– Стой! – прошипела она, затаскивая поэта обратно в кусты. – На мосту стража!

Голова в шлеме повернулась к ним, и девушка затаила дыхание, но мгновением спустя стражник отвернулся, вернувшись к беззаботному ожиданию.

Танфия набросила на плечи поэту свой плащ.

– Мне не холодно, – запротестовал Сафаендер.

– Зато и видно тебя за две мили.

Поэт заносчиво покосился на нее, но плащ одел без возражений.

– И как, во имя Дионовых ядер, мы переправимся через реку? – спросил Эвендер. В его безупречном исполнении ругань звучала смешно.

Танфия потерла лоб, восстанавливая в памяти чернильные линии на карте.

– Пройдем вверх по реке за излучину, – решила она, – а там вплавь. Не так и широк этот Херент. Если мы там, где мне кажется, то на той стороне как раз и начинается Лузания.

Взгляд Сафаендера посуровел, актеры же являли собой жалкое зрелище. Почтение к ним покидало девушку вместе с остатками терпения.

Оказалось, что реку можно было просто перейти вброд – на стремнине темно-зеленая вода едва доходила до пояса. За Херентом мокрые и жалкие беглецы продирались заросшими темными оврагами, прорезавшими чащу корявых, замшелых деревьев. Идти было тяжело, и спутники Танфии едва поспевали за ней.

– Элдарет не говорил, далеко ли до места встречи?

– Два дня пути… кажется, – выдавил задыхающийся Сафаендер.

– А мы, без сомнения, давно сбились с пути, – прошипела Шарма. – Боги, как я ненавижу эту глухомань!

– Мы ей, кажется, тоже не по вкусу, – отмолвил Сафаендер, бросив на актрису суровый взор. – Энаванейя – заброшенная крепость времен Моуникаи; отсюда она шла походами на непокорные племена Торит Мира. С тех пор крепость давно оставлена и поглощена лесом. Не знаю, как мы ее сумеем отыскать.

– Угу, – буркнула Танфия. – Может, и не сумеем, если брести наугад.

Она продолжала двигаться вперед, поглядывая на клочки неба между ветвей, используя все, чем научилась за время путешествия, все, что могла вспомнить из карты, выискивая следы, способные привести к потаенной крепости…

Вроде заросшей тропы, на которую они набрели несколько мучительных часов спустя. Тропа прорезала лес, уводя на северо-восток.

– Почему мы сменили направление? – поинтересовался Сафаендер.

– А, ты заметил?

Менее всего ей хотелось вздорить с ним, но едкие слова сорвались с языка помимо воли.

– Мне не доставляет особого удовольствия тащить моих людей через эти дебри, – огрызнулся он.

Его холодность одновременно злила девушку и печалила.

– Ну так тащи их в другую сторону! Я вам помочь пытаюсь!..

Среди деревьев впереди что-то мелькнуло.

– Стой! – шепнула она, загораживая дорогу, так что спутники ее едва не попадали с ног. Танфия вглядывалась в чащу. Пасутся на полянке кони, люди бродят вокруг… Рыжеволосая девица в зеленом плаще замерла, глядя прямо на Танфию.

– Это Зоря, – проговорила девушка, обмякнув от облегчения.

Теперь она различила Мириаса и – слава Богине! – Линдена. Танфия бросилась вперед, и те ринулись навстречу, стискивая ее в объятьях.

– Слава богам! – воскликнула Зоря. – Не знаю, как мы миновали вас на холме, но в таком подлеске мы могли проехать от вас в трех шагах и не заметить.

Позади товарищей Танфия, к своему изумлению, заметила с два десятка незнакомцев.

– Ну, мы же встретились, – проговорила девушка, обнимая Линдена. – А это кто еще такие?

– Горожане. Натолкнулись на них, когда они бежали с пожарища, и прихватили с собой. – Линден понизил голос. – Мы снова видели эту тварь… гхелим.

– Бо-оги… Как вы одолели мост?

Юноша помотал головой.

– Никак. Мириас знал, где брод.

– Брод, где мельче, чем по колено? – Линден кивнул. – Тьфу, пропасть!

Актеры выковыляли на поляну и рухнули, где стояли, шумно жалуясь на занозы и мозоли. Сафаендер держался у Танфии за спиной.

– Я так рада, что вы нашли дорогу! – заметила Зоря. – Саф, он же безнадежен. Я не думала, что он хоть слово запомнит из Элдаретовых наставлений.

