Лоренс снова рассмеялся:

— Даже не знаю. Теперь я немного смущен и не понимаю, кто из вас кого трахал. Какую цель вы преследовали, когда женились, Майкл?

— Что значит «какую цель»? Я просто любил их. Ну, по крайней мере, мне так казалось.

— Я люблю своих котов, но не собираюсь на них жениться.

— Тогда какая цель может быть у брака?

— Наверное, именно этот вопрос вам и стоит задать себе, если вы снова соберетесь жениться.

— Ну уж нет, — мотнул головой Дикон. — Я не позволю отрывать себе яйца в третий раз.

— Ты говоришь это так, словно на кого-то обижаешься, Майкл.

— Клара — моя вторая жена, — продолжал Майкл, — постоянно ругала меня. Она уверяла, что у меня наступил период какого-то мужского климакса, и я больше не интересуюсь ничем, кроме секса.

— Это вполне естественно. Кстати, желание иметь детей вовсе не является прерогативой женщин. Я до сих пор хочу иметь детей, хотя мне уже восемьдесят три года. Зачем Господь даровал мне сперму, если только не для создания себе подобных? Вы только вспомните Авраама. Ведь он был глубоким стариком, когда родил Исаака.

Суровое лицо Дикона тут же расплылось в улыбке:

— Ну, теперь похоже, что это вы, Лоренс, на кого-то обижаетесь.

— Нет, Майкл, я просто жалуюсь. Но старикам разрешено жаловаться. Ведь неважно, какими бы положительными ни были их мотивы, пожилым мужчинам все равно приходится долго уговаривать женщин, которым еще не исполнилось сорок, лечь с ними в постель. А уломать их не так то просто, как это кажется на первый взгляд. Я говорю с такой уверенностью, потому что сам пробовал.

— Я не могу делать вид, что с моей стороны это не было чистой похотью. Клара была — да и остается — настоящей красавицей.

— Ну с кем я спорю? Между прочим, полгода назад мне пришлось кастрировать своего кота. Соседи начали жаловаться, что у него постоянное ненасытное желание овладевать их симпатичными кошечками.

— Ну, я еще до такого безобразия не дошел, Лоренс.

— Да и мой кот тоже. Он делал только то, на что его запрограммировал Господь. А то, что он выбирал только самых хорошеньких, только доказывает его тонкий вкус.

— Мне кажется, я вообще никогда не говорил Кларе о том, что мне хочется иметь детей. Пару раз я поднимал эту тему с Джулией, но она отвечала, что у нас еще уйма времени впереди.

— Время было, пока вы не бросили ее ради Клары.

— А я-то думал, что вы попытаетесь убедить меня, будто я все же не слишком виноват перед ними. Неужели вы не понимаете, что все было сделано только ради того, чтобы продлить род Диконов?

— Неспособность что-либо совершить не может быть оправдана. Если вы хотите иметь детей, значит, надо найти такую женщину, которая разделяла бы это ваше желание. А мой рассказ про столярные инструменты означает то, что у разных людей имеются разные жизненные ценности.

— Ну, и куда же мне теперь следует направиться? — криво усмехнулся Майкл. — В бар для одиноких? В брачное агентство? Или уж сразу подать объявление в газету?

— Если не ошибаюсь, Мао как-то сказал: «Каждое путешествие начинается с первого шага». И почему вы нарочно стараетесь, чтобы этот первый шаг получился у вас столь трудным?

— Не понимаю вас.

— Перед тем как еще раз броситься в бездну, вам следует немного попрактиковаться. Вы уже забыли, какой простой может быть любовь. Придется еще раз выучить этот урок.

— Каким же образом?

— Ну, я уже говорил вам: я люблю своих котов, но вовсе не собираюсь на них жениться.

— Вы намекаете на то, что мне тоже следует завести какое-нибудь домашнее животное?

— Я ни на что не намекаю, Майкл. Вы достаточно умны, чтобы самостоятельно делать выводы и решать, как следует поступить. — Лоренс достал из кармана визитную карточку. — Вот номер моего телефона. Звоните мне в любое время, я практически всегда бываю на месте.

— А вы потом не пожалеете? Откуда вы знаете, что я не воспользуюсь вашей добротой и не начну надоедать вам бесконечными звонками?

Глаза старика снова озорно сверкнули, но на этот раз Майкл успел заметить в них еще и искреннее признание:

— Я очень рассчитываю на такой ход событий. Как редко мне теперь приходится чувствовать себя кому-то нужным!

— Вы самый гнусный обманщик, которого мне только приходилось встречать!

— Почему вы так говорите?

— «Как редко мне теперь приходится чувствовать себя кому-то нужным», — повторил он слова Гринхилла. — Мне кажется, вы заявляете то же самое всем беспризорникам, которым впоследствии помогаете. И вот что мне хочется узнать: вы всех вот так же эмоционально шантажируете, или я заслужил особую привилегию?

Старик засмеялся. Он ликовал:

— Всех тех, кто вдохновляет меня надеждой. Накормить можно только голодных, Майкл.

Как ни странно, но эти слова вызвали у Майкла пугающие воспоминания. Перед его глазами появился образ Билли Блейка, похожего на живой скелет. Дикон достал бумажник и вынул оттуда фотографию нищего.

— Вам никогда не приходилось беседовать с этим человеком? Он был бездомным и обитал в заброшенном складе примерно в миле отсюда. Он умер от голода полгода назад, вон там, на территории частного владения. Хотя он называл себя Билли Блейком, я полагаю, что это было вымышленное имя. Мне очень важно выяснить, кем он являлся на самом деле.

Гринхилл внимательно изучал фотографию в течение нескольких секунд, но потом с сожалением отрицательно покачал головой:

— Боюсь, что нет. Иначе бы я его обязательно запомнил. Такие лица нелегко забыть, верно?

— Да уж.

— Но его историю я знаю. Она произвела здесь настоящий фурор на день или два. А почему это так важно для вас?

— Меня попросила об этом женщина, в гараже которой он скончался, — объяснил Дикон.

— Миссис Пауэлл.

— Да.

— Я пару раз видел ее. Она разъезжает на черном «БМВ».

— Именно так.

— Она нравится вам, Майкл?

Дикон и сам уже не раз задумывался над этим вопросом:

— Я пока не решил. Аманда — довольно сложная женщина. — Он пожал плечами. — В общем, тут можно рассказывать очень долго.

— Ну, тогда оставим этот сюжет для нашей телефонной беседы.