Ольга Постникова. Портрет в смешанной технике. — «Вопросы литературы», 2002, № 1, январь — февраль.
Воспоминание о друге — поэте и диссиденте Илье Рубине, погибшем в Израиле после эмиграции в 70-х. В стихах о России Рубин писал когда-то: «Худыми, узкими плечами, / Глазами, полными луны, / Люблю тебя, люблю печально, / Как женщин любят горбуны…»
Олег Постнов. Защита Борхеса. — «Новое литературное обозрение», 2001, № 52 (2001, № 6).
Несколько перегруженное ходами и нагнетанием избыточного напряжения эссе, приводящее к любопытной фразе, давно и стыдливо жившей внутри составителя этой части «Периодики» (конечно же, любящего Борхеса). Ее и процитирую: «И все же, может быть, Борхес — это тот случай, когда „Избранным“ писателя следует удовлетвориться…» Кстати, доказательства этого тезиса у автора «защиты» имеются, и они вполне убедительны.
Ольга Протасова. Бизнес первой волны: времена дерзости и обаяния. — «Знамя», 2002, № 2.
«О людях, начинавших коммерцию в новой России, о том, что из этого получилось в городе Саратове, равно как и о самом феномене русского бизнеса, читатель узнает из трех воссозданных эпизодов». Беллетристика из серии «Современная бендериана». Три монстра: Александр Скорынин, компания «Самолет» («Многие черты четверки самолетовцев угадываются в героях рассказа Александра Исаевича „На изломах“…») и саратовский филиал стерлиговской «Алисы».
Н. Решер. Озадачивающие явления. Перевод с английского В. И. Солонниковой. — «Вопросы философии», 2002, № 1.
Перечислю реакции индивидуума или сообщества на озадачивающие явления. В своей статье американский профессор классифицирует их по пяти позициям: игнорирование, принижение, приспособление, примирение и мистифицирование.
Инна Ростовцева. Муза и собеседница. Природа в поэзии Пастернака и Заболоцкого. — «Вопросы литературы», 2002, № 1, январь — февраль.
О близком и общем в поздней лирике обоих поэтов: явлении калокагатии — слиянии прекрасного и доброго.
Борис Рыжий. «Вот и все, я побуду один…» Стихи. Публикация Б. П. Рыжего и И. Князевой. — «Знамя», 2002, № 1.
Одиннадцать страниц стихов, вызывающих в памяти самойловское «Начнем с подражанья, ведь это…»; а в воображении — Полное собрание сочинений Бориса Рыжего, том первый. Видимо, так поэт начинался: любя всех, вслушиваясь во всех из себя. Но мне бы не понравились тыканья пальцем: это — Рейн, а здесь отдает Гандлевским… Просто в такой — обычной, а не архивной — журнальной подаче «предклассических» стихов Рыжего есть какая-то неточность. Что-то не в его пользу.
Светлана Семенова. Философско-метафизические грани «Тихого Дона». — «Вопросы литературы», 2002, № 1, январь — февраль.
«Вряд ли у какого другого русского или зарубежного писателя запах играет такую же преобладающую роль, как у Шолохова, вводя в действие любую вещь: человека, коллектив людей, дом, степь, лес, поле, реку, природное существо, являясь как бы их интимным выдохом в мир, их особой пахучей аурой».
Светлана Семенова среди прочего — президент Общества имени Николая Федорова. См. ее интервью: «Философствовать — значит учиться не умирать» («Литературная газета», 2002, № 10, 13–19 марта <http://www.lgz.ru>).
Инна Соколова. Авторская песня: от экзотики к утопии. — «Вопросы литературы», 2002, № 1, январь — февраль.
«Авторская песня по причине ее неподцензурного существования стала единственной в поэзии советского периода благоприятной формой подачи утопической идеи, <…> реализовала нравственно-этический вариант утопии». Интересно, что, по мнению автора, наши барды размещали свои утопии исключительно на островах, даже если пели о вымышленной планете или городе. Тут же прилагается цитата из словаря символов («правда, по отношению к индуистской традиции»).
Владимир Соловьев и Фридрих Ницше. Материалы международной конференции. — «Вопросы философии», 2002, № 2.