– Ммм. – Танфия попыталась отойти, не желая портить отношения с труппой, выпуская накопившийся пар, но поэт поймал ее за руку.

– Я ничего не запомнил, Зоря, – тихонько признался он. – Только благодаря Танфии мы вас отыскали. Моими стараниями мы бы сейчас одолели миль тридцать в противоположную сторону.

– Саф, ну как можно? – Зоря покачала головой. – Присядь, отдохни. Мы разобьем тут лагерь. Рядом бьет родник, а раз мы м Мириасом единственные догадались прихватить провизии, разделим на всех.

Пока они хлопотали, Сафаендер притянул Танфию к себе.

– Прости, – прошептал он.

Девушка глянула на него и поняла вдруг – то, что ей казалось надменностью, было страхом, верней сказать, способом поэта скрыть боязнь.

– Ничего страшного.

– Нет. Ты спасла мне жизнь сегодня. Спасла нас всех. А я в ответ был непростительно груб.

Взгляды их встретились. Ну как можно было злиться, когда у него такой покаянный вид?

– Это было немного… неуместно.

– Совершенно неуместно. Но, понимаешь… мы все горожане. Мало кто из нас покидал город прежде, чем мы вынуждены были бежать его. В душе мы капризные дети, и не любим, когда другой оказывается умней нес. Правду сказать, все мы перепуганы до смерти.

– Это честные слова. – Танфия вздохнула. – А чтобы быть честной – я знала. И я могла быть более снисходительной, но предпочла огрызаться. Это все твои актеры… смотрят на меня, словно я им не ровня.

– Такие у них манеры. Ты им нравишься, Танфия.

– Ну, Руфрид тебе объяснит, каким я могу быть дра’аком.

– Приятно, когда тебе говорят правду в лицо, а не ловят каждое твое слово, – ответил Сафаендер. – Я больше на себя злился, чем на тебя.

– Это великое откровение – узнать, что мой великий герой может быть таким мерзким занудой, – усмехнулась девушка, – хотя Элдарет меня предупреждал.

– Значит, мир? – Он обезоруживающе улыбнулся, притянул Танфию к себе и поцеловал. – Я не хочу спать один. Никогда прежде не ночевал в лесу.

– Я за тобой присмотрю, – пообещала она.

Энаванейю они нашли два дня спустя.

Промахнуться было бы легко. Когда-то зеленый холм гордо возвышался над окружающей его темной, перекореженной чащей. Но с тех пор лес захлестнул его. Ров по окружности крепости зарос тростником. Руины древних стен скрывал темный плющ и ползучие лозы. Добираться до холма пришлось сквозь непролазные заросли падуба. Но когда маленький отряд прорубился наконец через подлесок и вышел из тени замшелых деревьев на более-менее открытое место, зрелище путникам предстало поистине удивительное.

– Стойте! – шепнула Танфия. – Там люди!

На вершине холма, среди деревьев, раскинулся лагерь. Вперемешку стояли полотняные палатки, шалаши из ветвей, затянутые холстиной старые, обвалившиеся стены, кое-как укрытые от дождей хворостом постройки из трухлявых бревен. Курились дымом редкие костерки. Мужчины, женщины, дети бродили между кривобоких построек, или сидели на голой земле, штопая тряпье или точа стрелы. Одежда их отличалась редкостным разнообразием – от крестьянского платья до поношенных и грязных одеяний городских франтов.

Танфия и ее спутники замерли в изумлении.

– Непохожи они на царских слуг, – пробормотала девушка.

– Воистину, царю мы не слуги, – ответил ей резкий голос.

Со всех сторон их маленький отряд окружили подошедшие неслышно лучники, изготовившись к стрельбе. Вперед выступила рослая женщина, сжимавшая копье; из-под ее капюшона выбивались прядки золотистых волос.

– Кто идет? – вопросила она громовым голосом.

Столь пугающ был ее облик, что Танфия на миг ослабела коленями – на миг ей представилось, что путь м преградил дух самой Моуникаи.

– Э… мы тоже не царские слуги, – проговорила она. – Это Энаванейя?

– Верно.

– Здесь мы должны были встретить кое-кого. Его зовут Элдарет.

– Элдарет? – изумленно повторила женщина, откидывая капюшон. – Кто ж вы такие? – Внезапно она шагнула вперед, обратив внимание не на Танфию с Линденом, а на толпу лицедеев за их спинами. – Сафаендер? Ты ли это?