Палачи, применяющие террор, от террора и погибнут. Это аксиома. Люди, своими штыками поддерживающие палачей, расстреливающие рабочих и крестьян, подавляющие свободное революционное движение трудового народа, да погибнут вместе с палачами.

Результаты предательства вам известны, товарищи рабочие и крестьяне. Украина продана, желание предателей удовлетворено.

Но одна ли Украина? Не затронет ли банда белых насильников и вотчину красных палачей. Удастся ли властелинам удержаться на своих тронах, ибо армия, построенная на насилии, это мираж. Не лучше ли, товарищи рабочие и крестьяне, взять дело освобождения в свои руки. За вами, товарищи, последнее решающее слово.

Революция гибнет. Красная контрреволюция шествует, опираясь на штыки бессознательных рабов. Могильщики революции творят свое подлое дело. Мы верим, что у вас еще живо революционное стремление к своему освобождению верим, что у вас еще живы чувства человека, а не зверя.

Встаньте же на защиту попранной человеческой личности. Мы верим, что вы скажете свое веское слово в защиту распятой, оплеванной и залитой кровью, расстрелянной свободы. Мы верим, что все, в ком жив еще человеческий разум, в ком еще не задавлено совершенно сознание, те будут с нами.

Так проснитесь же, люди. Если вы еще чувствуете себя людьми.

Долой красных палачей.

Долой насилие, произвол и разгул красных опричников.

Проснитесь люди. Стряхните гнет, порвите цепи, которыми опутали вас. Они сильны вашим бездействием, вашей рабской покорностью.

Довольно рабского пресмыкания у ног власти.

К оружию на защиту распятой революции.

К оружию на защиту отнятых прав трудового народа.

Ни единого человека в ряды красных палачей.

Организуйтесь в вольные подпольные боевые дружины, на борьбу со всеми насильниками и поработителями.

Да здравствуют свободно избранные безвластные экономические Советы.

Да здравствует солидарность трудящихся.

Да здравствует конфедерация труда.

Да здравствует вольная жизнь на новых анархо-коммунистических началах.

Да здравствует Анархия.

Организация анархистов подполья “Равенство и воля”»[647].

Белые стремились прорвать фронт 14-й армии и, продвигаясь через Лозовую, Полтаву, Знаменку, Елизаветград, двинуться на Киев, Одессу, Николаев.

Деникин хотел, кроме овладения богатыми ресурсами Украины, создать сплошную линию антисоветского фронта, установив контакт с наступавшими с запада войсками белополяков, Петлюрой и войсками Западно-Украинской народной республики.

В результате ухода в неизвестном направлении двух полков бригады Богунского, защищавшего Полтавский участок, белые 29 июля[648] без боя заняли г. Полтаву.

Происшедшее объясняет политсводка Политотдела РВС 14-ой армии от 31 июля 1919 г. В ней говорится:

«...Бригада Богунского.

Командсостав подстрекал красноармейцев к открытому выступлению против коммунистов. Арест Богунского послужил поводом к выступлению командсостава, пользующегося громадным авторитетом среди красноармейцев.

Полки снялись с позиций (10-15 верст северо-восточнее Конграда) и дезорганизовано пошли по направлению к Золотоноше. Они на пути грабят население, убивают коммунистов и сотрудников ЧК, и намерены соединиться с зеленовцами. Эти части прошли через Сухорабовку-Поповку в числе 500 человек кавалерии и пехоты при пулеметах и пяти орудиях, утром 30-го сего месяца»[649].

Комбриг Первой Украинской советской дивизии Щорса, Богунский был заподозрен, 27–29 июля 1919 г. арестован и убит по личному указанию Троцкого (вскоре подобным коварным способом будут умерщвлены и комбриг 3-й бригады Т. В. Черняк (10-го августа), комбриг 2-й бригады В. Н. Боженко (21 августа), а 30 августа 1919 г. инспектором Танхиль-Танхилевичем будет убит и сам Н. А. Щорс)[650].

В тот момент Л. Троцкий писал:

«...Полтаву предал беспорядок в самой Красной Армии. У нас два полка из бригады бандита Богунского самовольно снялись и пошли, куда глаза глядят. Вот кто предал Полтаву. При смене негодного командира начинается митингование шкурников и бездельников: принять или не принять нового, поставленного Советской властью командира? По поводу боевых приказов опять разговор, пересуды, митингование...»[651].

К 31 июля нами были оставлены с. Користовка, г. Александрия (резиденция Григорьева) и с. Верблюжка.

Такое положение на севере вынуждало наши три южных участка к немедленному отходу. Но они топтались на одном месте, удерживая переправы на Днепре, где противник разбросал свои силы ротами и сотнями, группируясь против Кичкаса, Каховки и Кичкаровки. И по приказу 31 июля мы начали без боя покидать правый берег Днепра и отходить на линию Херсон, Снегиревку, Березнеговатое, Казанку и Долинскую. Отступление проходило без боя, а это отрицательно действовало на части и без того подвергавшиеся разложению.

Красноармейцы и махновцы спрашивали друг друга: «До каких пор будем так позорно отступать, не видя противника? Когда, наконец, перейдем в наступление?»

В полках митинговали.

Все чаще и громче звучало требование перейти в наступление, избрать надежных, боевых командиров, а трусов и предателей судить по законам революции.

Несколько полков, заняв боевые позиции, категорически отказались отступать. И стоило большого труда уговорить их продолжать отступление.

1-го августа 1919 г. Крымская советская дивизия переименовалась в 58-ю стрелковую дивизию с 22-х летним И. Ф. Федько во главе. Комбригами были назначены: А. Шишкин, Л. Маслов, Г. Кочергин[652].

В Москве были обеспокоены активным бегством красных войск на Украине перед малочисленными силами белых и предложением командования этих войск и Троцкого об отводе их со всего юга Украины с целью сохранения.

В ответ на это в Директиве Главного командования командующим 12-й и 14-й армиями об организации обороны юга Украины от 7-го августа говорилось:

«Ознакомившись с предложениями совещания в оперативной их части, полагаем, что оставление Одессы и всего юга Украины с планомерным отводом трех дивизий на линию Рейментаровка–Жмеринка не соответствует общей обстановке Южного фронта, так как такой отход совершенно развяжет руки противнику, оперирующему в районе южнее Кременчуга, и он не замедлит использовать освободившиеся части для противодействия нашему подготовляющемуся главному удару. Мысль о возможности сохранить части при большом отходе, без давления противника, и к тому же через районы восстаний следует вовсе откинуть, так как опыт гражданской войны показал обратное. 14-я армия и западный фронт 12-й армии должны во что бы то ни стало всемерно сдерживать противника, так как только этим путем они прикуют к себе противника и тем выполнят свое назначение в общем плане действий. Кроме того, от Кременчуга до Вапнярки более 300 верст, и, следовательно, южным дивизиям не грозит непосредственная опасность быть отрезанным...»[653] Троцкий же запротестовал, настаивая на отводе частей Красной Армии из Одессы и Николаева. На что в адрес Председателя Реввоенсовета Республики Троцкого 7 августа 1919 г. было отвечено:

«Политбюро Цека, обсудив поднятые Вами серьезнейшие вопросы, предлагает выполнить по этим вопросам директиву Главкома Южфронту и XII армии, которая будет передана немедленно.

С своей стороны Политбюро настаивает, чтобы Одессу не сдавать до последней возможности.

За Политбюро Цека Ленин»[654].

И в подтверждение 9-го августа телеграмма Троцкому, копия Раковскому;