Но ради спасения души ему надо наконец делать то, чего все время ждала от него Джульетта. Прошло слишком много времени, а Джеффри не предпринимал попыток найти дорогу обратно в свой век. Каждый день он говорил себе: «Я встречусь с ней в последний раз, а потом уеду». Но их дневные встречи, оставаясь в высшей степени благопристойными, ничуть не умеряли желания, которое бушевало в нем. И поэтому он каждый раз решался уехать – после того как увидится с Джульеттой еще раз. Джеффри следовало бы искать горы или пропасти, а не строить дерновые дома и рыть рвы. Ему надо стремиться найти леди Деметру, а не томиться по Джульетте. Ему следовало бы поступать, как подобает рыцарю, а не влюбленному.

Каждую ночь Джеффри укладывался на своем одеяле, ощущая груз физической усталости, но его мысли не отступали, не давали уснуть. Он представлял себе, как Джульетта прижимает его руку к своей шелковистой нежной груди. Как, задыхаясь, она умоляет, чтобы он любил ее. Как ее дивные глаза туманятся от страсти и смятения: она держит свое обещание радоваться жизни, пока можно не уступать реальности, но втайне боится, что он оставит ее наедине с ее одиночеством и респектабельными обязательствами.

И Джеффри обязан это сделать. Еще два дня, не больше – и он должен уехать. И он попросит Джульетту уехать вместе с ним.

Но согласится ли она? Откажется ли она от всего, что ей дорого, ради человека, который ничего не сможет предложить ей там, куда зовет с собой?

Чтобы скрыть душевное смятение, Джеффри снова сосредоточился на строительстве своего «замка».

Сейчас и мужчины, и мальчишки под руководством Джеффри укладывали последние кирпичи из дерна. Одолженные у Тэтчеров свиньи кормились во рву, и их жадные пятачки и острые копытца прекрасно утрамбовывали землю. К концу дня мужчины, мальчики и свиньи закончат работу. Сам Джеффри разрушит последнюю двухфутовую перемычку, которая отделяет ручей от рва, и впустит в него воду.

Все с радостью приняли предложение Джеффри отпраздновать момент, когда наполнится ров. Женщины городка пообещали прийти с корзинками, наполненными всевозможными лакомствами. После пира мужчины и мальчики покажут свои вновь приобретенные умения, устроив турнир. Джеффри, конечно, в соревнованиях принимать участия не будет. Хотя он сделал все, что можно было сделать за столь короткий срок, никто из обученных им мужчин не мог сравняться с ним, а демонстрировать свое превосходство было бы нечестно.

Джеффри смотрел, как Честер Тэтчер пытается справиться с дерновым кирпичом, оказавшимся слишком тяжелым для его мальчишеских мускулов. Вот, похоже, способ умерить настойчивое желание, приказывавшее ему пройти по прерии и заявить свои права на Джульетту, пообещав вечно оставаться с нею.

– Я помогу поднять последний ряд дерна.

Не дожидаясь ответа капитана Чейни, Джеффри бегом бросился к стройке, перескочил через крошечный ров и направил свои силы на нечто понятное – на нечто ему подвластное.

На нечто, что он может потрогать и назвать своим – пусть всего на один день.

Джульетта сгибалась над грядкой, которую надо было прополоть, когда услышала приближающихся женщин: мягкий смех, колкие ответы и постоянный скрип ручек невероятного количества ведер. Женщины несли еду на праздник и проходили через ее участок, направляясь к Джеффри.

– Мисс Джей! Что это вы делаете в огороде? Разве вы не заметили, что уже очень много времени? Мы обещали мужчинам, что придем ровно в половине шестого!

По-учительски громкий голос Алмы гулко разнесся по пыльному двору. Остальные женщины хором поддакнули.

Джульетта вытерла лоб рукавом. Судя по неприятному ощущению, лоб у нее вымазан землей.

– Но сейчас еще нет и полудня, Алма!

По правде говоря, Джульетта все утро места себе не находила: перепробовала несколько причесок, померила все свои четыре платья – и осталась всем недовольна. Солдаты уехали после раннего завтрака, так что она снова сможет пройти по залитой лунным светом прерии. Но сначала надо было как-то пережить день и назначенное на него празднество, когда она постоянно будет видеть Джеффри, но не сможет к нему прикоснуться. Неприятная работа в виде прополки должна была сбить возбуждение, но не помогла усмирить ее неуместные мысли.

