— Мистера Сеонга из «Топп-электроник»?

Она покачала белокурой головкой, и легкие волосы ореолом разлетелись вокруг ее головы.

— Мистера Сеонга из «Шан Лао, Лтд».

— Для меня так непривычно быть без Бенджи, — сказала Эйлин.

Они с Ленорой прогуливались пешком по улицам Атлантик-Сити, заглядывая в витрины дешевых сувенирных лавок и обмениваясь возгласами притворного ужаса.

Хмурый февральский день подчеркивал неприглядность улиц, грязных и захламленных, с комками голубой жевательной резинки, прилепленных повсюду, цветными обертками от конфет, коричневыми гнилыми банановыми шкурками, упаковками биг-мака и банками от пепси-колы, разбросанными где попало. У них на глазах бродяга выудил из трещины в тротуаре пакетик от кукурузных хлопьев и запустил руку внутрь — не остались ли крошки?

— Бенджи, пожалуй, не стоило бы на это смотреть.

Ленора еще раз напомнила себе, насколько важно, чтобы в ближайшее время мальчики не оказались рядом. Утром она сделала несколько звонков, выслеживая База — он мог оказаться в любом из новых казино Винса. Но Баз был все еще в Атлантик-Сити. Они с Эйлин обулись в спортивные туфли без каблука и сели в автобус, идущий из Манхэттена в Атлантик-Сити, любимый рейс заядлых игроков. В шикарном центре Риччи База не оказалось. Тогда они заглянули в соседнее казино, рангом пониже, — как сказала Ленора, «блэкджек» — он везде «блэкджек».

Это был удачный ход. Через пару минут они стояли за спиной у База, только что с двух рук спустившего четыреста долларов. Дилер, развязная индианка, засекла Эйлин и Ленору, как только они вошли.

— Это ваши ангелы-хранители? — поинтересовалась она у База.

Он оглянулся и едва не свалился с табурета. Эйлин и Ленора рядом — это не просто две маленькие изящные брюнетки, похожие, как сестры, это удвоенный призрак вины, две бомбы с часовым заводом, представшие перед ним одновременно мамаши двух его малышей. Бледный щеки База, и без того нездорового цвета, стали серыми.

— Доктор Эйлер, если я не ошибаюсь, — сказала Ленора. — В этой крысиной норе найдется укромное местечко, чтобы мы могли поговорить?

Он переводил глаза с одной на другую, потеряв голос от испуга. Наконец Баз пошарил в кармане и выудил оттуда ключ — с таким торжеством, будто нашел волшебную палочку. Он размахивал ключом, пока Эйлин не выхватила его из рук.

— Мы оторвем драгоценные пять минут от «блэкджека», — сказала она, — после чего ты сможешь вернуться сюда.

— Ты... — Он нервно сглотнул слюну. — Что?..

Он умоляюще покосился на Ленору, которая, как ему казалось, имела особую власть над ним. Все, что от нее требуется, — это сказать пару слов, и тогда Винс или Эйлин прикончат его голыми руками, смотря кто добежит первый.

— У Эйлин есть к вам дело, — сказала Ленора. — Я подожду у первого от входа автомата. На нем легче выиграть, чем на остальных, — добавила она с усмешкой.

Баз потрясенно молчал. Ленора продолжала, понизив голос, очень зловещим тоном:

— Доктор Эйлер, это очень серьезно.

— Вы ва...

— Позвольте сказать вам... — Ленора выдержала паузу, — что я советую... согласиться на сотрудничество.

Медленную, угрожающую интонацию она позаимствовала не из собственного опыта общения с мафиози, а в каком-то боевике. Ей страшно нравилось говорить медленно, прожигая взглядом дрожащего База, со смертельной холодностью:

— Что бы ни... попросила Эйлин... я присоединяюсь... Вы меня поняли?

— В-вы обе...

Эйлин ухватила его за руку и потащила к лифту — стеклянному цилиндру, по которому безостановочно сновали кабинки. Поднимаясь наверх в прозрачной кабине, Эйлин помахала рукой Леноре, и та махнула в ответ.

В номере у База постель была неразобрана. Видимо, он только что успел его снять. Кроме небольшой сумки, здесь не было ничего, что позволило бы идентифицировать постояльца, да и вообще — факт его наличия. Баз доигрывал свой гамбит в сильно ограниченном шахматном пространстве, словно король, загнанный в угол четырьмя ладьями.

