— Хорошо, — я очнулся от мыслей. — Давайте расставим все точки над "і". Когда к вам устроился работать Базилюк Василий? Когда Вадим и Семен пришли в эту контору?

— Василий устроился работать в 1994 году, а Решутин с Беловым через три года. Стало быть, в 1997 году.

— Понятно. А когда они уволились?

— Базилюк ушел через восемь лет, то есть в 2002 году. А Семен с Вадимом ушли через год, в 2003 году.

— Спасибо, что прояснили. Скажите, где я могу найти Базилюка?

— Ой, я сейчас уже не знаю. Раньше он снимал квартиру за два квартала отсюда, но потом переехал в неизвестном направлении и больше о нем не слуху не духу.

— А у вас есть его фото? — задал я вопрос, который все и решит.

Но Ширяев меня обезнадежил.

— Раньше было. Я сейчас уже и не помню где фотография.

— Кого вы знаете, кто может мне про него рассказать?

— Адвокат Кобров его знал. Попробуйте поговорить с ним.

Последняя фраза была более весомая, чем все сказанное до этого. Мне удалось установить, что Базилюк Василий знает адвоката, который отмазал Графа от тюрьмы. Что из этого следует?

А следует то, что адвокат вполне может знать место жительства Василия и хорошо описать его внешность. Может даже у него есть фото.

— Дайте, пожалуйста, домашний адрес адвоката Коброва, — попросил я.

Он протянул мне визитку, а я поблагодарил его.

По дороге мысли крутились в голове и не могли собраться в одну идею. Нет никаких сомнений, что Базилюк — ключ к разгадке всего случившегося.

Я ехал по донецкому шоссе и на светофоре глянул случайно налево. То, что я увидел, привело меня в замешательство, и я забыл про адвоката. На обочине стоял шестисотый "Мерседес" серебристого цвета. К нему подошел генерал Леваков. Рядом стояло двое крепких парней — телохранители генерала. Один из них открыл ему заднюю дверцу и Леваков сел в салон автомобиля. Телохранители тоже сели и "Мерседес" поехал на север. Я какое-то время провожал машину взглядом, пока до меня не дошло, что сейчас они уедят, и я потеряю их из виду. Эта мысль подтолкнула меня повернуть ключ зажигания, снять коробку передач с ручника и нажать на педаль газа. "Ситроен" поехал вперед. Я не намного от него отстал, метров пятьдесят. Поток машин был небольшим и я не терял ее из виду. Я не знал, куда они едут, но уж точно не на уик-энд половить рыбу. Вероятней всего генерал едет на встречу с заказчиком, которые собирается выплатить ему деньги. Мы проехали километров десять или чуть больше, когда "Мерседес" свернул на грунтовую дорогу. Далее ехать долго не пришлось, так как впереди показался старый, заброшенный арматурный цех.

Я знал, что здесь часто сводят счета, враждующие преступные группировки, устраивают кровавые разборки между собой, а иногда и проводят выгодные сделки, например, продажа оружия, наркотиков, взрывоопасных веществ. Здесь также проводят встречи криминальные авторитеты и "паханы" с продажными чиновниками, платят им деньги, получают интересующую информацию, а когда те становятся бесполезными, убивают их. Примерно раз в неделю (если не реже), сюда приезжает оперативная группа и если возникает необходимость (а такая необходимость нужна в девяти из десяти случаев), вызывают санитаров, которые забирают трупы, а также ребят из криминалистической лаборатории и судебных медицинских экспертов. Эти действия они делают чисто по формальным побуждениям, не более. Но, как правило, большинство таких убийств остаются нераскрытыми, а преступники, соответственно, ненаказанными.

"Мерседес" остановился рядом с арматурным цехом. Рядом с ним стояла "Судзуки", напротив которой находилось четверо парней. Я отогнал свой автомобиль в кусты, а сам спрятался за полуразваленной стеной здания, которое скорей всего было магазином. Леваков подошел к мужчине, и они поздоровались. Телохранители с обеих сторон остались на своих местах. Я за ними наблюдал, когда мне в голову пришла мысль сфотографировать их. Сначала, я посмотрел в бинокль и увидел, что генерал разговаривает с самим Графом. Компромат на Левакова может выйти неплохим, если постараться. Я вспомнил, что фотоаппарат оставил в багажнике и поэтому быстро за ним сбегал, но меня ожидало разочарование. В багажнике не было его.

