Финальный протокол Потсдамской конференции говорит только о том, что три великие державы «признают необходимость ревизии Конвенции о проливах» посредством переговоров между этими тремя великими державами и турецкими представителями; никаких более точных указаний такого рода — необходима ревизия — в документе не содержится. Американцы и англичане за спиной России информировали турок, требовали «держаться». В Турции у власти находились чрезвычайные противники России. Особенностью американской и британской позиции было то, что они требовали от Анкары «несгибаемой жесткости» в отношении СССР. Такую позицию заняли страны, которые в годы войны, обещали пересмотреть «конвенцию Монтрё» в пользу Советской России.

Особая ситуация сложилась вокруг Испании, чьи войска («Голубая дивизия») воевали против Советской армии под Сталинградом. Можно себе представить, какой была бы позиция США, если бы дивизии Франко воевали бы против американцев вместе с Гитлером или микадо. В первый же день Потсдамской конференции Сталин дал понять, что он поднимет вопрос о ликвидации фашистского режима Испании. Через два дня советская делегация Советская Россия официально предложила осудить франкистский режим как недемократический, как продукт вмешательства в испанские дела фашистской Италии и нацистской Германии. Прекрасный случай проверить приверженность англо-американцев демократическим ценностям, идеалам свободы в Западной и Восточной Европе. Черчилль тут же привлек Хартию Организации Объединенных наций, не позволяющую вмешиваться во внутренние дела суверенных стран. Британский премьер предостерег от возобновления гражданской войны в Испании. Той же позиции придерживался и президент Трумэн.

Сталин ответил, что речь идет не о внутренних делах, а о режиме, который Гитлер и Муссолини незаконно навязали Испанской республике. Речь не идет о возобновлении гражданской войны, а о международном осуждении авторитарного режима. Народ Испании должен знать, что он может рассчитывать на симпатию и помощь трех великих держав, если решит реализовать демократические чаяния. В последовавшей дискуссии Трумэн и Черчилль прочно оседлали тему неприкосновенности внутренних порядков и желательности сохранить испанский статус кво. Западные державы высоко отозвались о «ценных торговых отношениях, которые Британия поддерживает с Испанией». Черчилль высоко отозвался и о соседней португальской диктатуре. США категорически отказались прервать дипломатические отношения с Мадридом. Жесты франкистского правительства, готового предоставить Соединенным Штатам транспортные и прочие базы на испанской территории укрепили решимость Вашингтона не подрывать основ франкистского режима. Американский посол в Испании Карлтон Хейс, а затем посол Норман Армор предупреждали от «коммунистического проникновения и нескрупулезного использования национальных чувств в Марокко, способных ослабить режим Франко: „Это будет способствовать мировой нестабильности во времена, когда именно стабильность становится главной ценностью“.

Примечательно отношение западных союзников к вопросу о подмандатных территориях и бывших колониях стран «оси». Вопрос об опеке занял значительное место в переговорах Америки с Британией, но с Советским Союзом эта тема не обсуждалась никогда. Поразительно то, что англичане намекнули на возможность для Италии снова получить Ливию и Триполи в качестве подмандатной территории уже в октябре 1944 г. Несколько позже и американцы, всячески стремившиеся укрепиться в Италии, также стали намекать на возможность сохранения Римом своих колоний и подмандатных территорий. Во время Сан-Францисской конференции советский представитель А.А. Громыко информировал американскую делегацию, что Россия хотела бы получить некоторые подопечные территории. Пусть эти территории получат страны в соответствии с вкладом, который они внесли в общую победу.

Первой своего рода спорной территорией стал Танжер. Напомним, что после поражения Франции в июне 1940 г. Мадрид послал войска в эту французскую колонию. Понятное дело, весной 1945 г. испанские войска были готовы покинуть Танжер. Дело обсуждалось в Париже 3 июля 1945 г. всеми, кроме тех, кто фактически вернул Франции Танжер — кроме Советского Союза. Хотя США не принимали участия в решении судьбы Танжера в 1923 г., государственный департамент США в 1945 г. заявил, что «лидирующая роль, которую Соединенные Штаты приняли на себя в мировых делах в результате войны… делает логичным принятие нами особой позиции в Международной Зоне Танжера, позиции, сопоставимой с нашей мощью и престижем». В то же время британское. Французское и испанское правительства категорически воспротивились участию России в решении этой проблемы. Американцы сообщили Москве, что они готовы информировать ее о происходящих переговорах при условии, что Россия не проявит к Танжеру никакого интереса.

Участники конференции сообщили России о созыве всего лишь за три дня до начала ее работы. 2 июля 1945 г. удивленные русские выслали ноты протеста своим союзникам. Громыко выразил Джозефу Грю особо отчетливо выраженный протест. Американцы оправдывались тем, что не представляли, что дело привлекает интерес России. Теперь интерес России к Средиземноморью был продемонстрирован. Госдепартамент и Форин Оффис несколько дней искали благовидное объяснение игнорирования России. Выбор был между общим резким расширением круга приглашенных, или приглашением России в качестве наблюдателя. Всех напугал американский посол в Испании: «русские используют Танжер в качестве базы для подрывной деятельности с целью ослабить режим Франко». Перед самым открытием Потсдамской конференции конференция по Танжеру была отложена до нахождения устраивающего всех решения.

Советская сторона на этот раз не прятала своего разочарования по поводу грубого пренебрежения союзниками ее интересами. Россия участвовала в положившей начало международному обсуждению проблемы Алхесирасской конференции 1906 г., на которой была создана «зона Танжера»; СССР в 1926 г. подтвердил свой интерес к данной проблеме. Тогда далекая Россия приглашалась регулярно. Ныне же, игнорируя роль СССР в только что закончившейся войне, западные державы хотели пересмотреть роль Советского Союза во всем большом процессе пересмотра владения средиземноморских колоний.

20 июля уже на Потсдамской конференции советская делегация потребовала своего полного участия в решении судьбы итальянских колоний в районе Средиземноморья, в установлении системы трехсторонней опеки — индивидуальной или совместной. Еще двумя днями позже Молотов поднял вопрос о будущности итальянских колоний в Африке, которые, согласно прежним договоренностям, не могли быть определены односторонне. Черчилль немедленно напомнил присутствующим, что британские вооруженные силы завоевали Ливию, Триполи и Киренаику. На это Молотов ответил, что именно Советская армия завоевала Берлин, предоставила позднее зоны своим союзникам.

Представляется, что агрессивная тактика Черчилля в данном случае впервые шокировала Сталина, и он предложил обоим спорящим оставить эту тему. В Сан-Франциско СССР напомнит о своем существовании при рассмотрении вопроса о подопечных территориях. Желательно предварительно создать механизм распределения подопечных территорий. Трумэн явственно кусал губы, он был уязвлен. И все же пикировка имела положительный результат. На следующий день британское правительство официально пригласило Россию на возобновленные переговоры по Танжеру, намеченные на август 1945 г. Молотов спросил, будут ли завоеванные англичанами колонии рассматриваться на переговорах? На что Иден сказал, что согласен с советским планом передачи подобных дел Совету министров иностранных дел. Но в последний день конференции государственный секретарь Бирнс высказался против передачи проблемы опеки министрам иностранных дел. Он настаивал на том, что судьба итальянских колоний должна быть решена на Мирной конференции с Италией. Поскольку никто не рискнул оспорить американскую позицию, она как бы стала «последним словом» по данному вопросу. Италия владела своими колониями.