Аманда затаила дыхание, когда вдруг поняла, что только что ужасно смутила обоих мужчин, и переменила тему:

— Знаете, Дэви, мне кажется, что вы с моим мужем примерно одного роста. Тут есть одно прекрасное пальто, которое стало ему слишком тесно в плечах. Вы бы… Я бы хотела, чтобы вы…

Аманда не знала, как предложить милостыню. Прежде она делала это безличностно. А стоять с получателем лицом к лицу — совсем иное.

Бинер вытянулся во весь рост и пригладил пятерней остатки клочковатых седых волос.

— Для меня большая честь принять от вас подарок, миссис Поттер, — церемонно произнес он и счел долгом добавить: — Хотя я уже потратил те деньги, которые детектив Дюпре дал мне в награду.

Аманда отвернулась и начала перебирать стопки одежды, которую Маркус вытащил из машины, пытаясь не выдать своего ошеломления.

Так, значит, тот милый детектив, который спас ее от падения, еще и наградил этого человека от их имени. Стыд захлестнул ее. Это был поступок, которого ни она, ни Дэвид даже не предполагали.

Минутой позже Бинер Дэви уже отходил с длинным серым пальто в руках — новым дополнением к уже имеющимся слоям одежды.

— Пожалуйста… миссис Поттер… нам пора домой, — сказал Маркус.

Аманда кивнула. Она внезапно почувствовала слабость во всем теле и удивилась, куда подевались ее бьющее сегодня через край веселье и дерзость.

Когда Маркус усаживал ее в лимузин и ждал, пока она пристегнется, она ощутила, как прежнее знакомое напряжение начало сковывать ее мышцы. Сегодня вечером Дэвид снова будет дома. И когда он приедет, придется рассказать ему о том, что она сделала. Это было его неукоснительным требованием: узнавать обо всем с ее слов, прежде чем кто-нибудь другой расскажет ему о том же.

Может быть, он останется доволен. А может быть, ему будет безразлично, что она проявила инициативу и появилась на публике одна.

Губы ее скривились в горькой усмешке, когда Маркус вырулил на проезжую часть.

«Правильно, Аманда. И птицы не летают».

В тот момент, когда они входили в дом, она вдруг почувствовала неодолимое желание поспать, хотя время едва приблизилось к полудню. Аманда достаточно много читала о сильной депрессии, чтобы не знать, что постоянная сонливость — один из ее ранних симптомов. Но знание причины и способность ее устранить — совсем разные вещи.

Мэйбл суетилась в холле, пока Маркус запирал за ними дверь.

— Я не буду обедать, — сказала Аманда. — Слишком устала. Наверное, просто подремлю до приезда Дэвида. Мне нужно быть бодрой.

Она поднялась по лестнице и направилась к себе.

Мэйбл сердито взглянула на Маркуса, будто говоря: «Что ты наделал?»

Тот тоже сердито передернул плечами и, бормоча что-то себе под нос, удалился в свою комнату. Ему хватало забот и без того, чтобы беспокоиться о том, чем эта женщина будет заниматься. «Ей лучше знать, — твердил он себе, — что не следовало ездить».

Аманда проскользнула в комнату и закрыла за собой дверь. Пустая широкая кровать возле стены манила к себе. Аманда машинально протянула руку и защелкнула задвижку, потом направилась в ванную, на ходу снимая одежду, и забралась в ванну.

По мере того как ванна наполнялась, вода омывала Аманде живот, груди, как нежный любовник касаясь ее тела. Но вдруг она вспомнила свой сон и вздрогнула.

«Ты сходишь с ума, — сказала она себе. — Тоска по несуществующему мужчине доведет тебя до психиатрической клиники».

Она быстро намылилась, ополоснулась и выбралась из ванны, вытираясь на ходу. От трения махрового полотенца ее грудь стремительно и мощно поднялась. Аманда ненавидела себя за это возбуждение. Но стыд не позволил ей признать того, что уже знало ее тело. Она нуждалась в том, чтобы ее любили. Но этого никогда не будет.

Вытянувшись на животе на стеганом одеяле, Аманда всем своим телом ощутила его мягкость и прохладу. Оно просело под ее весом и, когда она заняла удобное положение, приподнялось, облегая ее.