Миссис Эббот хмуро переводила взгляд с Алмы на Джульетту.

– Я совершенно изумлена, что весь город пошел на такую глупость. Вы же не можете всерьез считать, будто Джеффри д'Арбанвиль превратит всех этих мужчин в рыцарей.

– Конечно, мы это знаем – ну так что же? – Алма ткнула локтем в бок Верди Катлер, и все женщины захихикали. – Мужчины просто в восторге, а нам тоже весело смотреть, как они развлекаются.

Джульетта села на корточки, стараясь не смеяться над возмущенной миссис Эббот, когда Верди Катлер спросила:

– Если вам все это так не нравится, тогда почему вы пошли с нами пораньше, миссис Эббот?

– Нам надо прийти пораньше, – объяснила Алма, обращаясь к Джульетте. – Вы должны будете стать судьей в нашем конкурсе.

– Да, мэм, вы же всегда возглавляете все важное, – поддержала ее Верди.

– В конкурсе? – Джульетта пыталась понять, кто это так изумленно пискнул, и только потом сообразила, что это была она сама.

Вперед деловито пробилась Рози Тэтчер, крепко прижимая к своей пышной груди грубое ведро из дубовых дощечек. Она выставила ведро перед Джульеттой, и оказалось, что в середине пробиты две дыры, а у края сделана широкая прорезь. Рози продемонстрировала свое ведро гордо, словно радуясь тому, что сумела превратить полезную в хозяйстве вещь в нечто напоминающее исключительно надежный фонарь из тыквы.

– Мы по секрету сделали нашим мужчинам шлемы, мисс Джей, как у Джеффри. Вот уж они удивятся-то!

– Вы устроите конкурс шлемов?

Джульетта огорчилась при мысли о том, сколько полезных вещей было испорчено ради такой чепухи.

– Господи, нет! Рози просто хвастает своим ведром, потому что не может держать в руках иголку. У нас конкурс на лучший герб для Брода Уолберна.

Алма вытянула из кармана передника кусок желтой материи и встряхнула его, чтобы расправить складки. Но не успела Джульетта разобраться в сложной вышивке, украсившей ткань, как миссис Эббот поспешно отняла ее у Алмы.

– Нечестно! Мисс Джей должна сразу увидеть все наши гербы! Если бы мой сын Герман из Военной службы инженеров-топографов был сейчас здесь, он бы сказал, что вы пытаетесь оказать влияние на судью, Алма Харкинс.

– Не кипятитесь, миссис Эббот. Нечего напускать на меня Германа и его инженеров. Я просто пытаюсь объяснить мисс Джей, в чем дело.

Алма отняла материю у мисс Эббот и демонстративно сложила ее так, чтобы Джульетта не могла рассмотреть вышивку, даже если захотела бы.

– Мы хотели сделать голубой фон, как у Джеффри, но ни у кого не оказалось столько голубой материи, чтобы у всех был равный шанс. А я заказала для школы эту желтую ткань, но подумала, что это тоже считается, раз будет участвовать весь город, – продолжила Алма, спрятав свой кусок материи. – Как только вы решите, какой вариант выиграл, мы сошьем всем мужчинам одинаковые туники.

Большинство женщин энергично закивали, только у Верди Катлер печально задрожали губы.

– Мой хозяин говорит, что ни за что не наденет ничего такого с цветами и птичками.

Слова Верди вызвали настоящую бурю.

– У Джеффри на тунике ястреб! Против такого твой хозяин не станет возражать – лишь бы это не был глупый цыпленок, как у Луэллы.

– Это не цыпленок, а петух! Всем известно, какие они бывают драчливые.

– И роза не будет выглядеть по-женски, если мы сделаем большие шипы.

– Нечестно подсказывать мисс Джей!

– А, помолчите, миссис Эббот!

– Мой хозяин сказал, что не наденет ничего такого и что приграничные разбойники от смеха поумирают!

– Если бы приграничные разбойники действительно поумирали от смеха, то нашим мужчинам не понадобились бы шлемы.