– Вы помешали мне звать Алму.

Глубокие тона голоса Джеффри пробудили в ней трепет, который не удалось скрыть напускным интересом к приближавшемуся к ним мальчугану. Джульетта повернулась к своему странному постояльцу и наткнулась на такое самодовольство, написанное на его привлекательном лице, что ее трепет моментально уступил место твердой решимости.

Ох уж эти мужчины! Она и раньше видела такое выражение на их лицах, когда они ощущали близость победы над женщиной. Видимо, Джеффри истолковал ее жест как попытку помешать ему встретиться с Алмой из ревности. Ну что ж, она сейчас рассеет его заблуждения!

– Нельзя стоять и выкрикивать имя женщины, словно зовете свиней к корыту. О чем вы только думали?

Смущение заставило Джеффри выше поднять голову. Его явный промах и мысль о том, как Алма подхватит подол и бросится бежать по улице, похрюкивая, словно свинка, немало повеселили Джульетту.

– Я пытался только выполнить указания, которые дала мне Алма, хоть это и показалось мне глупым и невежливым обычаем, – пробормотал Джеффри, мрачно нахмурясь. – Надо было кому-нибудь объяснить мне, в чем дело: ведь ни один рыцарь не стал бы пытаться так призывать к себе даму, если бы не считал, что соблюдает местные, пусть и варварские, традиции.

– Ну, я сомневаюсь, чтобы в Броде Уолберна кто-нибудь знал, как ведут себя настоящие рыцари, – огрызнулась Джульетта. Его новое упоминание о рыцарстве разбило ее робкую надежду на то, что к нему начала возвращаться память. Тем легче ей будет не обращать внимания на то, как воздействует на ее чувства этот мужчина! Она перевела взгляд на Робби, который наконец доплелся до того места, где они стояли. – А ты, молодой человек, прекрасно знаешь, что тебе не следует столько времени работать в моем хозяйстве.

Джульетта чувствовала себя обязанной пожурить юнца, хоть сердце у нее и ныло при мысли о том, что ждет его у себя дома. Весь город втихую судачил о том, как жестко и нетерпимо обращается со своими близкими Джозайя Уилкокс. Непонятно было, почему отчим так настроен против Робби: он не пропускал ни одного повода, чтобы указать мальчику на его реальные и вымышленные недостатки, причем настолько резкими словами, что от них и взрослому человеку стало бы не по себе. Ни одна душа не пожалела бы, если бы Джозайя Уилкокс попал под стрелу индейцев или пулю приграничных разбойников. Если какой-нибудь трагический случай не положит конец его тирании, то ни запуганной жене Джозайи, ни его пасынку с вечно печальными глазами не вырваться из этого круга страданий.

– Я присматривал за конем Джеффри, – объяснил Робби. – Арион ужасно славный, хоть и жеребец.

Джеффри заметно раздулся от гордости.

– Он лучший боевой скакун во всем крещеном мире. Можно дойти хоть до края Земли – и не найти коня, который сравнялся бы с Арионом!

Джульетта ласково потрепала Робби по спутанным волосам и покачала головой. Джеффри так хорошо подходил под ее мысленное представление о том, каким должен быть рыцарь из сказок! Благодаря его полной убежденности в собственных заблуждениях невозможное начинало казаться возможным. Ей был вполне понятен интерес Робби ко всему, что связано с незнакомцем: ее собственное сердце требовало верить всему, что бы ни говорил Джеффри. Хотя Джульетта решительно отгоняла такую мысль, сердце ее согревалось тайной надеждой на что-то хорошее – такое, о чем сейчас нельзя было даже думать.

– Смотрите, чтобы Алма не услышала, как вы пытаетесь испортить плоды ее трудов, набивая голову мальчика всякой чепухой. У Земли нет края. Ты ведь знаешь, что Земля круглая, правда, Робби?

Робби кивнул.

Джеффри возмущенно фыркнул:

– Вы говорите еретические вещи и в то же время обвиняете меня в том, что я говорю чепуху! Всем известно, что Земля плоская, а у ее краев стоят на страже морские демоны, чтобы не пустить неосторожных моряков на верную смерть.

При мысли о встрече с морскими демонами Робби сначала оживился, но почти сразу же неохотно отказался от такой надежды.

