Крутые холмы, поросшие высокими деревьями, поднимались по обеим сторонам, не оставляя пространства для парковки. Если бы найти хоть какую-нибудь свободную площадку, то можно было бы свернуть и поспать в машине. Но ничего не попадалось, и Аманда вынуждена была продолжать путь.

И вдруг, когда она въехала на вершину холма, показался вожделенный оазис: маленькая группка строений и ничего другого вокруг. Подъехав ближе, она поняла, что это своего рода стоянка для грузовиков с кемпингом и всеми удобствами, которые мог бы пожелать усталый путник: здесь имелись маленькая столовая с надписью «Еда» и строение под вывеской «Прачечная». Аманда впервые обнаружила, что водители грузовиков могут нуждаться в такого рода услугах, и внезапно осознала, в каком искаженном и ограниченном мире жила до сих пор.

«Аренда комнат». Как раз то, что она искала. При ближайшем рассмотрении это скорее походило на второсортный мотель, но сейчас Аманда не могла позволить себе быть разборчивой.

Она выбралась из машины и потянулась. Ноги занемели от долгого сидения и так болели, будто ее обувь была на два размера меньше. Когда Аманда поплелась к вывеске «Офис», у нее заурчало в животе.

Сначала она снимет комнату. Поест, потом поспит. А потом опять в путь.

Перебросив спортивную сумку через плечо, она вошла в столовую. Запахи сигаретного дыма и сала, смешанные со множеством других малоприятных ароматов, окутали ее. Не обращая внимания на пристальные взгляды посетителей, Аманда проскользнула к свободному месту за стойкой и вытащила из-за салфетницы меню. Слова расплывались у нее перед глазами.

— Что будете есть? — спросила официантка.

Аманда вскинула глаза. Потрясенная огромной копной волос, начесанной и налакированной, на голове официантки, она старалась не смотреть на нее.

— Есть что-нибудь готовое? — спросила она, чувствуя, что не сможет долго противиться желанию спать.

— Дежурное блюдо.

— Я возьму его. — Аманда сунула меню на прежнее место за салфетки. — И побольше чаю. Со льдом.

— Заказ принят, — сказала официантка. — Сей момент.

Она перевидала на своем веку множество усталых путников, и эта девушка была как раз из них. Официантка знала, когда благоразумнее поторопиться.

Минуту спустя перед Амандой появился стакан холодного чая со льдом. Она схватила стакан, быстро поднесла ко рту и залпом выпила. Официантка молча наполнила его снова и, улыбаясь, ушла. Пару минут спустя она вернулась с дымящейся тарелкой в одной руке и корзинкой горячих булочек в другой.

— Налегай, милочка. Ешь, пока пузо не лопнет.

Аманда изумленно воззрилась на свою порцию. Да-а, если она съест это все, то вполне может лопнуть. Тарелка была доверху наполнена кусками жареной говядины, соблазнительно сочащимися соком на вулкан из картофельного пюре, извергающийся коричневой подливой. Горячие булочки, холмик дымящейся кукурузы и салат дополняли это пиршество. Как там сказала официантка? Ах да. Налегай.

Аманда взяла вилку и налегла.

Час спустя она стояла под душем в затхлой кабинке ванной. Охваченная блаженством, не замечала ни плесени, ни грязи на цементе в промежутках между черно-белым кафелем. Она наслаждалась теплым непрерывным потоком воды, струящимся по ее лицу и телу.

Но вот вода стала холодной, и пришлось вытереться. Прежде чем повалиться голышом на кровать, Аманда пододвинула стул под дверную ручку. Один замок и тоненькая цепочка, протянувшаяся от двери к косяку, были слабой гарантией ее безопасности и спокойствия.

Через минуту она уже спала и ни о чем больше не тревожилась.

Голос Дэвида зазвенел у Аманды в ушах. Она заметалась во сне, пытаясь отделаться от ночного кошмара. Но безнадежно. Убийство было слишком свежо в памяти, а страх слишком глубок.

Его пальцы впились ей в плечо. Она попыталась закричать, но обнаружила, что не может даже вздохнуть. Его руки плотно сомкнулись вокруг ее горла, как в той сцене на пленке. Не в силах смотреть в лицо своему убийце, она закрыла глаза и начала молиться, приготовившись к тому, что ее жизнь сейчас оборвется таким же образом, как и жизнь той женщины на видеоленте.

