Хамид вернулся из кабинета учителя физкультуры через полчаса. Его трясло, еле шевеля посиневшими губами, он попросил Федю снять одеяло с кровати и лег на бок, потом на живот. Федя стоял в раздумье. Макс вдруг принюхался и положил ладонь на подрагивающие ягодицы Хамида, как раз на темное расплывающееся пятно. Он потер пальцы, принюхался и даже лизнул их, потом показал Феде розовую застывающую сукровицу. Федя бросился в изолятор за врачом.

Хамида оставили в изоляторе, сухонький врач прятал глаза, когда Федя уж очень конкретизировал свои вопросы.

Ночью в комнате громкий мат прерывался веселыми предложениями стать в очередь желающим на нового петушка. Федя лежал, сцепив зубы, плача от бессилия. Хамида распределяли на несколько ночей вперед Севрюга и Болт. Совершенно неожиданно Макс-Черепаха стащил со своей койки матрац и бросил на пол возле кровати Феди. Он лег на спину, ласково прикрыл рукой бугорок на груди и заснул, громко и спокойно дыша. Разговоры прекратились. Федя, сдерживая тошноту, рассмотрел, свесившись вниз, спокойное лицо с открытым ртом и пухлые пальцы огромной ладони, вздохнул, разрешил себе расслабиться и даже неожиданно улыбнулся, пряча нос в одеяло.

Через пять дней Хамида выписали из изолятора. Он выглядел потерянным и почти не разговаривал. Присутствие Макса возле своей кровати воспринял равнодушно, хотя в первую ночь не успел добежать до туалета и его вырвало посередине комнаты.

Федя решил вплотную заняться воспитанием Макса. Он неутомимо доказывал Хамиду, что Макс – не полный идиот.

Теплым майским днем нарушители расслабленно грелись на вытоптанном дворе. Хамид сидел, запрятав голову в колени. Федя внимательно следил за Максом, тот гонял сухой травинкой заблудившегося муравья.

– Он просто должен понять связь между словами и предметами! Как только он это определит, он начнет развиваться! У него все предметы существуют отдельно от признаков, но это же очень просто! – Федя всерьез увлекся

Хамид молча вздохнул.

– Ну учат же как-то маленьких детей, – не сдавался Федя. – Первое слово, потом действие. Если бы он был совсем идиот, он бы не чувствовал опасности или угрозы.

– Он не умеет связать двух слов, он всегда говорит только одно! – не выдержал Хамид. – Предложи ему для интереса сказать хоть раз не «черепаха», а «моя черепаха».

– Это и так его черепаха, чего он будет еще говорить «моя»! Макс! – обратился Федя к сидящему толстяку. – Скажи что-нибудь!

– Хочу есть, – совершенно неожиданно пробурчал Макс.

Хамид удивленно поднял голову.

– Нет, ты слышал! – заорал Федя и вскочил. – Макс, скажи: «Я хочу есть!»

– Черепаха, – спокойно ответил Макс.

Хамид опять опустил голову.

– Слушай, он действительно не наедается и ест ненормально. – Федя опять сел возле Хамида. – Только жидкость и хлеб, он ведь успевает сожрать весь хлеб со стола за минуту… А у супа оставляет гущу… И вообще не ест котлет! Я замечал, но не придавал этому значения… Макс, а что ты любишь есть?

Макс молча задумчиво посмотрел на Федю, потом опять занялся муравьем.

– Скажи ему: «Черепаха сдохла!» Любой даже слегка нормальный балбес должен это понять, у меня уже желудок болит от рвоты по ночам! – Хамид размахнулся и закинул подальше выковырянный из земли камушек.

Макс посмотрел на них и быстрым ласковым движением ладони закрыл черепаху под рубашкой.

– Федя, – Хамид говорил тихо, не поднимая головы. – Он теперь смотрит на тебя.

– Кто смотрит? – оглянулся Федя.

– Учитель. На уроке. Я видел. Я в коридоре стоял и видел.

– Брось, не думай об этом, – сказал Федя, но внутри у него все застыло.

– Сделай себе что-нибудь, чтобы не ходить на физкультуру. У меня освобождение на месяц, а потом… Этот врач, он ничего, только непонятно, почему он продает Болту медикаменты… И хлороформ… Он сказал, что поможет мне пока со справками насчет физкультуры. А ты, Федя, зря это сделал.

– Чего я сделал?

– Зря ты сразу врача. Теперь она узнает. Она ни за что не подойдет ко мне.

Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru