вы тут делите на троих! – возмутился горбун. – Это дворец короля наслаждений, а проще – большой и дорогой публичный дом! И я там ничего не забыл, потому что самые жестокие и страшные здесь – это русские, а Хамид-Паша как раз прошел хорошее пионерское воспитание в России! А ты, ты посмотри на себя! – Зика возмущенно замахал руками. – Ты старый и больной придурок, покупаешь бинокль, обманываешь девочку! Да ты козявка перед этим, – Зика ткнул указательным пальцем в окно.

– Перестань орать и ложись спать! – Казимир рассердился. – Проспись и помоги нам, подменишь меня у ворот.

– А ты не командуй. Раскомандовался! Бинокль он купил, подумаешь! Я посмотрю на тебя у ворот! Ты бы еще смокинг надел! А эта девочка!.. Если она станет там топтаться, ее с радостью затащат внутрь!

– А это мысль, – задумчиво произнесла Далила.

– Это не мысль. Это дерьмо. Лучше порвите мне немного штаны, а я испачкаю лицо. Зря только мылся в прошлую пятницу. Кому и просить милостыню в таком месте, как не проклятому вонючему горбуну. А если ты мне еще расскажешь, кого ты ищешь!..