Я вернулся обратно. Они продолжали разговаривать. Осторожно выглянув из-за угла, я сделал несколько снимков с мобильника, в котором была встроена фотокамера. Изображение было неплохое, но лица, Левакова и Тарасенко невозможно было узнать. Теперь только остается загрузить фотографии в компьютер, увеличить их, и надеяться, что изображение будет четким.

Все, пора уносить отсюда ноги, иначе мне не сдобровать. Я вернулся к "Ситроену", завел мотор и поехал. Облегченно я вздохнул уже тогда, когда отъехал подальше от заброшенного цеха.

Теперь, я вспомнил про адвоката и решил немедленно отправиться к нему. Он жил на Косиора, в пятиэтажном доме, сделанном из белого кирпича, который уже давно нуждался в ремонте, но как обычно местных властей это не интересовало. Погода была относительно приятной, снега почти не было: он таял под воздействием плюсовой температуры. Все это сказывалось приближением весны, которую все уже так долго ждали.

Я зашел в подъезд и позвонил в дверь одним длинным гудком. Подождав немного, я еще раз попробовал позвонить, но снова безрезультатно. Тогда я решил, что пора пробраться в квартиру незаконным путем, и все осмотреть и быть может, найду какую-нибудь улику. Я достал отмычку и взялся рукой за дверную ручку, и… дверь открылась.

Дверь была не заперта!

Это обстоятельство многое мне могло сказать. Я сразу вытер платком дверную ручку и надел медицинские перчатки. Только после этого я зашел в квартиру с "беретой" в руке. Вокруг стояла гробовая тишина, которая действовала мне на нервы.

Я открыл дверь и заглянул в спальню. Никого. Я продолжил поиски, но в квартире не было живой души. Тогда, я серьйозно намерился обыскать всю квартиру.

Первой, мне на глаза попалась записка на письменном столе кабинета адвоката. Записка была написана неаккуратным почерком на грязной, мятой и в пятнах от жира бумаге. Содержала записка следующую информацию:

"Василий! Мне жаль, что так произошло, но я вынужден исчезнуть, т. к. я не доверяю тупому Графу. Не думай, что я кидало. Я просто беспокоюсь о своей жизни. И твои деньги мне не нужны. Они грязные, полученные незаконным путем.

Олег".

В той же спальни, я нашел фотоальбом. Он находился в верхнем выдвижном ящике. Я быстро пересмотрел фотоальбом, и одна фотография обратила на себя особое внимание. Я вытащил ее с альбома и внимательно рассмотрел. На фото был изображен Кобров с незнакомым мне мужчиной. Они сидели за столом в ресторане и держали бокалы с вином. Перевернув ее, я прочитал то, что было написано темно-синим фломастером на обратной стороне.

"Май, 1994. Празднуем первую зарплату Василия".

От волнения, я уронил фотографию на ковер. Я поднял ее и прочитал еще раз, словно надеялся, что надпись исчезнет. Дальнейшие поиски мне ничего не дали, но и этого хватит с головой. Прощальная записка, оставленная адвокатом, свидетельствует о том, что он решил смотать удочки и исчезнуть отсюда для своей безопасности. Стало быть, удача отвернулась от меня и я не получу от него информацию о заказчике преступлений — Базилюке Василии.

Прошло два часа.

На улице было темно, а я сидел в любимом кресле в своем доме и наслаждался горячим крепким кофе, и смотрел фильм по видеомагнитофону "Звонок — 2". Время шло быстро, уже было 1:45, а мне спать не хотелось. Я открыл карманный компьютер и стал внимательно читать все записи, которые вел. Читал я быстро, и некоторые записи лишь бегло просматривал. Когда я закончил читать, то на часах показывало 2:30.

Я сейчас же отправился спать.

Полковник сидел за столом и хмуро смотрел в окно. Перед ним стояла чашка с недопитым чаем (кофе Шередев практически не употреблял по личный убеждениям) и кусок яблочного пирога, который недавно спекла его жена. Пирог я успел попробовать и мне он очень понравился. Обычно полковник говорил мне, когда мы сидели за столом и пили чай или кофе, что я тоже женюсь, и тогда жена мне будет печь тоже вкусные пироги. Я в ответ лишь улыбался.