— Ты знаешь, что это такое? — спросила Эйлин, сунув ему под нос один из блеклых спичечных коробков Уинфилд.

— Спички?

Она присела на подоконник, маленькая изящная фигурка, четко выделяющаяся на фоне хмурого февральского дня.

— Это подслушивающее устройство. Одно такое уже находится в ящике стола Винса Риччи в его главном офисе. Мы записываем все, что там происходит, уже несколько месяцев.

— Эйлин!..

— Материалы, которыми мы на сегодняшний день располагаем, практически бесполезны. Несколько раз на этих лентах мне попадался твой голос — ты разговаривал с Винсом о МегаМАО, а однажды — о СПИДе и проститутках. Я вспомнила, что мы ни разу не говорили Винсу, кто такая твоя жена. Он до сих пор не знает, что миссис Эйлер — это Эйлин Хигарти, которая взяла на себя защиту проституток Риччи на процессе о заражении СПИДом.

— Он не... не... знает?

Его голос сорвался от ужаса, от обреченности. Баз был небрит. Наверное, он успел только сойти с самолета и швырнуть сумку в угол необжитой комнаты — и сразу же ринулся к игорному столу. Жестокий дневной свет, без теней, выделял его бесцветное лицо, мешки под глазами, обвисшую складку кожи под челюстью, проблески серебра в двухдневной щетине.

— О Господи, Баз!..

Ее полустон-полувсхлип прорезал безликую угрюмость комнаты, стрелой вонзился в его сердце. Ей не понадобилось слов, чтобы выразить, как он выглядит в ее глазах и стыд за это. Баз замахал руками перед лицом, заслоняясь от нее, спасаясь от боли, которую она могла ему причинить.

— Знаю, — невнятно бормотал он, — знаю... Надо бы побриться и выспаться... Ты не...

— Баз, — перебила Эйлин, — ты выглядишь как бродяга. Господи Боже мой, трудно узнать в тебе человека, которого я... — Она умолкла. Ее лицо застыло, стало каменным, черты заострились. — Баз, настало время предупредить Винса Риччи о том, кто такая твоя жена. Ты должен сказать ему...

— Он меня убь...

— Он скажет тебе спасибо. Он будет благодарен. Ты поговоришь с ним наедине, как с другом. Все это запишет наш «жучок». Если ты справишься, если Риччи проявит неосторожность, если, если, если — мы сможем поднять дело. Сейчас мы безоружны.

— Я не мо... — У него сжало горло от страха. Он судорожно закашлялся. — Ты не долж... — Снова приступ судорожного кашля. — Эйлин, слушай, я никогда, никогда, никогда... — Казалось, у него насмерть отшибло мозги от страха.

— Даже ради самоуважения? — спросила Эйлин. И мгновенно пожалела об этом. Это не зал суда, а перед ней — не свидетель противной стороны. — Даже ради того, что осталось от нашего брака? Ради твоей семьи? Я догадываюсь, что мы немного значим для тебя, Бенджи и я. Но... — Она безнадежно махнула рукой.

— Только не я, Эйлин. Кто-нибудь другой. Не я.

— Он болтает с тобой. Больше ни с кем он не чувствует себя свободно. Потому что ты сделал его отцом. Потому что ты сделал его королем наркобизнеса Америки. Потому что он знает, что спалил тебя дотла... Ох, как хорошо этот ублюдок знает тебя! Заставь его поговорить с тобой о докторе Баттипаглиа. О женщинах... Ты сможешь это. Только ты.

В его глазах появилась боль.

— Ты считаешь, что я пал так низко?

— Низко? — Она встала. Они стояли лицом к лицу, разделенные дюймовым пространством безликого ковра. — Низко? Предать убийцу — хуже, чем предать жену и сына?

— Я не могу.

— Сделай это для меня, Баз.

— Я не могу.

— Ох, ты можешь. — Она сделала глубокий вдох, ее глаза сверкали. — Если он захочет, этот Баз Эйлер, он может все.

Его глаза расширились, и, к ужасу Эйлин, слезы побежали по щекам.

— Это старый Баз мог все, — пробормотал он.

— Это мой Баз.

Он рыдал. Все его лицо стало мокрым, короткое тело тряслось от судорожных вздохов.

— Мертвый Баз, — простонал он.

— Ты сделаешь это для меня?

— Эйлин! — От рыданий все его тело раскачивалось вперед-назад. — Эйлин, ты же знаешь, я все сделаю!