Нет уж, дудки! Теперь играть будем по моим правилам. Я прижал девушку к груди, правой рукой отжимая её голову вниз, чтобы мне не мешали бьющие по лицу волосы. Слева была каменная осыпь. Там не приземлишься, все ноги поломаешь. Под нами были крупные валуны, а вот справа… Справа виднелась травяная площадка. До которой оставалось метров шестьдесят.
— «Ска-а-ф», тормози, чёрт! Разобьёмся!
И «Скаф» не подвёл. Он заложил плавную дугу, сбросил скорость и мягко подвёл меня к пятну травы. Правда, несколько шагов мне всё же пришлось пробежать, но на ногах я удержался. Тут Гуль подняла на меня совершенно пустые глаза и попыталась всхлипнуть. И я взорвался. Я скинул её с рук и заорал: «Хватит воду гнать! Штаны лучше надень!» Гуль пискнула, бестолково прикрылась руками и присела, пытаясь стать невидимкой. Но я на неё уже не смотрел, я смотрел на хлопающих перед посадкой крыльями драконов.
— Та-а-к, вашу мать, граждане судьи… Вот, значит, вы как… Суд скорый и справедливый, приговор — «счастье полёта»! Счастье для всех, даром! И чтобы никто не ушёл обиженным!
Я посмотрел на каменные морды драконов. Действительно, на тираннозавров похожи…
— Теперь я вас судить буду, ящерицы. За всё хорошее! А ну-ка, «Скаф», прижми их к земле…
Драконы было попытались дёрнуться, но куда там. Силу тяжести не всякому дано побороть. Им-то уж точно не дано…
Я снял ремень.
— Я убил дракона по незнанию… Я не знал, что это сёстры играли. А вы толкнули девушку в пропасть!
Н-на! Я хлестнул первого дракона по морде. Он только зажмурился.
— И мне вы подарили «счастье полёта»…
Н-на тебе! Я с оттягом врезал ремнём по второй чешуйчатой морде.
— Вот за это вам большое спасибо… Получай, сволочь! — я врезал третьему дракону. Он лишь обречённо фыркнул и заелозил задницей. Встать у него не получалось.
— Запомните, ящерицы! Я за свою ошибку уже заплатил, и не вынуждайте меня платить ещё. Понятно? Девушку я у вас забираю. Для вас она умерла. Разбилась от счастья. Так ведь?
Главный дракон прикрыл глаза. Я засёк в голове шелест: «Та-а-к…»
— А раз так, господа присяжные заседатели, то судебное заседание объявляю закрытым. В связи с полным и исчерпывающим удовлетворением сторон! Так и доложите там у себя. Всё ясно? Ну, пока!
Я повернулся и пошёл к подсудимой. Девушка снова заскулила, глядя на меня испуганными глазами, и попыталась отползти назад.
— Да не пищи ты, Барби бесштанная. И не елозь голой задницей по траве — всю красоту исцарапаешь… Полетели одеваться.
А попка у неё и вправду хороша. А на левой ягодице я заметил длинный и тонкий шрам.
Вот за это воспитание ремнём членов верховного трибунала дед меня сейчас и воспитывал.
— Э-э… Афанасий… Ты и в самом деле ставишь нам палки в колёса. — Косте было очень неловко, и я его отлично понимал. Тут дело надо делать, искать следы отца, а тут я всякие фортели закладываю.
— Может быть, на самом-то деле, тебе вернуться пока на землю, а? И девушку свою увезёшь? Видишь ли, Афанасий, она для всех тут считается мёртвой. Вот ведь какое дело, капитан. А мы тут потихоньку-полегоньку, осторожно и внимательно осмотримся, поищем следы пропавшей экспедиции…
— Не получится у вас искать, Константин. Я тут немного попытал эту Гуль, она и проговорилась. Видишь ли, воинам дана тайная команда избегать любого контакта с вами. И в разговоры не встревать. Тут я виноват, каюсь… На меня валят — мол, вон они какие, убивают ваших драконов, скоро и до вас доберутся… Но главное-то не в этом. Главное — врёт вам местная верхушка. Не хочет, чтобы мы нашли следы твоего отца.
— А чего же они хотят по-твоему, Афанасий?
— А хотят они задержать вас на планете, привязать к племени, заставить делать то, что не стал делать твой отец. Взять на себя ответственность за их жизнь, решать их проблемы. А их накопилось — мама не горюй! И ещё, Константин… Гуль сказала мне, что в двух дневных перелётах на север есть курган. Он называется «Три брата». Вот так-то, отцы.