Публикуется восемь докладов, прочитанных в марте прошлого года на Международной конференции в г. Триере (Германия) — «Владимир Соловьев и Фридрих Ницше: столетний итог немецко-русских культурных связей». Редакция журнала подчеркивает, что среди множества симпозиумов, посвященных творчеству русского и немецкого философов, этот был единственным, где имена обоих мыслителей оказались вынесенными в заглавие — в качестве теоретической проблемы. Напомним, что в 2000 году исполнилось ровно сто лет после смерти того и другого — летом 1900 года.
Судьбы, встречи, письма… Из архива А. Шарова и Б. Чичибабина. Вступительная заметка А. Шаровой, публикация А. Шаровой и Л. Карась-Чичибабиной. — «Вопросы литературы», 2002, № 1, январь — февраль.
Часть переписки Александра Шарова и Бориса Чичибабина, письма Шарова Феликсу Светову, Анатолию Якобсону, Юрию Любимову и одно из последних интервью Б. Чичибабина — тюменскому журналисту О. Галицких (1992).
«Теперь мы читаем Андерсена не спеша, каждый вечер по одной сказке, и в эти минуты думаем, что какой-то смысл в жизни все-таки есть. <…> Сказки настоящие, вероятно, могут возникать только в странах, где люди с детства, читая и слушая Ветхий и Новый Завет, привыкают думать о Боге, Правде, Святом. Приучаются или, вернее, — не отучаются. <…> У нас из всех условий, необходимых для рождения сказки, есть только длинные снежные вечера» (из письма А. Шарова Б. Чичибабину, 1970).
Александр Твардовский. Рабочие тетради 60-х годов. Публикация В. А. и О. А. Твардовских. — «Знамя», 2002, № 2.
Очень интересны авторские переоценки и «дооценки» старых стихов, в частности, «Страны Муравии». История с арестом солженицынского архива у Теушей — глазами А. Т. Опустошающая загнанность. Всплески вдохновения. Несправедливая злость. Наивность.
«Просмотр „Т[еркина] на том свете“ у Плучека. Можно было встать и уйти от одного того, что начинается с Ошанина: „Эх, дороги…“».
«Я ничего не сказал в редакции об аресте рукописи (Солженицына. — П. К.), но мне показалось, что Закс что-то чует или предполагает…»
«Слава богу, что о существовании этих тетрадок никто не знает, а если я кому и говорил о них, то это могло пониматься лишь в смысле „лаборатории“ писателя, и вряд ли кто верил в реальность этих тетрадок — хвастается, мол, как все пьяницы хвастаются своей организованностью и т. п.».
Начало см.: «Знамя», 2000, № 6, 7, 9, 11, 12; 2001, № 12.
Александр Уланов. Сны о чем-то большем. — «Дружба народов», 2002, № 2.
Большой обзор многих современных поэтических книжек.
Добросовестная топография и легкая тоска, прямо как у соседствующего по журналу Шаталова (см. наш обзор ниже, он толкует о прозе).
Рассказано об усредненности типа поэтического текста(ов). «Немного искренности, немного театральности, немного иронии и пародии, немного физиологии, несколько цитат и стилизаций, эффектные для выступления со сцены оксюмороны и каламбуры. В стихи интегрируется шум современной речи — посредством центона, перефразировки, звуковых ассоциаций. Вещь рассматривается скорее как зацепка в мире, чем как партнер в диалоге, источник голосов, ассоциаций. Нарастает повествовательность. Слишком много проговаривается и проясняется, не оставляя свободы интерпретации. Нарастает предсказуемость…» Впрочем, много и достижений, пишет Уланов: все-таки инструментарий разросся.
Елена Фанайлова. «Они опять за свой Афганистан». Стихи. — «Знамя», 2002, № 1.
Вот, кстати, на мельницу Уланова. И что с того, что есть желающие всерьез называть эти стихотворные сочинения — поэзией? Знаете, как Гумилев говорил: «высокой п-у-уэзией».
На мой взгляд, это, конечно, отличные, дико классные и крутые, версификационно богатые, независимые, интеллектуально изощренные, агрессивно-сексуальные, на-самом-деле-очень-лиричные-и-незащищенные, ужасно интересные стихотворные тексты. Почему так? Не знаю. За ними — Лосев, Кибиров, Вознесенский, Сапгир, Еременко, Иван-царевич и Серый волк. Т-Е-К-С-Т-Ы. Ничего плохого в них нет (даже матерщина, сиречь ненормативная лексика, в них обточена). Они очень хорошие. Чем-то похожи на приезд нового польского луна-парка — из моего детства. Знаете, как было интересно?
