— Так всегда говорят, но милиция этим занимается. У них есть специальные подразделения, которые освобождают заложников. Может, пока не поздно вы позвоните им. Подумайте.

— Нет, никакой милиции! — послышался сердитый голос Железняка, — вы что, не поняли? Я не хочу рисковать жизнью Даши, не хочу! Это мое право, вам ясно?

— Как хотите, но потом не говорите, что я не предупреждал вас.

— Я с этим разберусь сам. У меня есть хорошая наводка.

— Когда можно заехать к вам за деньгами?

— Можно после восьми.

— Ладно, до встречи.

Я понимал, какой опасности себя подвергаю. Обычно, того, кто привозит деньги за выкуп, чаще всего убивают. И меня может ожидать та же участь.

Я достал "берету", проверил магазин и засунул ее за пояс. Не исключено, что сегодня придется пострелять, хотя у меня не было такого желания. До встречи со стариком Даши у меня было немного времени и я решил посоветоваться с Вишняковым. Для этой цели я вызвал его к себе в кабинет и все ему рассказал.

— Я думаю, тебе не стоит там оставаться, когда положишь чемодан на условленное место. Это очень опасно.

— Но мы можем проследить за похитителями, — возразил я.

— Не думаю, что это хорошая идея. Если нас заметят, то убьют не только нас, но и Дашу. Если тебе своя жизнь безразлична, то подумай о жизни Даши.

Возможно, он и прав. Моя задача привезти деньги и уехать оттуда живым. А дальше — пусть действует спецназ. Я сообщу об этом Шередеву, а он будет готовить операцию.

— Кстати, Макс, ты проверил досье Железняка Антона?

— Да, там говориться, что он был один раз осужден за кражу со взломом и отсидел два года. Раньше Антон работал механиком, но после судимости у него нет постоянной работы.

— Сейчас он в Париже, по словам Железняка. Если бы у меня был доступ к Интерполу, то я бы это выяснил.

— Думаешь, Антон связан с похищением Даши?

— Не знаю, но нужно сначала проверить его алиби, то есть узнать, правда ли он находиться в Париже.

— А что с продажными ментами? У следствия есть версии на счет, кто их грохнул? — поинтересовался Максим.

— Нет, я же говорил тебе…. Все-таки подполковник сомневается в моем алиби, но это его дело. Скажи, Макс, тебе знаком Тарасенко Михаил?

— Тарасенко? Подожди, дай я подумаю. Да, — произнес он через некоторое время, — кажется знаком. Я про него в газетах читал несколько лет назад. Там писали, что он руководил бандой, которая совершала налеты на банки, казино. А еще он порубал человека на кусочки, за то, что тот не вернул долг.

— Так почему он не за решеткой? — спросил я.

— Я не знаю. Наверное окружной прокурор не смог на суде доказать его виновность. А газеты всегда грязь развозят на чистом месте.

— Ладно, пойдем к Жене. Пусть он найдет на него полное досье.

— Полное только в милиции.

— Хорошо, я постараюсь через полковника пробить.

На письменном столе раздался телефонный звонок. Звонили из приемной и я включил кнопку селектора.

— Слушаю, — сказал я.

— Владимир Сергеевич, к вам полковник Шередев.

— Пусть заходит, — я выключил кнопку селектора.

— Ну, я пошел, — сказал Максим и вышел из кабинета.

Сразу после него зашел Шередев.

— Приветик. Как жизнь? — спросил он, пожимая мне руку.

— Пока так себе. Что за новость ты принес?

— Я по поводу своих ребят, которых прикончили, — начал он, удобней умостившись на стуле.

— Я уже догадался. Сверлов тебе все рассказал?

— Да, я хотел поговорить насчет твоего алиби.

— А что, есть какие-то сомнения?

— Это я и хочу выяснить. Сверлов посылал людей беседовать с Настей и она сказала, что ты захотел переночевать у нее. Почему?

— У меня заглохла тачка недалеко от ее дома на стоянке возле центрального рынка. Я ей об этом говорил.

— А что с автомобилем? Что за поломка?

— На морозе не мог завести, обычное дело.

