Для продвижения подобных российских предложений можно использовать отчетливую тягу европейских членов альянса (особенно Франции) к снижению уровня американской опеки. Возможные выгодные для договаривающихся параметры торга: трансформация НАТО в организацию нового типа с участием России, где отсутствовало бы консенсусное условие (и право вето), но в механизм принятия решений был бы заложен эквивалентный учет позиций стран в соответствии с их военно-политическим весом. Возможен и перевод проблемы в более широкий, "надНАТОвский", формат, что могло бы базироваться на заявлениях ряда европейских стран о необходимости строительства новой европейской (мировой) системы военной безопасности под эгидой ОБСЕ (ООН).
Представляется, что значительные возможности изменения психологического климата в Европе по вопросу расширения альянса могут быть найдены в ходе дипломатических и неформальных контактов с лидерами стран ЦВЕ – кандидатов в члены НАТО.
Очень важным компонентом отпора расширению НАТО может стать воздействие на мировое и особенно европейское общественное мнение через СМИ и активные дружественные политические группы в странах – членах альянса и кандидатах на вступление. Как показано выше, такие группы в этих странах существуют и в некоторых случаях достаточно сильны.
Европейские Институты, и прежде всего ОБСЕ и ПАСЕ, могут оказаться эффективным средством смещения позиций парламентов стран-членов НАТО против расширения, а также обработки общественного мнения в русле необходимости референдумов и проблемы ратификации расширения парламентами. Для ОБСЕ и ПАСЕ должно быть очевидно, что расширяющийся и приобретающий новые функции альянс просто не оставляет для них значимого политического места.
Отдельно следует отметить, что расширение НАТО необходимо рассматривать в увязке с событиями на других российских флангах. К числу наиболее значимых из таких событий нужно отнести планы создания исламского блока Д-8 под патронажем Турции (члена НАТО), где предполагается заключение сначала экономического, а затем политического союза, а также стремление США к резкому улучшению и "уплотнению" отношений с Китаем. Эти события делают не лишенной правдоподобия гипотезу о существовании согласованных планов военно-политического "окружения" России с участием перечисленных сил и под руководством США. В свете конфигурации сил вокруг России, приведенной на схеме "взгляд из США", данное предположение нельзя считать совсем невероятным.
Наиболее эффективной мерой противодействия расширению альянса, на наш взгляд, является игра на противоречиях интересов как внутри НАТО, так и вне него. Однако в этой игре необходимо точное понимание характера создаваемых для решения данной задачи союзов, с тем чтобы выстроенный "под задачу" тактический альянс не оказался в дальнейшем стратегической гирей, тянущей Россию ко дну. В этом смысле наиболее опасными тактическими союзниками для РФ являются Германия, Турция и исламские "маргиналы", а вполне разумными со стратегической точки зрения – Индия, Бразилия, Израиль, Вьетнам, Иран, Франция, возможно, Китай.
Вторым важным средством решения задачи следует признать создание контркоалиций стратегического характера в рамках СНГ. Безусловный приоритет здесь – форсирование союза и интеграции с Белоруссией, невзирая на определенную двусмысленность некоторых политических заявлений и шагов Лукашенко. Союзником "второй очереди" в данном ракурсе является Казахстан, где народ и большинство элиты никогда не имели особенно острой идиосинкразии к интеграции; в случае, если такой союз удастся осуществить, следующей может оказаться Киргизия. Разумеется, в рамках действий по обеспечению таких стратегических контркоалиций необходима осторожная, но точная и недвусмысленная работа с Арменией, а далее, не исключено, с Молдавией и Туркменией.
Возможные меры военного характера включают в себя создание военного блока со странами СНГ (форсированное военное сотрудничество с Белоруссией и размещение на ее территории тактического, а далее, не исключено, и стратегического ядерного оружия), заключение военно-политических союзов с другими государствами мира, в частности, с Китаем и Индией как с ключевыми в геополитическом, военно-стратегическом и ядерном отношении державами. Этот ход потребует от РФ длительного времени и достаточных дипломатических усилий, но сулит большой выигрыш как в плане обеспечения своей безопасности в самом широком смысле, так и обеспечения места на перспективных рынках: уже сегодня эти страны являются основными потребителями российских технологий, в частности вооружений.
Наиболее резкие, конфронтационные сценарии развития ситуации с НАТО, а также неформальный политический торг с альянсом не исключают угрозы применения более жестких мер. Ряд таких мер уже озвучен в отечественных СМИ. Прежде всего, Россия может отказаться от достигнутых договоренностей по снижению уровня военно-политического противостояния с Западом и сделать шаги по кардинальному пересмотру своей военной политики. Первым шагом может быть выход РФ из некоторых основополагающих договоров с США и другими членами НАТО.
Одной из таких мер может являться, например, категорический отказ (открытая денонсация) от ратификации СНВ-2, что приведет к осложнению и, возможно, полному прекращению российско-американских переговоров по сокращению ядерных вооружений, так как реально означает остановку демонтажа тяжелых стратегических межконтинентальных ракет с разделяющимися головными частями. Другой мерой может явиться пересмотр в одностороннем порядке Договора по обычным вооруженным силам в Европе (ДОВСЕ), который уже сейчас теряет смысл в связи с изменившейся геостратегической ситуацией в Восточной Европе, а после расширения НАТО приобретет для РФ откровенно дискриминационный характер.
В последнем случае, не имея возможностей сохранить равновесие по обычным вооружениям, для обеспечения паритета сил Россия будет вынуждена отдать предпочтение тактическому ядерному оружию, выйдя из Договора по ракетам средней дальности (ДРМСД) и возобновив производство и размещение по периметру границ комплексов типа "Ока" или более совершенных. Существует и еще ряд договоров, в том числе Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ) и Конвенция по запрещению химического оружия, от которых РФ могла бы отказаться в одностороннем порядке по примеру Китая или Индии.
Кроме того, важной мерой военно-технического характера явился бы отказ РФ от обязательств в сфере продажи вооружений и двойных технологий, не позволяющих России торговать со странами, объявленными ООН под давлением США "террористическими" или "небезопасными" с ядерной точки зрения. В контексте мировой торговли оружием может идти речь также о дипломатических или политических усилиях Москвы по активизации некоторых взрывоопасных "горячих точек" в мире и, в частности, в зонах интересов стран-членов НАТО (пример – продажа ЗРК С-300 Кипру).
Наконец, важным и весьма эффективным инструментом воздействия на неуступчивых партнеров по переговорам о НАТО может стать угроза терроризма, что уже было озвучено Н.Ковалевым в Да-восе. Важно подчеркнуть западным визави на переговорах, что ратификация и выполнение договора СНВ-2 не оставляет для России конвенциональных, "непартизанских" средств защиты своих военно-политических интересов, что с высокой вероятностью может привести к использованию отчаявшимися маргинальными группами инструментов террора и партизанской войны.
Резюмируя возможности России по противодействию процессу экспансии НАТО, подчеркнем главные обстоятельства.
У России по проблеме расширения, конечно, цейтнот, в который ее загнала необдуманная, наивно-прозападная и одновременно неопределенная внешняя политика предыдущего этапа. Но этот цейтнот вовсе не абсолютен: говоря на том же шахматном языке, "флажок на часах" еще далек от падения. В то же время у западного оппонента, заявившего о расширении альянса, – "цугцванг", у него нет хороших ходов, и единственная его надежда – на то, что Россия в цейтноте сделает ряд стратегических ошибок.
