— Ну, в те дни ты был еще совсем зеленым и неопытным, Майк.

— Возможно, а ты этим и воспользовался, старый негодяй.

— Ты был хорошим другом.

— Что значит это твое «был»? Я и остаюсь им. Кстати, кто сегодня покупал виски? — В этот момент Майкл заметил, как по лицу Алана пробежала туча, и сразу же сменил тему разговора. — А чем сейчас занимается де Врие?

— Он приобрел компанию по компьютерному обеспечению «Софтуоркс», переименовал ее в «Де Врие Софтуоркс» или сокращенно ДВС, уволил половину штата и за два года окупил расходы. Ему удалось разработать более дешевую версию «Виндоуз» для домашних компьютеров. Он вообще-то надменный сукин сын, но что касается умения делать деньги — этого у Найджела не отнять. Он начал работать разносчиком газет в тринадцать лет, и с тех пор упрямо шел вперед, ни разу не оглянувшись.

— Но ты же сам говорил, что в 80-х его постигла большая неудача, — напомнил Дикон.

— Ну, не без того. Вот почему он и работал в «Левенштейне». Зато теперь он вернулся на свои позиции. Все акции поднялись на прежний уровень, да и ДВС приносит отличные доходы.

— В компании «Софтуоркс» работала когда-то некая Марианна Филберт. Это имя тебе ни о чем не говорит?

Алан отрицательно покачал головой:

— И как она связана с де Врие?

Дикон вкратце поведал приятелю о теории Джона Стритера относительно заговора против Джеймса:

— Я подозреваю, что они просто выдают желаемое за действительность, но мне все же интересно: де Врие приобретает именно ту компанию, где Джеймс в свое время нашел специалиста по компьютерам.

— Ну, если бы ты знал де Врие, ты бы не удивлялся этому. Все было известно заранее. Я думаю, что когда «Софтуоркс» работал с банком, деятельность компании рассматривалась под микроскопом. Еще бы! Они следили за каждым движением «Софтуоркс», чтобы, не дай Бог, где-нибудь не произошла утечка денег. Де Врие сразу учуял свою возможность. Он пронырлив, как хорек!

— Ты говоришь о нем так, словно он достоин восхищения.

— И это действительно факт. У этого парня отличная хватка. Поверь, я не слишком люблю его, как и многие другие, но он на это плевать хотел. Зато его обожают женщины, и ему этого вполне достаточно. Это настоящий котяра! — Он усмехнулся. — Впрочем, богатые люди могут себе такое позволить. В отличие от нас, они с легкостью расплачиваются за свои ошибки.

— Ты всегда был циничным негодяем, — с любовью в голосе произнес Майкл.

— Я умираю от рака печени, Майк, но, по крайней мере мой цинизм чувствует себя превосходно.

— Сколько тебе осталось?

— Полгода.

— И ты не обеспокоен?

— Я в ужасе, старина, но предпочитаю вспоминать предсмертные слова Генриха Гейне: «Господь простит меня. Такая уж у него работа».

Барри Гровер рассматривал снимок Джеймса Стритера в свете настольной лампы:

— Вот тут угол будет получше, — бормотал он. — У тебя появилось больше возможностей, чтобы сравнить одно лицо с другим.

Дикон, как обычно, устроился на краю стола, и теперь нависал над Гровером, чего тот терпеть не мог. Кроме того, Майкл нахально сунул в рот сигарету, готовясь зажечь ее.

— Но ты же специалист, — напомнил он. — Скажи мне: это Билли или нет?

— Я был бы тебе благодарен, если бы ты не курил, — буркнул Гровер, указывая на надпись: «В интересах моего здоровья, пожалуйста, воздержитесь от курения». — У меня астма, и я начинаю задыхаться от дыма.

— Почему же ты мне раньше ничего не говорил?

— Я полагал, что ты умеешь читать. — Он несмело ткнул Майкла папкой в ногу, надеясь, что тот поймет этот жест и слезет со стола, но тот лишь усмехнулся:

— Ты знаешь, аромат сигаретного дыма куда приятней запаха твоих ног. Когда ты последний раз покупал себе новую обувь?

— Тебе-то какое дело?

— Ты носишь только черные ботинки. Так вот, поверь, если это заметил я, значит, и вся редакция об этом знает. Я начинаю думать, что эта пара у тебя единственная. Вот отчего у тебя и астма появилась.

— Ты очень грубый человек.

Ухмылка Дикона стала еще больше:

— Похоже, ты вчера неплохо погудел. Вот поэтому у тебя сегодня преотвратное настроение.

— Да, — вздохнув, солгал лаборант. — Я ходил оттянуться с друзьями.

— Понятно. Если тебя мучает похмелье, то у меня в кабинете есть таблетки с кодеином, а если нет, то не морочь мне голову и скажи свое мнение об этой фотографии. Похож этот тип на Билли, а? Как ты думаешь?

— Не похож.

— А мне кажется, сходство очевидное.

— Форма рта разная.

— Ну, за десять миллионов можно любую пластическую операцию сделать.

Барри снял очки и потер глаза:

— Если ты хочешь идентифицировать человека, то нельзя ограничиваться простым сравнением двух фотографий. Да при этом называть все несовпадения результатами пластических операций. Я уже говорил, Майк, что это целая наука.

— Ну, я тебя слушаю.

— Очень многие люди похожи друг на друга, особенно на фотографиях, поэтому, чтобы сделать правильные выводы, надо узнать о них побольше. Совершенно бессмысленно искать общие черты в лицах, если один из изображенных на снимке живет в Америке, а другой, скажем, во Франции.

— В этом-то все и дело. Джеймс исчез в 1990 году, а Билли не всплывал на поверхность до 1991 года. При этом руки у него были сожжены так, что отпечатки пальцев проверить было уже невозможно. Вот почему тут не исключается возможность, что это один и тот же человек.

— Маловероятно. — Барри снова принялся изучать фотографию. — Что же случилось с остальными деньгами?

— Не понял?

— Как он мог превратиться в нищего в течение нескольких месяцев после того, как сделал себе пластическую операцию? Куда же он дел остальные деньги?

— Я пока что только разбираюсь с этим. — Майкл трактовал выражение лица Барри верно: лаборант ни на йоту ему не поверил и был настроен крайне враждебно. Правда, на его совином лице это выглядело глупо. — Хорошо-хорошо, я понимаю, что надежды мало. — Он соскочил со стола. — Я обещал сегодня же вернуть снимок. Ты не мог бы сделать для меня негатив?

— Сейчас я очень занят. — Барри начал копаться в бумагах, как бы доказывая, что никого не обманывает.