— Ты понимаешь, что она была пьяна, когда с ней беседовали. Так это сейчас, утром. А представь, какой она была вчера ночью. Показания такого свидетеля становятся под сомнения, согласен?

— Частично. Честно говоря, я все подстроил, чтобы сделать себе алиби на вчерашнюю ночь. А ментов я не убивал, — я все выложил на чистоту.

— Ты поступил правильно, но это никто не должен знать. Кстати, как продвигается расследование?

— Ну, как сказать? Кое-что новое я открыл, только пока не знаю, что это может означать.

— Например?

— Ну, например, у Степана были фальшивые акции компании "Техно-Днепр". А эти акции оказались в сейфе режиссера Олухина.

— Так это ты той ночью проник на киностудию?

— Да, я.

— Ты хоть понимаешь, чем это может грозить?

— Конечно, понимаю. Никто просто не знает, что я там был. Я надеюсь, эта информация не просочиться. Но ты взгляни на это с другой стороны. У режиссера теперь есть мотив убийства Омельченка.

— Ты думаешь, он убил Степана?

— Не знаю. Думаю, его подставили. Но вот загадка, почему у Степана оказались фальшивые акции?

— Ну, может акции и настоящие, а президент "Техно-Днепр" обманул тебя.

— Что ж, возможно, — согласился я.

— И потом с акциями его могли надуть бандиты, которые его потом и убили. А за ним хлопнули двух людей из убойного отдела.

— Чуть не забыл сказать, что мне звонили бандиты и угрожали. Они сказали, чтобы я сознался во всех трех убийствах. В случае отказа они грозились, что уничтожат меня. Но хорошо, что у меня хватило ума записать разговор на пленку.

— Молодец, что до этого додумался. Я возьму кассету с собой, чтобы провели экспертизу.

— Да, бери, это оригинал. Я сделал копию на всякий случай, которую оставлю у себя.

— Итак, Володя, пока я не уехал, расскажи-ка мне про свое расследование. Кто твой клиент? Я понимаю тайну между тобою и твоим клиентом, но в твоем положении лучше все рассказать мне. Возможно я смогу тебе помочь, пока не поздно.

Наступила тишина. Я решил обдумать, сказанное Николаем. Будет лучше, если я все расскажу.

— Хорошо, все началось с того, что бизнесмен Железняк Эдуард Максимович нанял меня, чтобы я нашел его дочку Дашу, — и я рассказал все по этому делу, что знал сам.

— М-да, ну и ситуация получается. Если бы ты мне все рассказал раньше… Ладно, что там насчет похитителей?

— Они сегодня звонили и требовали деньги привезти на старый заброшенный склад, там, где лежат пустые ящики. Мне поручили доставить туда бабки в пол десятого вечера.

— Почему именно тебе?

— Не знаю, Железняк попросил меня. А что ты собираешься делать?

— Сообщу все ребятам и вызову ОМОН.

— Это может быть очень опасно. Если твои люди задержат того, кто будет забирать деньги, то остальные преступники убьют Дашу. Они так предупредили Железняка и сказали, что отпустят ее через два часа, после того, как получат деньги.

— А где гарантия, что они ее отпустят и не убьют, как получат деньги? — предположил полковник.

— Она уже может быть мертва, и похитители блефуют с ее отцом.

— Все может быть. Поэтому, я думаю, не стоит задерживать тех, кто заберет деньги, а проследить за ними. Тем самым мы узнаем, где у них находиться логово, а потом проведем операцию по освобождению заложницы. Если она, конечно, жива, в чем я лично сомневаюсь.

— Только давай договоримся, что я тебе этого не говорил. Если Железняк спросит меня, я притворюсь, что не знаю, как об этом догадались блюстители порядка.

— Без проблем. Скажи, а что этот Железняк боится оперативников, что ли?

— Да, похоже, что боится. Мне тоже это кажется странным. Я думаю, может это связанно с его нелегальным бизнесом.

— А что у него за бизнес? — поинтересовался Николай.

— Как он сказал, — это сетевой маркетинг. Очень выгодно, кстати, распространять нелегальный товар. Как правило, такой товар закупают большими партиями.

— Мои люди займутся им, если этого потребуют обстоятельства.

— Я хотел тебя спросить, ты знаешь Тарасенка Михаила?