– Не-а. Мисс Харкинс тоже говорит, что Земля круглая. Видно, никаких морских чудовищ на самом деле нет, а, мисс Джей?

То, что мальчик признал истину, навело Джульетту на мысль о том, что можно попробовать вернуть Джеффри память, задав несколько уместных вопросов. Если она поможет ему вспомнить пару-тройку простых вещей, то все остальное вернется на свои места.

– Давай-ка спросим Джеффри, сколько морских демонов он встретил на пути в Америку?

– На пути куда?

Загорелое лицо Джеффри болезненно побледнело и стало почти серым.

– Сюда. В Америку. В Канзас. – Джульетта обвела рукой все вокруг. – Чтобы попасть сюда, вам надо было пересечь Атлантический океан. Сколько морских демонов вам встретилось?

– Это не Китай, но это и не Англия? – Если бы Джульетта не смотрела прямо на Джеффри, она нисколько не усомнилась бы в том, что кто-то стиснул ему горло – настолько странно звучал его голос. – А имя страны за столько лет не могло измениться? Англия считалась лакомым кусочком, и кто-то из завоевателей мог присвоить ей новое имя.

Похоже, вопросы заставили Джеффри только глубже погрузиться в заблуждения. Неожиданно Джульетта почувствовала самый настоящий страх. Если она станет действовать слишком настойчиво, он может не выдержать. Сейчас будет лучше поступать так, как в самом начале: сообщать ему отрывочные сведения, которые помогли бы ему постепенно вернуться к реальности.

И кроме того, какая-то частичка ее души будет скорбеть об исчезновении рыцаря Джеффри д'Арбанвиля. Но в этом было трудно себе признаться.

– Если вас интересует история, попросите, чтобы Алма на прогулке рассказала вам о нашей революции. – Джульетте настолько приятна была мысль о том, что Джеффри во время пикника начнет разговоры об истории, что она прибавила то немногое, что знала об открытии их страны: – Я помню только, что эту страну открыл человек по имени Колумб, итальянец, а назвали ее в честь другого итальянца.

– Итальянца!

У Джеффри покраснели щеки. Джульетта гадала, что его так взволновало: новое напоминание о том, что Земля круглая, внезапное осознание того, что он находится не в Англии, или, может, он просто питает глубокую неприязнь к итальянцам?

Оказалось, что его интересовало совсем другое.

– Коль скоро этот мягкоречивый народ интересовали бы завоевания, они должны были во множестве присоединиться к нам, когда Эдуард искал их помощи во время крестового похода. А ведь к нам примкнуло очень мало итальянских воинов! Скажите мне, Джульетта, христианам удалось отвоевать Святую Землю у безбожных сарацинов?

– Да откуда же мне знать такие вещи?

– От монгольского воина. – Он выжидающе смотрел на Джульетту, словно ей все должно было стать понятным. Когда ее затянувшееся молчание ясно показало, что она не поняла вопроса, Джеффри вздохнул. – Всем известно, что монголы и сарацины союзники. Я могу только молить Бога, чтобы присутствие монгольского воина не было дурным знаком: мне не хотелось бы видеть, как эти места будут изнемогать под игом сарацинов.

– У нас есть демократы, республиканцы, тори и виги. А сарацинов нет. О Святой Земле вам надо будет расспросить Алму. А теперь ступайте, не то опоздаете на ваш пикник. – Она мягко подтолкнула Робби к Джеффри, который стоял так неподвижно и напряженно, что походил на удивительно умело сделанное пугало. – Робби, почему бы тебе не проводить Джеффри до вашего дома, чтобы он смог зайти за мисс Харкинс?

– Мне кажется, вам не следует отпускать его одного с мисс Харкинс.

Робби с сомнением переводил взгляд с Джеффри на Джульетту.

– Знаю. Он немного сбит с толку.

Джульетте больно было отворачиваться от Джеффри в тот момент, когда ему явно необходима… но что ему необходимо? Она не знает, чем ему можно помочь, и кроме того, ей не следует поощрять те чувства, которые Джеффри в ней будит. Если она пойдет ему навстречу, откроется ему, погрузится в мечты и фантазии – дело кончится только новыми страданиями.