В каминном зале повисла тишина. Костя побледнел и сжал кулаки. Первым не выдержал, естественно, Петрович.
— Чего тогда сидим? Кого ждём? Лететь надо, смотреть этот курган! Может, там и разгадка всего этого кроссворда?
— Лететь надо. Но тайно, ночью, в режиме невидимости. Как я понял, курган охраняют. От нас, между прочим…
— Спасибо, Афанасий, важную весть ты принёс. Значит, поиграть с нами решили? Попользоваться? Ну-ну…
— Ты не горячись, Константин. Люди и простые воины относятся к нам с любовью. Незаслуженной нами, правда… Это твоего отца заслуги, а не наши. Но всё равно. А вот племенная верхушка от нас хочет поиметь прямую выгоду. Плохо у них тут, тяжёлое положение сложилось. И нам оно не по силам будет.
И я рассказал старикам всё, что мне удалось узнать. Ветераны помрачнели. Дело было неподъёмное, честно говоря.
— Ладно, давайте идти шаг за шагом… — сказал Константин. — А то мотню порвать можно. По исследованию кургана предложения будут?
Обсудили, выработали решение и стали ждать ночи. А я пошёл к Гуль. Предстояло её лечить, отмывать, кормить и обмундировывать. В общем — делать из неё человека.
Ночью мы на двух шарах в режиме невидимости вылетели на север. Рядом со мной сидела Гуль. Её пришлось брать проводником.
Шли мы высоко, чтобы избежать любых контактов как с дикими, так и с боевыми драконами. Впрочем, дикие ночью не летали. Долетели до места мы быстро, дольше ходили кругами, искали курган. «Где-то тут. Под нами» — вот и всё, что могла сказать Гуль. Ночь, непривычная высота — ориентироваться очень трудно. В одном месте горел слабый костёр. Явно, охрана кургана. Явно, он где-то рядом. Но где? Темнота же полная. В конце концов, я сообразил привлечь «Скаф». Он сменил пару фильтров и сразу нашёл курган по отбрасываемой им тени. Тихими призраками мы приземлились около невысокой насыпи. На самой вершине стояли три массивных, грубо обработанных камня. Никаких изображений на них не было. Мы вышли. Гуль била дрожь. То ли от страха, то ли на самом деле было прохладно.
— Держись у меня за спиной, воин. И тихо мне! Не пищать, ясно? — она только закивала с бешеной скоростью.
— Что будем делать, мужики?
— Вам ничего делать не надо… Я сам справлюсь. Сюда идите, ко мне… Про томограф, надеюсь, все слышали? Во-о! Сейчас мы что-то подобное и устроим.
Я приказал «Скафу» повесить метровый, примерно, виртуальный монитор и приступать к работе. «Скаф» оказался умнее меня, и повесил два монитора. Для вертикальной и горизонтальной проекции. Это он правильно сделал. На зеленоватом поле мониторов были отчётливо видны границы кургана.
— Давай, «Скаф»! — и научный консультант приступил к работе. Для него эта задача была плёвым делом.
По мониторам прошла светлая полоса, и «Скаф» прокомментировал изображение. А я начал его озвучивать, как раньше в кино неграмотному народу читали титры.
— Видите тёмный прямоугольник? Это контур могильной ямы. Теперь выставим шаг… пожалуй, миллиметров тридцать будет достаточно. Начали!
На мониторах как будто стали листать страницы. Раз — и пошёл следующий слой земли, раз и ещё один. По горизонтали изображение почти и не менялось, так — проявлялись одни и сменялись другими мелкие камешки, обломки дерева, корни. А по вертикали яма стала углубляться, тёмный контур могильной ямы быстро шёл вниз.
Старики столпились у меня за спиной и дышали через раз. А Гуль сзади подпрыгивала как коза, всё пыталась рассмотреть и понять — а что же тут происходит?
— Подходим к двум метрам глубины… — проявился у меня в голове «Скаф». — Внимание.
— Смотрите внимательно, скоро уже будет дно могилы…
Костя положил мне руку на плечо. Я не стал к нему оборачиваться.
— Что это, Афанасий? — Костя указал на проявившийся на очередном кадре небольшой округлый предмет.
— Не знаю… Похоже на…
— Череп? — выдохнул Костя.
— Погоди… Нет! Ффух-х… глиняный горшок это, перевёрнутый. Вот, смотри тут, здесь лучше видно.