Аманда повернула голову набок, обхватила руками подушку и закрыла глаза. Но перед тем как погрузиться в сон, она подумала, что нужно проверить, надежно ли ее Дримкетчер спрятан от постороннего взгляда. Меньше всего ей хотелось, чтобы его обнаружили.

Аманде снился сон. Мрак, пронизанный ужасом. Болезненные воспоминания, которые поднимались из глубин ее подсознания, напоминая, что в тот момент, когда ей нужно было сделать выбор, она ошиблась. Очень ошиблась. Тяжесть сожалений сдавила сердце. Даже во сне она осознавала, что причиной этому был страх перед скорым возвращением мужа.

Ее мышцы дернулись, веки затрепетали, а сон заезженным роликом продолжал крутиться у нее в мозгу. Слезы начали жечь глаза, и показалось, что она слышит собственные всхлипы.

А потом она почувствовала это. Теплый белый свет, такой яркий и сильный, какой мог исходить только из рая.

Свет пронизывал ее тело, и ей невыносимо хотелось убежать.

И когда она уже готова была закричать от страха, она увидела его, так же как и в первый раз, идущего к ней от света. Он двигался быстро, однако его движения казались замедленными. Он бежал, длинные пряди темных волос развевались за его плечами, и казалось, что он летит.

Она хотела окликнуть его, но поняла вдруг, что не знает его имени. И тогда она стала ждать, как и в первый раз. И, так же как и в первый раз, он подходил все ближе и ближе.

Он тяжело дышал, будто от долгого бега. Она попыталась разглядеть его лицо, но снова не смогла различить ни единой черты.

Но когда она ощутила спиной его тяжесть и легкий прогиб матраса под ним, ее охватило изумительное чувство освобождения — никогда прежде она не испытывала ничего подобного. Это была уверенность в безопасности и умиротворение от возвращения домой.

Ей показалось, она слышала, как он вздохнул, а его руки проскользнули под нее и подняли вверх. Хотя она знала, что это невозможно, она ощущала себя так, будто лежит у него на руках, лицом, к его лицу, телом к его телу, чувствуя рядом его мускулы и тепло. Его сила обволакивала ее, и она познала удивительное освобождение от страха.

Аманда заснула…

— Где она?!

Яростный крик Дэвида раздался внизу его роскошного дома, и затем последовал стук хлопнувшей входной двери.

Мэйбл выскочила из кухни. Когда она увидела лицо хозяина, страх за Аманду захлестнул ее. Что он узнал? Что она могла сделать, что он так разозлился? Она с испугом подумала, уж не настал ли тот день, когда он в конце концов зайдет слишком далеко.

— Она в своей комнате, сэр, — сказала Мэйбл. — Она не очень хорошо себя почувствовала и решила пропустить ленч.

Дэвид нахмурился. Он все еще кипел от злости. Не успела его нога ступить на асфальт аэропорта, как какой-то назойливый репортер ослепил его вспышками фотокамеры и забросал вопросами по поводу неожиданного появления его жены в приюте для бездомных Делии Поттер.

Что, черт побери, на нее нашло? Он все еще не мог до конца поверить в это. Неужели она рассчитывает переплести свою жизнь с жизнью других людей и таким образом ускользнуть от него? Неужели она себя ни в грош не ставит и с радостью готова унизиться до уличных бродяг, лишь бы выйти из-под его контроля?

Дэвид бросил свое пальто и сумку там, где стоял. Взбежал наверх, перепрыгивая через две ступеньки, в уверенности, что, когда войдет к жене, она будет на коленях просить у него прощения. Мысль об этом придавала ему сил. Однако предвкушение быстро исчезло, когда он повернул ручку, но дверь не поддалась.

Его лицо перекосилось от бешенства. Матовая краснота выползла из-под воротничка и за секунду залила лицо до самых волос.

— Аманда!

Его яростный рев грубо вторгся в ее сон. Она повернулась на бок, оглушенная шумом, и в сонном недоумении посмотрела на распахнутую дверь. След от ботинка Дэвида возле дверной ручки заставил вспомнить, что, наверное, она машинально заперлась.

Трудно сказать, кто был в большем шоке. Дэвид — оттого что обнаружил Аманду совершенно голой, и, как видно, спросонок, или Аманда — оттого что он застиг ее в том состоянии, которого так желал. Обнаженной.