(359…336 г. до Р. X.).

Македония уже с давних пор, в особенности со времени Пелопон-неской войны, пришла в соприкосновение с Грецией. И в позднейших раздорах она тоже принимала участие. Греки считали македонян полуварварами. Македоняне жили большей частью в хижинах и занимались земледелием и скотоводством. Одевались они преимущественно в звериные шкуры и отличались довольно грубыми нравами.

Греки презирали их также и за то, что они долгое время признавали над собой власть персов и всегда находились под управлением царей. Царь Архелай (413 — 399 г.) первый попытался ввести в своей стране греческую образованность. Он пригласил к себе художников, поэтов, философов. При его дворе долгое время жил живописец Зевксид и поэт Еврипид. Он проложил в своей стране большие хорошие дороги и построил крепости. Войско свое Архелай преобразовал по греческому образцу. Когда Архелай был убит, в Македонии настало время кровавых смут и насильственного захвата власти. После смерти царя Аминта II в споры о престолонаследии, как об этом было упомянуто выше, вмешались Фивы. Пелопид поставил на престол старшего сына умершего царя, Пердикку III, младшего же, Филиппа, в качестве заложника взял в Фивы. В скором времени Пердикка III пал в сражении против иллирийцев, и на престол вступил Филипп (360…336 г. до Р. X.).

Пребывание в Фивах, бывших средоточием тогдашней эллинской борьбы и родиной военного искусства, доставило царю Филиппу, одаренному необыкновенным умом, случай получить прекрасное образование. Пелопид и Эпаминонд послужили ему примером, чего может достигнуть истинный муж. В надлежащей же энергии, благоразумии и политической проницательности, верно оценивающей положение дел, у Филиппа не было недостатка. В выборе средств для достижения своих целей он не был разборчив и не стеснялся прибегать к коварству, нарушению данного слова, измене и подкупу. В отношении подкупа замечательно вошедшее в пословицу его выражение: «Осел, нагруженный золотом, перейдет через самую высокую стену».

Филипп вступил на престол при самых неблагоприятных обстоятельствах. Со всех сторон у него оспаривали все. Но переговорами и подарками он привлек на свою сторону пеониян и фракийцев, дружелюбием и предупредительностью обманул афинян, а блистательной победой над иллирийцами распространил свои владения до озера Лихнита.

В этих битвах Филипп образовал тех храбрых воинов, которые впоследствии одержали ему блестящие победы. Введением фаланги он сделал войска свои непобедимыми. Этот знаменитый боевой порядок применялся, хотя и не с таким совершенством, еще Эпаминондом при Левктрах и Мантинее. Его вид и действие производили такое ужасное впечатление, что впоследствии один римский полководец утверждал, что никогда в жизни не видал ничего величественнее и страшнее.[5] Из македонской знати Филипп образовал многих способных полководцев.

Таким образом Филипп обладал страной, служившей ему исходным пунктом, и войском, готовым по его приказанию жертвовать своей силой и жизнью, недоставало у него только денег. Но их получил он, когда ему удалось вновь овладеть берегами своей страны, занятыми греческими колониями, и приобрести богатые рудники в горах Пангейских. Но предварительно Филиппу необходимо было завладеть господствовавшим в тех областях Амфиполисом. Он скоро нашел повод к ссоре, напал на этот город и овладел им. Теперь он приобрел твердый опорный пункт для дальнейших завоеваний.

Новоприобретенные рудники Филипп разрабатывал с такой энергией, что, по удостоверению некоторых писателей, они приносили ему ежегодно до тысячи талантов. (3.750.000 рублей). Эти суммы, увеличенные еще доходами от налогов и пошлин, употреблял он частью На военные потребности, частью на подкупы, с помощью которых он устроил почти в каждом большом эллинском городе македонскую партию.