«Борись, Аманда! Не сдавайся».

Она вздрогнула, прогоняя ненавистный образ. Знакомый голос ее возлюбленного снова был с ней… такой желанный. На нее сошло умиротворение, рассеяв страх. Она повернулась лицом к свету.

Он приближался к ней. Темный силуэт в центре сияния, бегущий с протянутыми руками.

Так велико было ее облегчение, что даже во сне по щекам потекли слезы.

«Аманда. Я иду».

И вот он рядом. Но, как и раньше, она испытала внутреннюю борьбу, желая прикоснуться к неуловимому, обнять несуществующее. А потом во сне ей привиделось, что она, рыдая, падает ему в объятия.

Он вздохнул. Его дыхание касалось ее щек, руки обнимали тело. Она раскрылась, впуская его. В момент единения у нее остановилось дыхание, а когда возобновилось, казалось, что это не она дышит.

Ее объял трепет от кончиков пальцев до самой макушки. Было такое ощущение, будто каждая клеточка ее тела уступала дорогу другому существу, входящему в нее. Два сердца начали сливаться в ритме и забились, как одно. Ее члены отяжелели.

Толчок за толчком, толчок за толчком. Не осталось ни одного кусочка ее кожи, который бы не пылал, но тем пламенем, что не причиняет вреда. Все в ней стремилось обнимать, прикасаться, любить. Но она была нема в объятиях сна, а его присутствие было слишком явным, чтобы сдержаться.

Вокруг нее в воздухе стояло жужжание, похожее на звучание камертона. И в тот миг, когда она уже сгорала в этом пламени, наступила разрядка. Разливая тепло и негу, как плотина, прорвавшаяся от паводка.

А потом она осталась одна, но не в одиночестве. Наполненная сознанием, что любит и любима, Аманда повернулась в его объятиях и еще крепче уснула, успокоившись, что теперь Дэвид не может причинить ей вреда. Даже во сне.

Ночь прошла без всяких происшествий.

Занавеска на ее окне висела криво. Трех крючков не хватало в месте стыка двух полотен. Солнечный свет хлынул сквозь щель на лицо спящей Аманды. Но не он разбудил ее. Это был настойчивый голос возле ее уха.

«Вставай, Аманда! Тебе нужно бежать!»

Она стремительно поднялась с постели и схватила одежду, прежде чем поняла, что видела сон. «Но, — сказала она себе, натягивая джинсы, — интуиция никогда не подводила меня». Руки дрожали, когда она присела на кровать, чтобы завязать теннисные туфли. Может быть, тут сработало еще что-то, помимо интуиции. Может быть, Дэвид уже у нее на хвосте. У нее екнуло сердце. Может быть, сейчас он здесь, за этой дверью, и ждет с безукоризненной улыбкой на губах, одержимый навязчивой идеей.

Времени, чтобы собраться, потребовалось немного. Делом минуты было расчесать волосы и затолкать туалетные принадлежности в сумку. Затаив дыхание, она выглянула за занавеску, почти ожидая, что столкнется со взглядом Сержа. Но там никого не было.

Нервно посмеявшись над собственной мнительностью, Аманда бросила ключ от комнаты на неубранную постель и направилась к машине, за пятнадцать минут заправилась, купила в дорогу завтрак и отправилась в путь, не зная, что ее страхи довольно обоснованны.

В тот момент, когда она откусила первый кусочек от сандвича с сосиской, Серж стоял в телефонной будке напротив того места, где Аманда взяла напрокат машину, и докладывал своему хозяину, который только что сделал посадку в Вашингтоне:

— Она выехала из города на автобусе и доехала до Кроули, а там взяла напрокат машину.

— Чертова сука! Это больше чем в сотне миль от Моргантауна. И никаких зацепок, куда она могла отправиться дальше.

Вдруг осознав, что он сейчас выпалил, Дэвид вспыхнул и огляделся, молясь о том, чтобы никто не услышал. В такой ситуации выслушивать доклады в аэропорту было рискованно. Ничего, кроме расстройства, эти новости не приносили.

— Ну так поезжай за ней, — приказал он.

Серж округлил глаза, позволив себе эту небольшую вольность именно потому, что сейчас был один.