12 апреля. Стоим в с. Константине. Кожин остался формировать отряд в Марьевке, а Маскалевский[850] (Золотой зуб, как его прозвали белогвардейцы) уехал с 10 повстанцами в с. Еленовку.
23 апреля. Тронулись в с. Янисоль, где изрубили один взвод 22-го полка и расстреляли двух махновцев-греков, передававших сведения красным и начавших организовывать комитет бедноты.
25-го апреля. Внезапным налетом, с боем заняли Марьинку, где полностью взяли в плен 377-й стрелковый полк Украинской трудовой армии вместе с командирами и обозом. Командиров и комиссаров расстреляли. Был митинг, и часть пленных перешло к нам, остальных отпустили под честное слово с нами не воевать. Оружия много, есть и добровольцы.
28-го апреля. В районе Гуляй-Поля был бой с частями 14-й кав. дивизии 1-й Конармии. Отпечатали обращение к красноармейцам фронта и тыла.
29-го апреля. Утром бригада 14-й кав. дивизии атаковала Гуляй-Поле с востока и начала обходить его с юга. Был бой, но, опасаясь окружения, и в результате громадного перевеса сил, решили отойти.
30-го апреля. У Ново-Павловки был бой с частями 4-й кав. дивизии. Решили уходить с полосы движения маршевых колонн 1-й конармии, отойдя на с. Богатырь. Но и здесь пришлось вести бой с бригадой 6-й кав. дивизии. По данным разведки определился маршрут движения Конармии. Очевидно, уйдем на юг.
1-го мая. С боем заняли Святодуховку и взяли в плен красную роту: командиров расстреляли, красноармейцев — отпустили.
2-го мая. Вышли на Гайчур, где взяли батальон красноармейцев: командиров расстреляли, рядовых отпустили. Здесь красные расстреляли 15 махновцев, а Махно был в восторге, ибо красный террор вынуждал повстанцев вливаться к нам в отряд. Был митинг, после которого 50 человек вступили к нам.
3-го мая. Мы налетели на с. Цареконстантиновку и вступили в бой с красным полком и бронепоездом, который накануне расстрелял 30 махновцев, сжег десять домов и увел много заложников. Налет был настолько неожиданным, что полк целиком был взят в плен, за исключением командиров, бежавших на бронепоезде. Провели митинг, батальон красных перешел на нашу сторону и влился в отряд. Цареконстантиновцы также записывались к нам. Вечером я расстался с отрядом, ушедшим на Конские Раздоры, чтобы налететь на Пологи. Я еду в Новоспасовку для связи»[851].
Так повествовал дневник начальника армейской контрразведки Голика, приехавшего к нам для связи.
Нам было понятно стремление гуляйпольцев — черным террором вызвать к активной деятельности старых повстанцев-махновцев, в январе месяце распущенных по домам. Но отношение сидящих дома к активным, воюющим махновцам было безразлично: они устали от борьбы и подчинились военной силе, которая диктовала им свои законы.
Тем временем наголову разбитая Деникинская армия оставляла Украину и Кавказ. Войска левого фланга (Шиллинга и Драгомирова) прекратили свое существование с занятием Красной Армией 7-го февраля г. Одессы, 14-го февраля — Николаева и Херсона. Правый фланг (Кавказский) также стремительно отступал под напором красных, занявших: 23-го февраля — Ростов; 9-го марта — Ейск, Тихорецкую; 17-го марта — Екатеринодар, 21-го марта — Туапсе; 24-го марта — Грозный; 27-го марта — Новороссийск; 30-го марта — Владикавказ, Темир-Хан-Шуру и Петровск[852]. Таким образом, в течение 2-х месяцев Красная Армия вытеснила Деникина с Северного Кавказа и укрепилась на берегу Черного моря.
Но тяжелый украинский фронт, занимаемый 13-й армией, топтался на одном месте. Эта армия наступала на Крым, защитники которого искали убежища в горах. И, если бы она не увлеклась махновщиной, естественно, легко могла бы опрокинуть в море корпус Слащева и без боя заняла бы Крым. Но, не подозревая опасности, ее дивизии, бригады и полки задерживались в махновском, довольно обширном, районе, чтобы выкачать оружие и ликвидировать повстанчество.