Филипп Македонский

Лицемерное дружелюбие царя ввело в обман афинян. Но вскоре, когда Филипп изменой захватил и Пидну, они с ужасом заметили свое ослепление. Афиняне охотно бы обратились теперь против Филиппа, если бы в это время не были заняты войной с отпавшими от них союзниками: Хиосом, Косом, Родосом и Византией. В этой союзнической войне (358…355 г.) Афины истощили последние силы. Они потеряли трех своих способнейших полководцев: Хабрия, Тимофея и Ификрата. Хабрий пал в морском сражении при Хиосе. Тимофей и Ификрат сделались жертвой другого, командовавшего вместе с ними полководца, Хареса. Он обвинил их в измене и подкупе, они были осуждены судом народа и покинули неблагодарное отечество. Тимофей и Ификрат умерли вскоре в изгнании. Сделавшись единственным главным предводителем, Харес продолжал войну, но без всякого успеха. Он не мог спасти Потидею от напавшего на нее Филиппа, а поддержкой, оказанной отложившемуся сатрапу, Артабазу, приобрел в персидском царе врага Афинам. Этот последний стал не менее Филиппа поддерживать теперь возмутившиеся острова — и Афины вынуждены были бесславно окончить войну, признав независимость отложившихся государств (355 г.). То был удар, от которого они не могли уже больше никогда оправиться. Филипп увидел теперь, на что он мог отважиться при разъединенности и печальном положении Греции, не ожидая от нее серьезного сопротивления. Предлог к тому скоро нашелся. Фокидяне, храбрый горный народ, который не участвовал в духовном развитии других эллинов, занимался земледелием и охотой, жил правильной, свободной жизнью и умел до сих пор сохранить от фиванцев свою независимость. Но около этого времени фокидяне завладели посвященными Аполлону Дельфийскому полями Кирры и возделали их. Дельфийцы принесли жалобу совету амфиктионов, побуждаемые к тому фиванцами, которые имели в то время в этом совете почти исключительное влияние и употребляли его для преследования своих честолюбивых замыслов. Фокидяне были присуждены к тяжелой денежной пене, превысившей их слабые возможности. В отчаянии под предводительством Филомела напали они на город Дельфы и на дельфийский храм и отняли деньги у богатых жителей. А так как им для набора наемников требовалось денег гораздо более, то они захватили и сокровища храма, состоявшие из золотых сосудов, треножников, венцов и т.п. Большое жалованье, обещанное Филомелом, привлекло к нему многочисленные толпы «людей нечестивых, не уважавших богов, когда речь шла о наживе», говорит Диодор, и скоро Филомел собрал войско, состоявшее из 10.000 человек. В то же время Филомел обратился за помощью к Афинам и Спарте, которые согласились оказать ее грабителям храма из ненависти к Фивам. По крайней мере, согласно желанию Филомела, они нисколько не задумались признать за фокидянами, «в силу древнего обычая», право надзора за пифийским храмом. На стороне фиванцев находились локрийцы, большая часть беотийцев и фессалийцы. Началась Священная война (355 г.), которая свирепствовала 10 лет и превзошла своими ужасами все предшествовавшие войны. Борьба продолжалась с переменным успехом, пока Филомел, который действовал против превосходных сил неприятеля, не потерпел, вследствие собственной неосторожности, тяжелого поражения при Неоне (354 г.). Чтобы не попасть пленником в руки фиванцев, объявивших, что они будут казнить всякого участника в совершенном против богов преступлении, он бросился со скалы и погиб. Оставшийся после него брат его Ономарх не смутился этим и продолжал войну. Беспощадно ограбил он остававшиеся еще в Дельфийском храме сокровища. Из меди и железа он приказал сделать оружие, а из золота и серебра отчеканить монету. Таким образом, Ономарх получил возможность настолько увеличить жалованье своим войскам, что удальцы и искатели приключений, посвятившие себя чужеземной военной службе, стекались к нему толпами из всех греческих племен. Необыкновенная удача благоприятствовала предприятиям Ономарха. Он вторгся в Беотию, разбил фиванцев и отнял у них Коронею. Затем он победоносно вступил в Фессалию, тираны которой Ликофорн и Ферский надеялись с помощью фокидян восстановить прежнюю свою власть. Притесненные фессалийцы обратились за помощью к Филиппу и вызвали его из северных областей, где он вел тайную и открытую войну против господства Афин на море. В это время Филипп успел завоевать союзный с Афинами приморский город Мефону с целью постепенно проложить дорогу к весьма важному как для него самого, так и для афинян Геллеспонту. Хотя при осаде Мефоны Филипп и был ранен стрелой в глаз, тем не менее он поспешил на призыв фессалийцев о помощи. Сначала, не ознакомившись достаточно с силой своего противника, он проиграл два сражения. Тогда он усилил войско до 20.000 пехоты и 3.000 конницы и с этими силами одержал решительную победу в южной Фессалии. Войско Ономарха было совершенно уничтожено. 6.000 человек было убито, а 3.000 взято в плен. Остатки войска частично спаслись на афинском флоте, которым командовал Харес и держался поблизости от фокидян для оказания им поддержки. Сам Ономарх погиб. Тело его, по приказанию Филиппа, было распято на кресте, а пленные, как грабители храма, были брошены в море. К прискорбному изумлению фессалийцев, Филипп выказал к собственным своим интересам не меньшее рвение, чем к оскорбленным богам. Так, он оставил за собой приморский город Пагасею, весьма важный по доходности взимаемых в нем пошлин, для своих дальнейших предприятий. Таким образом Филипп сделался фактическим властелином Фессалии.