15-го марта 1920 г. В. И. Ленин писал Э. М. Склянскому:
«Т. Склянский! Нужно постановление РВС: Обратить сугубое внимание на явно допущенную ошибку с Крымом (вовремя не двинули достаточных сил), — все усилия на исправление ошибки... Ленин»[853].
Из всей 13-й армии в январе 1920 г. бои против войск Слащева вела только 46-я дивизия этой армии[854]. Основные ее силы были в районе повстанчества, где проводили политику «каленного железа»Троцкого.
Слащев же за это время закрепил Перекоп и Сальково, удерживая пассивного противника и надолго сохраняя единственный участок белогвардейщины на юге России.
Как всегда бывает после поражения, так и в лагере белых искали виновных в происшедшем.
Процветали интриги и компроментации. Низшее офицерство было развращено, за время империалистической и гражданской войн своими начальниками и не имело определенного лозунга, за которым пошли бы массы — колебалось. Триединый лозунг, «За Бога, царя и Отечество», которым 200 лет «военщина»России воспитывалась — мало кого волновал. Кадровое офицерство, воспитанное в духе монархизма, политикой не интересовалось, в ней ничего не смыслило, не было даже знакомо с программами отдельных партий и не проявляло к ним интереса. Всюду проявлялось недоверие и неуважение к высшему командованию. Генерал Врангель обратился к генералу Деникину с резким письмом, с упреками за сделанные ошибки, за личное сомнение и честолюбие, которые принесли вред общему делу и т. д. Это письмо Врангель размножил и распространил в войсках. Деникин приказом удалил Врангеля со службы и предписал ему покинуть Крым.
Главнокомандующим в Крыму был назначен скомпрометировавший себя, эвакуировавший из г. Одессы генерал Шиллинг.
Сам Деникин в начале новороссийской эвакуации бросил армию на произвол судьбы, пал духом.
Интриги продолжались, пока не родился приказ № 2899, от 22 марта 1920 г: «1. Генерал-лейтенант барон Врангель назначен Главнокомандующим Вооруженными силами на Юге России. 2. Всем, честно шедшим со мной в тяжелой борьбе, низкий поклон. Господи, дай победу Армии спасти Россию.
Генерал-лейтенант Деникин»[855].
Отвесив поклон, деникинщина была окончательно ликвидирована и начала вырастать Крымская врангелевщина.
Дивизии Добрармии, успевшие погрузиться на параходы, с Кавказа были брошены в Крым на подкрепление Слащеву. И в последний раз крымский участок к апрелю становился грозным Крымским фронтом. Барон Врангель приводил в порядок части, укрепляя Перекоп, готовился к весеннему наступлению. 13-го апреля он атаковал северную Таврию и узнав, что гуляйпольцы во главе с Махно начали боевые действия в тылу Красной Армии, заговорил о союзе с батьком. Но так как первое наступление было пробное, то Врангель после вылазки снова отошел в Крым и отсиживался за перешейками до июня месяца.
Таким образом, исключая Крым, Северный Кавказ, Дон, и Украина к маю были очищены от Деникина и, вообще, от белогвардейщины.
Тем временем, красное командование организовало Юго-Западный фронт и 26 апреля 1920 г. выдвинуло армию на линию Днестра и севернее от него до Мозыря. Польской армии с юга, то есть с Украины, угрожала красная опасность. Остатки петлюровцев неизменно отступали на Шепетовку, готовую с каждым днем перейти в руки Красной Армии. И белополяки бросили на Киев 3-ю армию генерала Кальницкого. Началось наступление.
В результате боев Юго-Западный фронт к 15-му мая отступил на 240 верст на линию Днепра от Речицы до Канева, откуда линия проходила на юго-запад через Звенигородку, Умань и Ольвиополь. Поляки заняли среднее правобережье Днепра и 6-го мая вступили в Киев. На западном фронте они также поддерживали наступление, главным образом, в Полесье.
За годы гражданской войны украинские железные дороги пришли в негодность, и Красная Армия, ликвидировавшая деникинцев на Кавказе, перебрасывалась на польский фронт своим ходом, имея к тому же задание проутюжить непокорные повстанческие районы еще раз.
